Рейчел, смеясь, перевернула Мишеля навзничь и села сверху. Боже, какой же он красивый! Я сойду с ума от его тела. Зачем я влюбилась? Это скоро кончится. Но сегодня он мой и я его никому не уступлю! – подумала она, но вскоре думать было уже некогда и не о чем. Дневной свет пробивался сквозь плотные шторы. Когда они закончили любить друг друга, солнце уже не било в окно, а нежно голубело сумеречным светом.
– Мне надо домой, – прошептала Рейчел.
– Поедем вместе. Решим, как ты будешь паковаться.
– Это несложно.
– Мужская помощь необходима.
– Я привыкла обходиться без нее. Мой муж был…
– Пожалуйста, не рассказывай о нем. Я ревную.
– Ты говорил, что тебе неизвестно понятие «ревность»…
– Я себя переоценил. Просто не будем вспоминать других в нашей постели, ладно?
– Ты и к работе будешь меня ревновать? У меня завтра серьезное дело.
– Я сам люблю работать. А ты будешь мне рассказывать о своих делах?
– Если хочешь.
– Вот-вот. Лучше рассказывай мне о своих убийцах, а не о любовниках. Так будет лучше.
– У меня не только убийцы. Хотя в последнее время – да. Ты читал о Мэри Роджерс?
– Эта та девица, что укокошила своих родителей-миллионеров? Ты ведешь это дело? Круто!
– Только она их не убивала. Вот видишь, даже такой добрый и умный человек, как ты, вынес обвинение до суда. А чего ждать от обывателей и журналистов?
– Не любишь журналистов?
– Ненавижу! Продажные и самонадеянные невежды.
– Однако ты недавно давала интервью журналу… Я хорошо знаю журналистов. Моя бывшая девушка работала репортером.
– Мы, кажется, договорились не вспоминать других в нашей постели…
– Извини. Но, послушай, она же не может ничего сказать в свое оправдание.
– Да я не хочу о ней слышать!
– Я говорю об этой Роджерс! У нее даже алиби нет.
– Алиби нет. Но мы над ним работаем. Плохо, конечно, что она не пример для подражания. Наркотики, подозрительные связи. Но я чувствую, что она не убивала. Такие раздолбайки не способны к холодному обдумыванию убийства.
– Но они могут это сделать под кайфом или сгоряча.
– Если бы была ссора. А убийство произошло в охотничьем домике.
– А где она была в это время? И какая охота в июне? Их туда зачем-то вызвали!
– Я вижу, ты регулярно смотришь телевизор.
– Случайно попал на эту передачу. Мой сосед сказал, что показывают подружку Гранта, и попросил пустить посмотреть. У него свет вырубили за неуплату. Мне и пришлось смотреть с ним вместе. Чтобы не спер чего-нибудь.
– Что за Грант такой, какая подружка?
– Грант – это прозвище одного придурка из местной банды. Мой сосед уверял, что эта Мэри с ним спала. Но их слушать – сама понимаешь.
Рейчел соскочила с кровати.
– И ты молчал! – Она начала быстро собираться, а Мишель изумленно смотрел на нее.
– Я не совсем врубился. Что я должен был сказать тебе?
– Дай мне адрес этого Гранта!
– Понятия не имею. Сейчас позвоню соседу. Если он мне скажет, конечно.
Мишель встал с кровати и, одевшись, спустился вниз. Оказывается, он отключил все телефоны. В том числе и телефон Рейчел, который она оставила на столике в гостиной.
Узнав об этом, Рейчел вспыхнула и хотела выразить свое возмущение, но сдержалась. Мишель в это время говорил по телефону с соседом. Тот оказался на удивление покладистым и адрес сообщил.
– Мишель, я должна туда поехать.
– С ума сошла?! Поехали вместе.
Дом они нашли быстро. Мишель решительно постучал в дверь. Дверь открыла толстая черная тетка. Она застыла на пороге и с воинствующим интересом посмотрела на Мишеля и Рейчел.
– А где Грант? – спросил Мишель.
– А зачем он вам? Он вам деньги должен, что ли?
Рейчел лучезарно улыбнулась.
– Мы просто хотим с ним поговорить. Тетка вздохнула и крикнула в пространство:
– Сэм! С тобой одна белая леди хочет поговорить!
Появился черный верзила в широких штанах и белой майке.
– Я тебя знаю, ты на соседней улице живешь, – добродушно заметил верзила Сэм, он же Грант. – Мэм, а вы откуда?
– Слушай, я знаю, что ты встречаешься с Мэри. Что у вас с ней? Когда вы виделись в последний раз?
– А тебе какое дело? Ты из полиции?
– Сэм. Это важно. Я ее адвокат.
– Это она вас прислала?
– В общем, да. Она ждет от тебя помощи.
– Она так и сказала? А мне она совсем другое говорила.
– Я не знаю, о чем вы между собой ворковали, но ее дела очень плохи. Когда вы виделись в последний раз?
– В тот самый день. Ну вы знаете, когда ее папашу грохнули. С мамашей. Она ко мне с утра приехала. И уехала потом, как всегда. А я пошел к ребятам…
– Когда это было? Утром?
– Утром, до трех примерно. Но она мне не велела это говорить никому. Она мне позвонила и сказала, чтобы я забыл о ней. Ну и хрен с ней, мне уже все это было не в кайф. Правда, она в тот день обещала поговорить с папашей насчет работы для меня. Ну а теперь все это накрылось одним местом.
– А вы с ней часто встречались?
Но в это время мамаша Сэма вышла из кухни.
– Может, вы войдете в дом, а не будете стоять на пороге? Я всегда говорила своему придурку, что эта белая сучка до добра не доведет. Вот ей поделом… Она же каждое утро к нему прикатывала. И он не работал из-за нее, а она небось родителям тоже врала, что учится. Как же, какое там учение, весь дом ходуном ходил… Да еще его подбивала траву ей покупать! Как он из-за нее в тюрьму не угодил, один Бог знает…
– Мать, заткнись! Чего ты несешь?! Они из полиции, блин!
– Мы не из полиции. Мы вас прикроем, если что! – воскликнул Мишель. – Однако ваш сын тоже не святой. Чего уж все на девушку-то валить!
Рейчел толкнула его в бок.
– Молчи! Пускай она все выскажет, не зли ее!
– Он мужчина, а девушка должна быть поскромнее. Й ведь, что самое противное, она же меня не замечала, будто я тут прислуга! Даже не здоровалась толком. Хмыкнет – и мимо. Она им пользовалась, я же говорила ему: «Она тобой пользуется!». А он думал, богатую девочку подцепил. Надо было с нее деньги брать. Она мне кровать сломала, кобыла!
– А вы можете все это сказать в суде?
– С какой стати я в суд пойду? Чего я там не видела?
– А в церковь вы ходите?
– Конечно, хожу. А при чем тут это?
– А в какую вы ходите?
– В нашу, баптистскую, на Восьмой улице.
– Спасибо за то, что поговорили. Всего доброго.
Рейчел и Мишель сели в машину. Рейчел вдруг расцеловала Мишеля.
– Только бы моя дура призналась мне в этом! Вот, оказывается, почему она молчала.
– И кто же тогда убил ее родителей?
– Какое мне дело? Это пускай полиция расследует. Мое дело доказать невиновность моей подзащитной. Сейчас мы доедем до церкви. Я поговорю со священником. А он уговорит мамашу выступить в суде.
