Очень хочется на свежий воздух. День в четырех стенах просто доконал меня.
Тихонько прокрадываюсь по коридорам и открываю дверь на улицу.
Легкий свежий ветерок окутывает меня приятной прохладой, и я закрываю глаза от удовольствия. Тишина приятно ласкает слух.
Только бы никого не встретить.
Шагая по тропинкам сада, я касаюсь пальцами лепестков растений, названий которых я даже не знаю. Тут же в груди вспыхивает ностальгия по дому.
Но я уже не знаю, как уехать. Халида отдаст мне паспорт, но Карим… Он же никогда меня не отпустит. Если уходить, то только тайно. Сбегать насовсем.
— Вот ты где… — слышу за спиной шепот мужчины, и сильные руки тут же заключают меня в объятия.
— Карим… — выдыхаю я, не поворачиваясь.
— А я зашел к тебе, но тебя не оказалось в комнате. Подумал уж, что напугал тебя и ты сбежала…
Я закусываю губу, осознавая, что он будто прочитал мои последние мысли.
— Нет, я просто вышла подышать… — грустно отвечаю я.
— Тебя что-то тревожит? — хмурится Карим, поворачивая меня к себе.
Он с волнением заглядывает в мои глаза, и я молча качаю головой.
— Нет, ничего… — вру я и вижу, что мужчина тоже это понимает.
Но он не настаивает на откровениях. Заключает мое лицо в горячие ладони и нежно целует.
От этой ласки все лишние мысли выветриваются из головы, и я просто растворяюсь в нем. Обвив шею Карима руками, я прижимаюсь к нему сама, чем вызываю протяжный вздох у мужчины.
Без лишних слов он подхватывает меня на руки и несет к себе в комнату. Я же цепляюсь на Карима как за последнюю надежду. Мне так его не хватает…
Эта ночь полна нежности и ласки. Не было места на моем теле, к которому бы не прикасались губы или язык мужчины. Он снова и снова доводил меня до сумасшествия, где я кричала его имя, кусая губы.
Обессиленно упав рядом со мной, Карим прижимает меня к себе и засыпает. Я же смотрю на встающее солнце и, сладко зевая, тоже проваливаюсь в сон.
Проснувшись, я не обнаруживаю рядом с собой мужчину. Накинув платье, я собираюсь уйти, но в дверях появляется одна из одалисок.
— Доброе утро! — кивает она учтиво. — Вам завтрак сюда принести или в свою спальню?
— В свою… — растерянно отвечаю я, а потом добавляю: — А где Карим?
— Хозяин велел передать, что уедет на два дня.
— Понятно! — грустно выдыхаю я.
Девушка уходит, а я не спеша направляюсь в свою комнату. Нужно бы посетить купальни.
На столике я обнаруживаю поднос с едой и, присев к нему, замечаю плотный лист бумаги рядом с вазой.
От Карима?
Легкая улыбка трогает губы, и я раскрываю письмо. Прочитав строки, я задыхаюсь от ужаса. Не может быть…
«Если ты думала, что все закончилось, то зря! У меня не получилось тебя отравить, и поверь, Карим не вездесущий, я доберусь до тебя».
Выронив письмо, я вскакиваю и, зацепив поднос, роняю все содержимое на пол.
— Халида! Халида! — кричу я на весь коридор, чувствуя панику, подкатывающую к горлу.
Мы были не правы. Это не Назифа отравила меня. Это кто-то другой. И этот кто-то еще во дворце.
***
Халида прибегает спустя несколько минут.
— Снежана? Ты чего? Что-то случилось? — задыхаясь от волнения, спрашивает она.
Я протягиваю письмо женщине, смотря прямо в глаза.
Она быстро пробегает глазами по нему, и лицо ее бледнеет.
— Не может быть…
— Может! Я чувствовала, что это не Назифа, — киваю я судорожно.
— Тогда, значит, Катя…
— Да, тот, кто ее отравил, так и не понес наказания!
Мы садимся на диван, в ужасе смотря друг на друга.
— Кто же это может быть? — выдыхает Халида. На ней прямо лица нет.
— Я не знаю, но постараюсь выяснить. На кону не только месть, но и моя жизнь! — задумчиво тяну я.
— Да, ты права! Повелителю покажешь? — кивает она на бумагу, а я качаю головой.
— Нет! Он не станет со мной делиться ничем, но я попробую завести разговор…
— Ох, Снежана! Нужно сказать, Карим все решит! — заверяет Халида, хватая меня за руки.
Я закусываю губу и отвожу взгляд.
Да, я сейчас на особом счету у Карима, но мы не так близки, как бы мне хотелось. Я не вправе требовать от него информацию. Но попробовать все-таки стоит.
Вечером, спустя два дня, когда Карим уже вернулся во дворец, я решаю не дожидаться его визита. Я надеваю воздушное голубое платье с глубоким вырезом и призывно подкалываю волосы.
Кариму должно понравиться. А я должна усыпить его бдительность. Зайдя к нему в комнату, я понимаю, что мои усилия не прошли даром. Горящий взгляд мужчины явно говорит о том, что он восхищен.
— Моя снежная королева пришла сама? Признаюсь, я удивлен!
— Я скучала по тебе… — ни капли не соврав, отвечаю я.
Мужчина в два шага оказывается возле меня и заключает в объятия. Он нежно целует меня в губы, спускаясь по щеке ниже, к шее, а затем к ключицам.
— Я тоже скучаю по тебе, моя снежинка… — горячо шепчет Карим. Он подхватывает меня на руки и несет на кровать, где вытворяет со мной такие вещи, после которых я забываю обо всем.
Я горю и плавлюсь в его объятиях, забывая, где я, кто я и о чем хотела с ним поговорить.
Уже лежа на его груди, слушая, как мерно бьется сердце, я решаю аккуратно затронуть волнующую тему.
— Карим, скажи, ты видишься еще с кем-то сейчас, кроме меня?
Чувствую, как он усмехается, но боюсь поднять глаза.
— Моя снежная королева снова ревнует? У тебя кровь горячее, чем у самых южных принцесс нашей страны.
— Ты не ответил… — шепчу я.
— Нет, ни с кем! — спокойно отвечает Карим.
— Тогда зачем тебе гарем? Разве нельзя его распустить?
Грудь Карима начинает трястись от смеха, но он отвечает:
— Распустить гарем? – хохочет он. — Снежана, ты дорога мне, но я никогда не распущу гарем. Я понимаю, что ты из другой страны и не знаешь наших обычаев. У нас нет браков с одной женщиной. Вернее, они есть, но ты…
— Что? Не подхожу? — еле слышно выдаю я.
— Неважно. Я просто не распущу гарем, и все. На этом разговор закончен! — строго говорит Карим и отворачивается.
Я вздыхаю, закусывая губу от обиды. А когда вижу, что Карим уснул, тихонько встаю и покидаю комнату.
Последующие две недели мы практически не видимся. Карим либо в разъездах, либо весь в работе. Лишь однажды, посреди ночи он приходит ко мне, но утром исчезает как тень.
Мне обидно и очень больно. Я практически перестаю есть. Каждый день я слушаю шаги за дверью и с грустью понимаю, что это не он.
Я не нужна ему. И никогда не была нужна по-настоящему. Сама придумала себе все чувства, а Карим просто развлекался с диковинкой.
Однажды утром я решаю пройтись по саду, но легкое головокружение заставляет меня остановиться. В глазах резко темнеет, что напоминает мне о недавнем отравлении.
Неужели снова?
Мне грозит опасность, а Кариму все равно. Он бы не распустил гарем, даже если бы меня убили. Вот, к примеру, как случилось с Катей. Он потерял любимую и ребенка, а виновную так и не нашел.
Так что заставило меня думать, что ради меня он это сделает?
Опираюсь о стену и вдруг чувствую, как начинаю падать. Тьма накрывает так быстро, что я не успеваю понять, что произошло.
Прихожу в себя уже в своей комнате, от ласковых прикосновений чего-то прохладного к лицу.
Осознание приходит как гром среди ясного неба.
Это не отравление. Я беременна!
— Деточка, что случилось? Ты вся зеленая! — спрашивает Халида, протирая мне лицо влажным полотенцем.Я поднимаю на нее взгляд, еле сдерживая слезы. Кажется, мой самый большой кошмар сбылся.— Я беременна… — шепчу я.— Ох, так это такая радость! Представляешь, как обрадуется хозяин? У Карима нет наследников, твой ребенок будет первым!Я хватаю за руку служанку и шепчу:— Нет, Халида! Ты не расскажешь! Ни ему, ни кому бы то ни было другому, поняла?Женщина кивает, а я наклоняюсь ближе.— Ты поможешь мне сбежать! Ради памяти о своей дочери, ради всего святого! — молюсь я, и Халида кивает.— Я помогу, но, если Карим узнает, мы обе погибнем, ты же знаешь!— Знаю, но другого выхода нет! Я должна вернуться домой, чего бы мне это ни стоило. Если я этого не сделаю, то тот, кто написал это письмо, закончит свое дело.
