И зачем только она вмешалась в дела Томаса и решила соединить Хелену с Перси? Какое ей дело до того, на ком женится Томас? Возможно, Хелена все же любит Томаса и он безумно в нее влюблен, хотя и не выставляет напоказ свое чувство. Но как только Луиза об этом подумала, ее охватила такая печаль, что, несмотря на неожиданно начавшийся дождь, она решила выйти, чтобы немного развеяться.
Когда они вернутся домой, она попытается все исправить. Например, отвадит Перси от Хелены, чтобы Томас имел возможность как можно чаще бывать с ней вместе. Если же удастся убедить Перси, что она к нему вернется, как знать, может, Хелена перестанет им интересоваться.
Утром в субботу Луиза надела дорожный костюм, тщательно причесалась и спустилась вниз, чтобы встретить Томаса.
Он уже приехал и, стоя в дверях кухни, разговаривал с дядей. Когда она вошла, он обернулся и посмотрел на нее долгим взглядом. Он заметил, что девушка бледна и явно чем-то озабочена, но весело сказал, что в такую чудесную погоду будет приятно путешествовать.
Луиза была сдержанна и совсем не похожа на ту счастливую и беззаботную девчонку, какой была во время их прогулок в горы или вдоль озера. Но какой бы она ни представлялась ему — мисс Ховард в строгом костюме или босоногой Луизой, — он ни на минуту не переставал думать о ней. Даже если она не ответит ему взаимностью, он никогда не сможет жениться на Хелене. И несмотря на то, что его шансы были, по-видимому, равны почти нулю, доктор твердо решил, что женится именно на Луизе.
Тетя и дядя вышли провожать их до машины и пригласили снова приехать, считая само собой разумеющимся, что они приедут вместе. Луиза долго сидела обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на родных, на дом, на озеро. Ей хотелось плакать. Здесь она была счастлива, а что ждет ее дома?
— Мы остановимся позавтракать, а позже — выпить чаю, — сообщил ей Томас.
— А где живет ваша мама?
— В деревушке к северу от Уиндермира.
— Там живет ваша семья?
— Только моя мама. Вам удобно? А Беллоу спит?
— Спит. Он любит ездить с вами?
— О да. Я его повсюду вожу с собой с тех пор, как он был щенком.
Томас стал рассказывать ей о проделках Беллоу, поддерживая беседу, и настроение у Луизы постепенно улучшалось. Как глупо, что я так скованна! — подумала она. Даже когда мы не были друзьями, я перед ним не робела.
Томас, напротив, был необычайно весел и настроен наслаждаться путешествием.
На ленч они остановились в придорожной гостинице. Томас попросил Луизу подождать его в баре, а сам пошел выгулять Беллоу. Она зашла в туалет поправить и без того безупречную прическу и попудрить нос. Глядя на себя в зеркало, отметила, что все еще бледна и к тому же немного поправилась. Оставшись недовольна собой, Луиза тем не менее отрепетировала несколько любезных улыбок и радостных выражений лица и отправилась в бар.
Томас и Беллоу уже поджидали ее. Томас сидел за столом, а Беллоу приветствовал ее так, будто давно не видел.
— Если не возражаете, мы быстро перекусим и отправимся дальше. Что вы будете? Сандвичи? Салат?
— Тоник с лимоном и сандвич. Я очень плотно позавтракала. От этой здоровой деревенской пищи я жутко растолстела…
— А по мне, вы выглядите замечательно.
Девушка глянула на него с подозрением. Это простая вежливость, он вовсе так не думает. Как иначе он может быть влюблен в Хелену, такую тощую и плоскую?
— Я не шучу, — сказал он, уловив выражение ее лица. Он улыбнулся, а Луиза покраснела до корней волос и нахмурилась. Положение спас официант, принесший сандвичи.
Вскоре они снова продолжили путь. До Глазго было все еще далеко, но машина была просторная и удобная, шоссе довольно свободное, а природа за окном великолепная.
— Я могла бы вечно так ехать, — вырвалось у Луизы.
— Я тоже. Правда, по другой причине.
Луизе показалось, что он улыбается.
Через три часа они добрались до Глазго.
— Вы, должно быть, хотите чаю?
Доктор остановил машину у первого же кафе, где к чаю им подали горы пончиков, ржаных лепешек и пирожных с кремом.
— Всё. Это мое последнее пирожное, — заявила Луиза, уплетая бисквит с кремом. — Отныне перехожу на салаты и безвкусные сухие крекеры!
До дома Томаса оставалось всего несколько миль. А вдруг она не понравится его матери? Что, если та удивится, что он привез к ней не Хелену, а совершенно незнакомого человека? Доктор молчал. Может, уже жалеет, что пригласил ее?
Они ехали по узкой проселочной дороге, пролегавшей среди леса. Не было никаких признаков какого-либо жилья, лишь иногда попадались одинокие фермы.
— Еще далеко? — спросила Луиза.
Томас не успел ответить, потому что за поворотом появились первые дома деревушки, растянувшейся почти на милю вдоль дороги.
В конце деревни доктор свернул в узкий переулок и через распахнутые ворота выехал на открытую лужайку, в конце которой Луиза увидела дом. Он был из серого камня, с одной стороны — флигель, с другой — оранжерея. Лужайка перед домом была сплошь усажена цветами.
— Как здесь красиво! — восхищенно заметила Луиза, вылезая из машины. — Вы здесь выросли?
— Я тут родился. Наша семья владеет этим домом с давних пор. Пойдемте, я познакомлю вас с моей матерью.
Томас свистнул Беллоу, и они вошли в дом. Из большого холла наверх вела очень красивая деревянная лестница. По ней к ним навстречу спустилась пожилая дама такого же роста, как Луиза, с седыми волосами, уложенными на старомодный манер. В молодости миссис Гиффорд, наверное, была очень хорошенькой, да и сейчас она все еще оставалась необыкновенно привлекательной.
— Томас, дорогой…
— Мама, это Луиза Ховард. — Томас посмотрел на Луизу и улыбнулся. — Луиза, это моя мама.
Луиза пожала протянутую руку и встретилась взглядом с голубыми глазами миссис Гиффорд — такими же, как у ее сына.
— Мы понравимся друг другу, — заявила миссис Гиффорд, обескуражив этим Луизу. — Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, а потом будем обедать. Вы, наверно, проголодались. Томас, принеси, пожалуйста, из машины вещи. Я отвела Луизе нашу летнюю комнату.
Тут открылась одна из многочисленных дверей, ведущих во внутренние помещения дома, и появилась очень полная маленькая старушка.
— Мистер Томас, наконец-то вы приехали! А это, — она глянула на Луизу глазами-бусинками, — ваша юная леди. — Она подставила Томасу морщинистую щеку для поцелуя.
— Ада, ты с каждым разом становишься все красивей. Это мисс Луиза Ховард.
— Она просто картинка, — объявила Ада. — Вы будете прелестной невестой, мисс. Рада буду поплясать на вашей свадьбе.
