— Почему не ушла? — допытывался Иво.
— Надеялась. — На что?
— На то, что все однажды изменится, — неуверенно пожала плечами Белль.
— По мановению волшебной палочки? — усмехнулся Иво.
— Я всегда думала, что люди меняются.
— Если и меняются, то не к лучшему, — заметил он. — Но теперь-то ты не надеешься? По-моему, нет оснований.
— Скорее всего, я просто перестала верить собственным чувствам и желаниям. За последние годы я только то и делаю, что позволяю другим использовать себя, иду на компромиссы, примеряюсь к общественному мнению... Мне стало ненавистно все, включая и наш брак. Но не ты, Иво. Я не стала относиться к тебе хуже, чем в дни нашего медового месяца.
— Да, это были хорошие дни, — устало улыбнулся муж.
— Почему прежде мы никогда так не разговаривали, Иво?
— Ты не единственная, кого может испугать правда, дорогая. Я тоже человек. Да и в этом не было нужды. Когда женился на тебе, я прекрасно понимал, что однажды мы расстанемся. У меня не было желания ускорять этот момент. Ты мне всегда нравилась. Мне было хорошо с тобой.
— И ты подумал, что когда я узнаю, что ты категорически не хочешь иметь детей, то уйду от тебя?
— Или останешься. И это бы значило, что мы пришли к новому решению.
— Как все просто! — тяжело вздохнула Белль. — Тогда почему так больно?
— Я не хотел обидеть тебя, дорогая. Но ты должна начать жить своей жизнью. Достигни того, чего заслуживаешь. Я не хочу, чтобы однажды ты меня возненавидела.
— Я думала, что заслуживаю жить собственной жизнью. Верила, что моя жизнь должна пройти рука об руку с твоей, с детьми или без детей. Но ты даже не дал мне шанса.
— Ты права. У тебя не было шанса. Десять лет назад я сделал вазектомию...
Для Белль последнее признание стало настоящим ударом, который предстояло еще осмыслить. Она отвела от мужа глаза и положила ослабевшие руки на колени. Ей сложно было принять, что задолго до женитьбы на ней он уже все для себя решил, что ее надежда была пустой иллюзией, что решение, принятое однажды, подчиняет себе всю последующую жизнь...
— Десять лет назад это мне казалось правильным поступком... Я был на грани. Жизнь потеряла для меня всякий смысл. Неожиданно для себя обнаружил, что Миранда эту грань уже перешла. Я подписал все необходимые бумаги, чтобы ее поместили в лечебницу. Для ее же безопасности. Иначе было нельзя.
— Ты не должен оправдываться передо мной, — сухо произнесла Белль, глядя на руки. — Это твое личное решение. Ты имел на него полное право.
— Я не мог тогда знать, что встречу тебя.
— Но ты мог сказать мне об этом.
— Мы не были настолько близки.
— Но мы были достаточно близки, чтобы пожениться.
— Брак не всегда таинство, Белль. Иногда это просто соглашение.
— Как в нашем случае...
— Прости меня.
— Оставь это... Все равно я не перестану благодарить тебя за все, что ты для меня сделал, Иво. А это, поверь, не мало. И для меня наш брак был не столько соглашением, сколько прибежищем. Твой дом стал для меня родным.
— Не старайся быть великодушной, Белль. Я гораздо выше оценю искренний гнев... Но, объясни, зачем ты уволилась?
— Я больше не хочу продавать свой востребованный образ.
— Но ведь это много больше, чем выверенный имидж. Люди доверяют тебе.
— Ты тоже веришь в телевизионные рейтинги? — усмехнулась Белль.
— Не будь у тебя преданной публики, телевизионное начальство не предложило бы тебе повышения зарплаты.
— Просто это дешевле, чем подготовить мне смену, — отозвалась Белль.
— Ты разуверилась в своей работе, Белль? Но другой у тебя нет.
— Я знаю, как делаются телевизионные сенсации. Я также видела, во что они превращаются за короткое время. Это не мой выбор, — пылко произнесла она. — Да и что мне доверие безымянных зрителей, если младшая сестра считает меня двуличной эгоисткой!
Они вышли из ресторана и медленно двинулись по дорожке сквера. Не заходя вглубь, присели на скамейку.
— Как свидание, — сказала, улыбнувшись, Белль.
— Очень похоже, — согласился Иво. Протянув руку, представился: — Иво Гренвиль.
— Белль Девенпорт, — пожала она его руку. — Ты еще помнишь, как это было в первый раз?
— Конечно, — заверил ее Иво.
— А помнишь, что произошло потом? — недоверчиво спросила она.
— Ты была тогда очень соблазнительной блондинкой... — двусмысленно покачал головой Иво. — Но теперь все намного лучше.
Белль внезапно смутилась от этих слов.
— Посмотри на меня.
Она приподняла ресницы, встретила его взгляд и вновь закрыла глаза. Он дотронулся губами до ее губ.
— Ты все помнишь, — прошептала Белль.
— Как я мог забыть!
— Ты уже на первом свидании начал обманывать меня, — задумчиво произнесла Белль.
— Неправда, — покачал головой Иво.
— Каждый поцелуй — обещание. Но главное из них ты не собирался выполнять.
Иво обнял жену и крепко прижал к груди.
— Потом ты повез меня домой. Ты обнимал меня до самого утра, — вспоминала Белль.
— Я помню. Я и сейчас повезу тебя домой. Даже если потом мне придется уйти.
Белль тихо открыла дверь в темный коридор, нащупала выключатель. Окликнула Дейзи, но ответа не последовало.
— Ее до сих пор нет! — взволнованно произнесла она.
Повернувшись к Иво, Белль обхватила его шею.
— Я не останусь, — тихо сказал он.
— Я тоже научилась лгать и притворяться. Давай сделаем это вместе. И обними меня крепко.
Белль открыла глаза после недолгого сна. Она проснулась в четыре утра, как обычно перед эфиром. Объятия Иво были неожиданно крепки, как и его сон.
Он не ушел среди ночи, как уходил всегда. Но проснулся, когда Белль попыталась незаметно высвободиться из этих сладких объятий.
Иво улыбнулся ей широкой сонной улыбкой. Белль улыбнулась ему в ответ и прошептала:
— Теперь про нас с полным основанием можно сказать: «Они спят вместе».
— Белль... — нежно протянул он, придержав жену за талию.
Девушка склонилась к груди Иво и поцеловала место над сердцем. Иво провел ладонью по стриженым волосам Белль. Она приподняла лицо. Он увидел приоткрытые губы жены. Головокружительное желание испугало Иво.
— Нет... — воспротивился он.
— Да, — проговорила она. — Люби меня, Иво, как я люблю тебя.
Белль утопала в его объятьях. И эта близость стала апофеозом их вчерашних откровений. Только теперь она поняла, каково это — владеть другим человеком. Наконец Иво принадлежал только ей...
— Прости меня, — прошептала она, унимая слезы. — Не знаю, что на меня нашло...
