Том все настойчивее целовал девушку и ласкал ей грудь. Он сдернул с плеч Николь блузку и коснулся ее обнаженного тела. Николь тихо застонала.
Ее чуть слышное «нет», казалось, никто не услышал, даже она сама. Том рукой накрыл ее грудь. И тут что-то произошло. Николь отшатнулась и, упираясь руками ему в грудь, прошептала:
— Пожалуйста, не надо!..
Смотреть на Тома Николь была не в силах. Он приподнял ей подбородок, но ее веки были опущены.
— Николь, посмотри на меня, — приказал он, рука его все еще касалась ее разгоряченной груди.
И Николь, закусив губу, послушно посмотрела вначале на его губы, а потом — в его темные глаза.
— Ты видишь мое желание! В твоих глазах я читаю то же самое. Мы оба знаем, чего хотим, ты согласна? — произнес он очень тихо.
Николь внимательно всматривалась в его лицо. Да, он разглядел очень многое, но многое было и сокрыто от него. Николь же видела гораздо больше — не только сиюминутную страсть. Она уже предугадывала свое будущее… Если чувства одержат верх над разумом, ее будущее с Томом будет подобно истории с Питером: сердечные мучения и потеря любимого в конце концов. И куда потом деться от горьких упреков матери?
Она качнула головой. Том отпустил ее подбородок.
— Это еще ничего не значит, — прошептала девушка и хотела снять его руку с груди, но Том перехватил ее.
— Это означает очень многое! Не пытайся больше разыгрывать со мной недотрогу. Не спорь и не отталкивай меня, потому что этим самым ты лишний раз доказываешь свое желание.
— Но ты ведь меня не хочешь! Ты только что дал это понять. Ты говоришь о желании, но его нет! Ты стремишься всего лишь потешить себя, потому что я не такая, как все. Я не бросаюсь в твои объятия при малейшей возможности, и это тебя злит!
— Но ты ведь только что так и сделала!
Ну, хватит! Оттолкнув Тома, Николь отскочила на середину комнаты.
— Ты вынудил меня к этому, Том Рэндалл! Я оказалась в ловушке. У меня не было выбора!
— Выбор есть всегда, солнышко. Я никогда не настаиваю, если не вижу ответного чувства.
— Все было как раз наоборот, — сказала она, понимая бессмысленность этих слов. Что же касается совращения, то здесь Тому не было равных! Очевидно, сказывалась его огромная практика! И она тоже хороша, нечего сказать. И Николь закричала: — Уходи отсюда!
— Не смей приказывать мне, Николь. Я у себя дома. Никогда не делай этого! Я послушаюсь лишь одного — твоего приглашения в постель.
— В постель?! — Николь попятилась и неожиданно для себя уперлась в край кровати. Потеряв равновесие, она опустилась на мягкий матрац.
Неожиданно Том оказался рядом. И снова одна его рука легла на ее грудь, а другой он приподнял подбородок Николь.
— Ты знаешь, что это должно произойти. Ты и я очень скоро окажемся вместе на этой кровати. И чем скорее ты смиришься и перестанешь играть в свои глупые игры, тем лучше будет для нас обоих. Надеюсь, я понятно все объяснил, потому что не люблю загадки и шарады…
Николь заскрежетала зубами.
— Так вот кто я для тебя — шарада! Боюсь, тебе будет трудно меня разгадать. Поэтому позволь мне помочь тебе, Том Рэндалл. Ты никогда не будешь со мной ни в этой постели, ни в какой-либо другой. Я не имею привычки связываться с первым встречным, а ты именно такой и есть!
Ей очень хотелось разозлить его, сказать что-нибудь обидное, но у нее ничего не вышло. Он засмеялся ей в лицо.
— Да, ты ведь предпочитаешь пожилых мужчин, которые годятся тебе в отцы. Верно? А вдруг я хочу доказать тебе, насколько ты глупа и наивна? Или и вправду собираюсь потешиться, как ты выразилась? Но сколько открытий меня ждет, когда я буду узнавать тебя настоящую!
Том улыбнулся, повернулся и вышел из комнаты. Вне себя Николь схватила какую-то блузку — первое, что ей попалось под руку, — и швырнула ее вслед Тому. Сердце бешено билось, дышать было нечем. Она поднялась с кровати и подошла к окну за глотком свежего воздуха. Но оказалось, что снаружи его было еще меньше, чем внутри. Сейчас бы окунуться в воду, поплавать! Но разве она рискнет пойти в бассейн? Что, если Том сейчас именно там?
В конце концов она прошла в ванную комнату и стала под прохладный душ. Ласковая вода несколько успокоила ее. Подставляя под струйки свое разгоряченное тело, девушка размышляла. Что ей делать?
Она все больше и больше чувствовала себя пленницей Тома. Скоро она не сможет даже выходить из своей комнаты из-за страха перед ним. Она действительно боялась его. Рядом с Томом Николь чувствовала себя слишком слабой, уязвимой. Она была уже не способна даже разозлить его. Том же был уверен в своей силе и власти над ней. Он не реагировал на ее колкости. Чего он добивался? Он хотел с ней только позабавиться! И от этой мысли Николь становилось очень больно…
Вечером все собрались на ужин за длинным столом на террасе особняка. Было необычайно жарко. Недвижный воздух еще больше усиливал гнетущую атмосферу вокруг стола.
Николь почти не было слышно, она лишь наблюдала за остальными. Дэвид вел себя спокойнее обычного. Мэгги же явно стремилась привлечь внимание Тома, как будто чувствуя, что он ускользает от нее… Но тот лишь вежливо улыбался ей в ответ.
Теперь уже Николь не знала, что и думать об отношениях Мэгги и Тома. Если бы все то, что говорила сама Мэгги о ее связи с Томом, было правдой, сейчас им было бы трудно скрывать свои отношения. Том, в свою очередь, отрицал их роман, и, внимательно следя за ними, Николь почти уже верила, что это именно так. А может быть, все подстроено специально?
— Ты не пьешь вино, Николь, — вывел ее из задумчивости голос Тома. — Оно тебе не нравится?
Николь подняла бокал.
— Оно прекрасно!
— Ты такой знаток вин? — язвительно спросила Мэгги.
— Нет. — Николь не замедлила с ответом. — Я не ценитель вин. Я просто уверена, что в этом доме не станут пить плохое вино. Поэтому думаю, что оно замечательно.
Мэгги испепелила ее взглядом, и Дэвид засмеялся.
— Ты дипломат, Николь. — И он стал рассказывать о своих поездках за вином.
Николь стало скучно, и она еле подавила зевок.
После ужина все поднялись и пошли в дом, чтобы выпить кофе с бренди. В гостиной было не так жарко, как снаружи. Большую комнату заливал мягкий свет бронзовых канделябров, который отражался в стеклянных столешницах с золотой отделкой. Белые кожаные диваны, казалось, таили прохладу. Николь, впервые увидевшая гостиную, была поражена обилием белого цвета в сочетании с золотом, и ей это, надо признать, не понравилось. И в который уже раз она подумала — как удалось Тому предугадать ее вкус и поселить в уютном простом доме для гостей?
