— Правильно? Бедный старик. Как, наверное, ужасно задержаться на этом свете. В его время ни одна девушка не посмела бы ему перечить.
— Этому старому тирану преподан хороший урок. Приступаем к работе. Шкаф не заперт.
Осмотр слоновой кости занял около часа, и оба не сомневались, что совершают выгодную сделку. Фреда вынула из сумочки пятьсот фунтов, протянула их Бобу и дернула за шнурок колокольчика. Через некоторое время появился мистер Бивер и в упор посмотрел на Фреду:
— Ну что, ты удовлетворена?
— Вполне, мистер Бивер. Деньги и квитанция у мистера Арнольда.
— Квитанция? А это еще для чего?
— Только для того, чтобы содержать в порядке наши бухгалтерские книги. Я уверена, вы это понимаете.
— Да, давайте быстрее закончим.
Он сосчитал деньги, нацарапал на квитанции свою подпись и, не произнеся больше ни слова, вышел из комнаты. Боб отправился к машине за оберточной тканью и картонными коробками, которые прихватил с собой. Когда они упаковывали свои приобретения, он произнес:
— В прошлый раз я пытался уговорить старика продать мне другие предметы с витрины. Он чуть не проломил потолок, услышав это предложение. Сказал, что хочет продать только слоновую кость, и если я еще раз заикнусь о других предметах, он выставит меня вон. Вероятно, кто-то другой мог бы найти к нему подход. Дейли, например.
— Дейли! Если ты хоть слово скажешь этому ужасному человеку, я больше не стану с тобой разговаривать.
— Но что плохого в том, чтобы дать информацию своему собрату-торговцу? Во всяком случае, Дейли, безусловно, заплатит нам небольшие комиссионные.
— Я не возьму от него ни пенни и не буду иметь с ним никаких дел! Предупреждаю тебя: если ты вовлечешь в нашу сделку этого человека, мы поссоримся. Полагаю, мистер Бивер имеет право на тайну.
Боб пристально смотрел на нее. Каждая черточка его лица выражала удивление. Фреда сердилась и на него, и на себя. Ей следовало бы рассказать Бобу, что Дейли и Хескет предлагали ей участвовать в их комбинациях. Надо обязательно сделать это сейчас же, чтобы между ними не возникло непонимания, чтобы он не попался в сети этих двурушников. Но он обнял ее за плечи.
— Да ты, как я вижу, в бешенстве! Если бы я знал, как ты относишься к Дейли, я бы не стал произносить его имя. Отныне он для нас не существует. И я обещаю, что никому не скажу, какие сокровища старый Бивер прячет от мира, хотя любой торговец, узнав об этом, заплакал бы горючими слезами. — Он поцеловал Фреду в щеку. — Ну как, все в порядке?
— Да, конечно. Давай уедем отсюда.
Десять минут спустя они выехали на шоссе. Оказавшись на ровной дороге, Боб протянул Фреде листок бумаги:
— Я составил список предметов и подсчитал их приблизительную стоимость. Посмотри, согласна ли ты с ним. Уверен, от результата у тебя загорятся глазки!
Фреда изучила список, и у нее перехватило дыхание.
— Боб, это же больше трех с половиной тысяч!
Он удовлетворенно хихикнул:
— Доверяй дяде Бобу, он знает толк в деньгах!
— Но почему мистер Бивер продал коллекцию так дешево?
— Почему? Вы, женщины, всегда хотите знать почему. Почему он настаивал на наличных? Почему он не хочет продавать остальные предметы, хотя, судя по тому, как он их содержит, ему на них совершенно наплевать? Так можно продолжать до бесконечности. Давай лучше отпразднуем приобретение этого барахлишка!
— Великолепно! Впрочем, отпразднуем скромненько! Тебе еще предстоит долгий путь до дома.
— Пожалуй, ты права. Сейчас пообедаем, а часов в десять я поеду домой.
Они вернулись в магазин около шести, и Фреда поднялась на второй этаж, чтобы переодеться. Она остановила свой выбор на скромном маленьком черном платье, отделанном на плечах стразами. Когда она спустилась, Боб, взглянув на нее, восхищенно произнес:
— Да ты там всех затмишь!
Он раскрыл свои объятия, но Фреда деликатно уклонилась в сторону:
— Осторожно, я только что накрасилась! Кроме того, я умираю от голода.
— Тогда едем. Мне кажется, что сейчас я тоже не прочь плотно пообедать.
Он привез ее в загородный клуб, который когда-то был особняком богатого землевладельца. Теперь его массивный, украшенный колоннами фасад был освещен прожекторами, а дубовые полы застелены роскошными коврами. Там было несколько комнат: бар, зал для торжеств и хорошо оборудованный ресторан. Фреда прошла за Бобом в ресторан, где им показали столик. Девушка с интересом оглядела комнату, любуясь тем, как удачно мебель Викторианской эпохи дополняла тяжелую гипсовую лепнину того же периода. Возле стены стоял гигантский сервант красного дерева, над мраморным камином висело огромное зеркало, по углам высились инкрустированные перламутром этажерки, на окнах висели плюшевые шторы, и вся комната была заставлена громоздкими столами и стульями.
— Что ж, для такого интерьера больше подошел бы кринолин или небольшой турнюр, — улыбнулась Фреда.
— И в том, и в другом ты бы выглядела одинаково восхитительно!
— Сэр! Вы вгоняете меня в краску! — Она пристально посмотрела на Боба. — Хотела бы я знать, как ты выглядишь с усами и бакенбардами.
— Ужасно! Выпьешь херес или коктейль, пока будем изучать меню?
— Херес, пожалуйста. Коктейль не соответствует этой обстановке.
Боб усмехнулся:
— Не погружайся в прошлое слишком глубоко. Мебель — всего лишь имитация.
Он заказал херес, и Фреда занялась изучением меню.
— Лично я остаюсь в своей эпохе. Мне, пожалуйста, суп, семгу, жареное седло барашка и пудинг с кишмишем. Надеюсь, я сумею осилить все это?
— Думаю, легко. Насколько я тебя знаю, вряд ли ты ела днем.
— Что ж, сейчас я возмещу все, что не доела во время путешествия. Правда, на шхуне камбуз работает двадцать четыре часа в сутки — по крайней мере, в хорошую погоду. Оуэн говорил, что в плохую погоду они питаются сухарями с водой.
— Оуэн? Это еще кто такой?
— Капитан шхуны Мориса.
— Морис тебе нравится, не так ли?
Фреда не предполагала, что разговор примет такой оборот. Она сглупила, заговорив о шхуне.
— Мне он очень нравится, но дело не в нем. Я бы в любом случае не отказалась от морского путешествия, кто бы мне его ни предложил!
В некотором смысле это была правда, но, вероятно, неполная. На борту шхуны она чувствовала сильную привязанность к Морису. Но ведь существует Мона, и та ревнует! А теперь Морис, скорее всего, не останется жить в Норфолке. Возможно даже, она больше никогда его не увидит. Лучше забыть о нем.
В этот момент перед столиком возник официант, подающий вино. Боб спросил:
— Номер сорок четыре — хорошее шампанское?
