– Тони, бессмысленно теперь обсуждать то, что могло бы случиться. Я делала то же самое, но все это пустая трата времени. Если бы только я постаралась связаться с тобой или разрешила бы Майклу тебя разыскать… Слова «если б только» самые бессмысленные и самые грустные во всем нашем лексиконе. Пожалуйста, давай не будем ворошить прошлое.
– Черт побери, да я вовсе не ворошу прошлое, я думаю о будущем! Я люблю тебя, Сьюзен. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я буду мужем тебе и отцом Стиву. Почему ты не хочешь на это пойти?
Его убеждающий взгляд проникал прямо в душу. Все благоразумные возражения рассыпались как карточный домик.
– Но разве ты не видишь? Мы слишком разные. И ждем от жизни разных вещей. Я хочу тишины и покоя, а тебе нужно постоянное возбуждение и поклонение толпы. Я не смогу этого вынести.
– Ты, видно, шутишь? Неужели ты представляешь меня каким-то великовозрастным бойскаутом, который по-детски играет в бейсбол и не желает стать взрослым мужчиной?
Ее молчание было красноречивей ответа. Тони тоже помолчал, потом залпом выпил вино.
– Знаешь, в чем твоя беда? Ты боишься жизни. Ты боишься наслаждаться жизнью, нырнуть в нее с головой, делать ошибки, учиться на них и взрослеть. Вместо этого ты устроила себе маленький уютный мирок, где не бывает волн – и где нет настоящей жизни. Что ж, может, тебе это и подходит, но я не допущу, чтобы ты затянула Стива в этот душный мирок. – Он вскочил на ноги и с презрением взглянул на нее. – Да, ты права. Я тебя вовсе не знаю. Женщины, которую я любил всю свою жизнь, наверное, вообще не существует на свете! Пойду пройдусь. Увидимся завтра. – И он направился к двери.
Сьюзен еще долго сидела в гостиной, уставившись на огонь. Кажется, Тони наконец понял ее точку зрения. Так почему же она не чувствует удовлетворения? И что дурного в спокойном маленьком мирке? Не лучше ли такой мирок, чем боль и волнения? Только с Тони она позволяла себе безоглядно окунаться в мир бурных страстей, в мир радости и экстаза, и она дорого заплатила за это. Неужели еще раз нужно пройти через весь этот ад? Нет, даже подумать страшно.
* * *
Тони вытащил шапочку из кармана куртки и натянул ее на голову. Ветер становился все более пронизывающим. Неподходящий вечер для прогулки по пляжу, но он не в силах был усидеть на месте.
Что с ней происходит, черт побери? Неужели не ясно, что они созданы друг для друга? Как явно разумная женщина может настолько пренебрегать собственными чувствами? Он знал, что она его любит. Иначе она бы не отвечала так на его объятия и поцелуи. Да и во время их разговора он видел, как у нее на шее нервно пульсирует жилка. Нет, она не была равнодушна. Что бы она ни говорила ему и даже самой себе.
Он должен пробиться сквозь эту скорлупу. Должен, и не только ради себя, но и ради Стива, и ради нее самой.
Но как это сделать?
Январь выдался очень холодным, и это не улучшило настроения Сьюзен. Что случилось с солнечной Калифорнией? – с огорчением недоумевала она, возвращаясь домой как-то в пятницу вечером.
По правде говоря, она пребывала в довольно угнетенном состоянии духа с того уик-энда, который они провели в доме Тони.
Да, Тони явно усложнял их жизнь. И не то чтобы он вновь возвращался к тому разговору. Это бы она еще перенесла. Но он, казалось, просто поселился у нее. На ночь он уезжал к себе, но, когда она возвращалась с работы, он всегда уже ожидал ее, обедал с ними дома или вел их куда-нибудь пообедать. Стив и Ханна души в нем не чаяли. Сьюзен уже считала дни, оставшиеся до его возвращения во Флориду на весенние тренировки.
Можно было подумать, что он примирился с ее отказом, если бы не одна новая черточка в его поведении: при всяком удобном случае Тони теперь старался прикоснуться к ней. У него появилась раздражающая привычка чмокать ее то в щечку, то в кончик носа, а то и в губы, если удавалось улучить удобный момент. И это было сплошь и рядом. Он даже не особенно заботился о том, при ком он так вольничает. Стив и Ханна не обращали на это внимания. Хорошо бы и она была к этому безразлична!
Но в то утро он просто превзошел самого себя. Достаточно уж того, что он вечно болтается у нее под ногами, но обнаружить его в собственной спальне – нет, это уж слишком!
Она приняла душ, накинула прозрачный кружевной пеньюар и вошла в спальню. На кровати совершенно непринужденно раскинулся Тони.
– Что ты тут делаешь? – воскликнула Сьюзен, судорожно запахивая полы пеньюара.
– Дожидаюсь тебя. Надо поговорить.
– Но ты мог бы дожидаться в другой комнате. Как ты посмел сюда зайти?
Он ухмыльнулся, и Сьюзен страшно захотелось чем-нибудь запустить в него.
– А знаешь, это несправедливо: мы с тобой были настолько близки, что народили Стива, а я никогда не видел тебя без одежды. – Он развалился на кровати, будто с удовольствием предвкушал приятный спектакль.
– Тони! Сейчас же выйди из моей спальни! Слышишь, сейчас же!
– Хорошо, если ты этого действительно хочешь. Правда, мне нужно было побеседовать с тобой с глазу на глаз.
– О чем это? – недоверчиво спросила Сьюзен.
– О соревнованиях гоночных моделей – они состоятся на следующей неделе.
– И ты хочешь, чтоб я поверила, будто ты пришел в семь утра ко мне в спальню побеседовать о гоночных моделях?
– Угу. – Невинному выражению лица явно противоречил задорный огонек в глазах.
– Ну, Тони, хочешь не хочешь, а через четверть часа я спущусь в кухню пить кофе – тогда и поговорим.
Она подошла к шкафу и стала перебирать вешалки, стараясь сосредоточиться на выборе платья.
В мгновение ока Тони вскочил с кровати и оказался рядом с ней.
– Конечно, хочу, – пробормотал он, обнимая Сьюзен за талию и ища губами ее губы.
Через тонкий кружевной пеньюар Сьюзен чувствовала жар его тела и мускулистую силу его груди, крепко прижавшейся к ней. Она ощущала знакомое блаженное тепло, разливавшееся по телу от его прикосновений, и на секунду позволила себе отдаться радости этого ощущения.
Его губы как бы заново узнавали каждый изгиб ее губ, язык легонько касался ее языка, в этом поцелуе они слились воедино.
– Мам, не знаешь, где мой… Ой, привет, Тони! Не знал, что ты здесь. Ты у нас ночевал?
Оживленный звонкий голосок был для Сьюзен как ушат холодной воды. Она выскользнула из объятий Тони, возмущенная небрежным тоном сына. Почему он считает, что она разрешила бы Тони провести здесь ночь?
Прежде чем она смогла собраться с мыслями, Тони преспокойно объяснил:
– Нет, я не ночевал – просто зашел рано утром, чтобы сходить с твоей мамой в гараж. Ее машина вчера вышла из строя, и я хотел подвезти ее до работы.
