Кэти удивленно раскрыла глаза:
— Но как ты догадалась?
— Вижу, как вы держитесь за руки.
Даже не глядя на Риджа, она почувствовала, как в его глазах зажегся хищный огонек. Это открытие испугало ее: почему вдруг ей стало так передаваться его настроение? Мало того, когда она села рядом с ним, она почти физически ощутила его холодность.
С чего бы это? — подумала она. Вот у нее есть причины для раздражения. Несмотря на свое несогласие с тем, какой совет Ридж дал Чарлзу, она не стала вмешиваться, уважая чужое мнение и решение клиента. Но что она никак не могла ему простить, так это то, что он не посоветовался с ней. Хоть бы предупредил ее о том, как развиваются события. Или спросил ее мнение.
Впрочем, абсолютно ясно, почему он поступил так. Потому что она ничего для него не значила.
Сидя рядом с ним, ощущая слабый запах его лосьона, она с трудом сдерживалась, чтобы не дотронуться кончиками пальцев до его щеки.
Нет, подумала она, ни в коем случае нельзя забывать, что он не доверился ей.
— Мы как следует поговорили, — сказала Кэти.
Морея с трудом заставила себя сосредоточиться на словах клиентки. Ей показалось, что Кэти немного стесняется.
— Наверное, нам стоило это сделать раньше, — продолжала она, не поднимая глаз. — До того, как мы заварили всю эту кашу.
— Мы не хотели понять друг друга, — добавил Билл. — Я думал, что Кэти хочет развода во что бы то ни стало, поэтому не видел смысла в разговорах.
Сжав его руку, Кэти сказала:
— А я думала, что Билл уже все окончательно решил. Мы понимаем, теперь трудно прервать судебный процесс, но готовы к этому.
— Поздравляю, — сказала Морея. — И желаю всего самого лучшего.
— К сожалению, — вмешался Ридж, — есть еще одно обстоятельство. Мне бы, например, хотелось знать, вы совсем прекращаете процесс или просто прерываете его на некоторое время? Это имеет значение для оформления документов.
Все формальности были быстро улажены, и через полчаса Мэдисоны ушли, держась за руки. Морея откинулась в кресле, обдумывая, что еще осталось сделать.
— Все же им надо было как следует подумать, прежде чем заваривать всю эту кашу, — сказал Ридж.
— Я очень хорошо помню, что настоятельно советовала им это сделать, — сказала Морея. — Сначала Кэти, а потом им обоим вместе. Но тогда это было совершенно бесполезно. — Морея начала складывать папки. — Ну да ладно, оформлю все документы и пришлю тебе копии. — Она отодвинула кресло, но вставать не спешила.
Морея понимала, что это конец. И что больше они никогда не встретятся.
Ну и хорошо, убеждала она себя. Видеть его — только мучиться.
— Ты выглядишь ужасно несчастной, — тихо сказал Ридж. — Ты что, плакала?
Да, глаза оставались красными, это никак не скроешь.
— Синди рассказала мне смешную историю, я смеялась до слез.
Морея видела, что он ей не поверил. Но тут же заметил:
— Надо попросить ее рассказать мне тоже.
— Эта шутка вряд ли в твоем вкусе. Кстати, личное дело той аспирантки все еще у меня. Я рассказывала тебе о нем, но так и не дала посмотреть.
— Наверное, у тебя копия ее личного дела?
Морея кивнула.
Ридж пожал плечами.
— Не думаю, что оно может теперь пригодиться, ведь мы уже все решили.
— Тем не менее тебе стоит его прочитать. Пойдем ко мне в офис, я дам его тебе.
Вынимая из портфеля бумаги, она краем глаза наблюдала за Риджем, который внимательно разглядывал кабинет.
— Если ты передумал насчет предложения Джорджа Брэдли…
— Нет.
Морея протянула ему бумаги.
— Прочти это, Ридж. Может быть, ты поймешь, в чем тут дело. Эта аспирантка — само совершенство, таких людей просто не бывает. И документы в идеальном состоянии. Что-то здесь не то…
— Твой отец уже все решил.
— Я знаю. Но… наверное, это глупо с моей стороны.
Он ничего не сказал, но Морея прочитала его мысли.
Она протянула ему руку и постаралась произнести как можно более непринужденно:
— Было очень приятно работать с тобой.
Он коротко пожал ее руку.
— Да. До встречи, Морея.
— Пока.
Она знала, что прощается с ним навсегда. Из-за своего чувства к нему она уже никогда не возьмется за дело, в котором он будет выступать ее оппонентом. А поскольку он отказался перейти в «ТБК», партнерами они тоже никогда не станут.
Никогда. Она и не думала, что это самое ужасное слово на свете.
Поковыряв вилкой в салате, она отодвинула тарелку и оглядела почти пустую столовую. Морея нарочно выбрала время, когда все уже пообедали. Она хотела было сходить пообедать в «Башню», но с этим рестораном теперь были связаны слишком болезненные воспоминания.
— Ты сильно изменилась за последнее время, — вдруг произнес Алан Дейвис.
Она вздрогнула от неожиданности, совершенно забыв, что он сидит напротив.
— Правда?
— Неприятное дело досталось?
— Ничего особенного. Сегодня должен прийти Трент Пэкстон, так что мне надо спешить.
Алан пошел ее проводить.
— Идешь на банкет в субботу?
Морея совершенно забыла о нем.
— Разве у меня есть выбор?
— Говорят, что Джордж все старается заманить Риджа Колтрейна в нашу фирму. Ты не знаешь, он не согласился еще?
— Откуда мне знать?
— Значит, ты с ним не видишься?
— Я не видела его с тех пор, как мы закрыли дело Мэдисонов.
Алан рассмеялся.
— Знаешь, у тебя появилась определенная репутация. Трент прослышал об этом и в ужасе расспрашивал меня, правда ли, будто все твои клиенты в конце концов мирятся.
— В его случае он может быть совершенно спокоен. Вряд ли Дейзи без него будет хуже.
Иногда Морее очень хотелось быть независимым адвокатом, иметь возможность выбирать клиентов. Но если честно смотреть правде в глаза, то дело было не столько в клиентах, сколько в возможности работать в небольшом, интимном кабинете, рядом с кабинетом Риджа…
Когда же ты наконец опустишься на землю, Морея?
— Хочешь, поедем на банкет вместе, — предложила она Алану.
— Да. Конечно, — остолбенело согласился он. — Даже не верится, Морея, у нас будет свидание.
— Это не свидание, — почти автоматически ответила она. Потом заставила себя улыбнуться. — От свидания получаешь удовольствие, чего не скажешь об этом банкете.
Алан открыл перед ней дверь кабинета.
— Тогда мы придумаем что-нибудь еще на следующий вечер.
Морея колебалась. Нельзя все время сидеть дома, стараясь забыть Риджа. Надо выходить в свет. Но с другой стороны, зачем подавать Алану ненужные надежды?
— Посмотрим, — сказала она и закрыла за собой дверь.
Она ожидала увидеть в приемной Трента Пэкстона, поэтому, когда внимательно присмотрелась к сидящему в черном кожаном кресле человеку, ей показалось, что она грезит наяву.
Прошло меньше двух недель с тех пор, как она в последний раз видела Риджа. Тогда она подумала, что ей будет легче без него. И ошиблась. Только теперь она поняла, как скучала без него.
Ей показалось, что он похудел. Лицо обострилось, окаменело, в глазах отсутствовал привычный блеск. Что бы ни привело его сюда, вряд ли это был радостный повод.
— Можешь уделить мне несколько минут? — спросил он.
— Скоро должен прийти клиент.
— Я задержу тебя не надолго.
— Хорошо. Кофе?
— Нет, спасибо.
Чтобы Ридж отказался от кофе, приготовленного Синди…
Она прошла в кабинет и указала ему на кресло, но Ридж садиться не стал.
Он встал посередине ковра напротив ее письменного стола:
— Ты попала прямо в цель насчет этой аспирантки.
Морея не сразу сообразила, о чем он говорит.
— Что ты хочешь сказать?
— Ее личное дело абсолютно безупречно, — продолжал Ридж. — Я никогда не видел таких блестящих характеристик — она получила их в том месте, где училась раньше. Поэтому, из принципа, я позвонил ее бывшим профессорам и, как только начал задавать вопросы, сразу почувствовал, как они задергались.
— Почему?
— Вот это меня и заинтересовало. Но докапываться пришлось целую неделю. И вот что я выяснил. — Он помолчал. — Она и там обвинила двух учителей в сексуальных домогательствах, а за это потребовала блестящие характеристики.
Морея с трудом перевела дыхание.
— То есть она это сделала не в первый раз?
— Вот именно. Мало того, ее аппетиты возросли. Раньше она потребовала характеристики, чтобы перевестись в другое место. На этот раз она вынудила уйти твоего отца, а сама осталась учиться дальше. Она оказалась твердым орешком, мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы заставить ее сознаться. Но в конце концов мне это удалось. Я получил от нее письменное признание и извинение от ее адвоката.
— Значит, папе не придется уходить с работы, — сказала Морея. — Но он ведь уже…
