— Что? — переспросила она. — Нет, ты не права. Мы не влюблены. Мы друзья. Близкие друзья.
Казалось, ответ совершенно не обескуражил Пейдж. Наоборот, она выглядела очень удовлетворенной.
— Скажи, пожалуйста, а твоя бабушка делала в отношении тебя и Трэва какие-то романтические предсказания?
— Нет. Да если бы даже и делала — какое это имело бы значение? Вы с Максом ошибаетесь в отношении нас. Любви между нами нет. — Дэни постаралась придать голосу максимальную твердость. Ей не хотелось, чтобы впоследствии Пейдж возвращалась к этому вопросу.
Но на лице молодой женщины отражалось явное сомнение. Наконец она произнесла:
— Что ж, возможно, я ошиблась. Просто взгляды, которыми вы обмениваетесь… Наверное, я ошиблась, — повторила она.
— Да, мы ведем себя, словно мы помолвлены, — продолжала почему-то оправдываться Дэни. — Но это скорее игра. Дело в том, что через неделю я переезжаю в Нью-Йорк. Мне предложили очень интересное место.
— Поздравляю, — сказала Пейдж. — Тогда действительно прекрасно, что вы с Трэвом не влюблены. Иначе твой отъезд доставил бы вам массу хлопот. Любить на расстоянии очень трудно.
Дэни была готова поделиться с Пейдж своими мыслями на этот счет, но их внимание отвлек громкий спор на кухне. Пейдж вздохнула и пошла разнимать братьев прежде, чем они поубивают друг друга над тостером. Дэни справедливо предположила, что там достаточно шума и без нее, и осталась сидеть, глядя в окно отсутствующим взглядом. Но открывающаяся взору великолепная панорама едва ли привлекала ее внимание. Она раздумывала над словами Пейдж. Неужели они с Трэвом действительно производят впечатление влюбленных? Конечно, они понимают друг друга с полуслова, много смеются, им хорошо вместе. Но ведь они очень старые друзья. А дружба и любовь — совсем разные вещи.
Дэни поймала себя на том, что начинает путаться в понятиях.
С первой же секунды, когда утром в понедельник Трэвис перешагнул порог офиса, стало ясно, что денек сегодня предстоит не из легких. И не только из-за назначенной встречи с Карлом Уитли, тем человеком, который подал в суд на Фрэду Карлински. Макс уже был на работе, и выражение его лица не сулило ничего хорошего.
— Привет, Трэв. Хорошо провел выходные? — поинтересовался он.
— Не ломай комедию, — ответил тот. — Дэни будет здесь через час. У меня совершенно нет времени для глупых игр.
— Хорошо. Без игр так без игр. — Он угрожающе сложил руки на груди и оперся спиной о стол Элвина. — Что у тебя с Дэни?
— Ты сам прекрасно понимаешь. Имел случай убедиться собственными глазами. Еще вопросы?
Он надеялся холодностью и краткостью ответов сбить Макса с толку и заставить прекратить экзекуцию, но не тут-то было. Брат имел вид человека, подготовившегося к длительному разговору.
— Пейдж уверяет, что у вас любовь. — Одна бровь Макса поползла вверх. — Хотелось бы услышать твое мнение по этому поводу.
— Между нами нет любви. — За прошедшие выходные Дэни успела познакомить Трэвиса с точкой зрения Пейдж. — Ни один из нас не заинтересован в длительных отношениях. Так что будем считать тему закрытой.
Твердо решив свернуть разговор, Трэвис направился в свой кабинет. Пусть Макс думает, что хочет. Почему во все времена влюбленным кажется, будто остальной мир тоже обязательно должен быть влюблен? И почему они не могут оставить других в покое?
И, словно в подтверждение его невысказанных мыслей, Макс вошел вслед за братом в кабинет.
— Ты точно уверен, что не влюблен? — Он уселся в кресло для посетителей. — Мне понадобилось длительное время, чтобы понять, как я люблю Пейдж. Оказывается, можно быть влюбленным и не подозревать об этом.
Трэвис насторожился. Он откинулся в кресле и хмуро взглянул на брата.
— Замечательно. И как же это я могу быть влюбленным и не знать этого? Что-то я не замечаю у себя ни учащенного сердцебиения, ни остановки дыхания. И, прошу обратить внимание, не подозреваю окружающих в повальной влюбленности.
— Зря смеешься. Я о другом.
— Собираешься делать из меня идиота после того случая? — Трэвис взял со стола листочек с какими-то записями и с наслаждением скормил его уничтожителю бумаг.
— Да, братишка, с некоторых пор мы с тобой по разные стороны баррикад. Пока я не встретил Пейдж, я тоже не верил в любовь. Но сейчас все круто изменилось. — Вместо того чтобы рассердиться, Макс рассмеялся.
— А вот у меня ничего не изменилось. Я не верил и не верю ни в какую любовь, — отрезал Трэвис. — Здорово, что вы с Пейдж так счастливы, но тебе придется сбавить обороты. Дэни много лет мечтала об этом месте в Нью-Йорке. Я не мыслю своей жизни без нашего агентства. Между нами полное взаимопонимание.
Макс кивнул и неторопливо поднялся.
— Ситуация абсолютно понятна. Мы с Пейдж оставляем тебя в покое. Но прежде чем я уйду, я хочу сказать тебе одну вещь, которую ты должен хорошенько усвоить. Очень легко потерять сокровище только потому, что у тебя недостает ума разглядеть его ценность. И потом всю жизнь сожалеть об этом.
Макс вышел из кабинета, оставив Трэвиса со смешанным чувством смотреть ему вслед. Он испытывал нечто среднее между смущением и раздражением. После встречи с Пейдж Макс сильно изменился. Это был уже не тот мальчишка, с которым они вместе росли. Сейчас он совсем другой человек. В чем-то лучше, в чем-то, может быть, хуже. Но определенно другой.
Черт знает, что может произойти с человеком, когда он внезапно начинает верить в любовь.
Дэни изучала сидящего напротив человека, мысленно вырабатывая стратегию разговора. Карл Уитли был глубоко несчастен. Причем, судя по морщинам, избороздившим его лицо, несчастен давно и навсегда. Более того, Дэни была почти уверена, ему нравилось быть несчастным.
И, вне всяких сомнений, он хотел судиться с Фрэдой. Потому что искренне полагал, что несчастным в этом мире должен быть не только он.
Дэни взглянула на Трэвиса, который сидел справа от нее. За прошедшее время удалось собрать максимум информации о бизнесе Карла. Это давало определенную надежду на благоприятный для них исход переговоров.
Бабушка, одетая в нечто невообразимо воздушное, сидела по левую руку. Несмотря на неоднократные предложения Дэни выбрать более подходящую случаю одежду, она облачилась в то, что, по ее мнению, соответствовало понятию «вечернее платье».
Напротив, за конференц-столом, расположился Карл Уитли и его адвокат Роджер Абнер. Последний и назначил эту встречу, считая, что дело можно не доводить до суда в случае, если Фрэда и Карл будут иметь возможность сесть и обговорить детали в спокойной обстановке.
