Так нельзя… Мы уже не подростки, которые бесстрашно ныряют из одних отношений в другие. Быть взрослым — значит быть расчетливым и внимательным, слушая подсказки опыта, который мертвым грузом тащится за нами по пятам. Но сейчас я не смогла бы даже сложить два плюс два, а все внимание направлено на то, как рука Давида сжимает мою руку.
Останавливаемся у кромки воды, на границе влажного и сухого песка. Давид разворачивает меня к себе лицом и вглядывается в мои глаза. Секунда… Две… Три…
— Я скучал, — произносит он с легкой улыбкой.
Поддаюсь вперед, поднимая руки, и обнимаю его за шею. Прижимаюсь губами к его губам. Давид углубляет поцелуй, притягивая меня к себе. Страсть захлестывает нас, вызывая необузданный звериный голод и жгучее желание. Я ищу ответы на свои вопросы в движениях его языка, в ласковых прикосновениях рук.
Ты играешь со мной?
Он нежно посасывает мою нижнюю губу —нет.
Я действительно нравлюсь тебе?
Он шумно выдыхает носом, вжимая меня в свою грудь еще сильней —да.
Ты меня не обманешь?
Он зарывается пальцами в мои волосы, массируя кожу головы —никогда.
У нас все по-настоящему?
Давид внезапно подхватывает меня на руки. Взмываю вверх, не прерывая поцелуй. Глажу пальцами его щеки и скулы, чувствую сильные удары сердца на уровне живота. Давид сжимает мои ягодицы и с его губ срывается приглушенное рычание.
Отклоняюсь. Вижу, как темные пушистые ресницы подрагивают на закрытых веках. У меня есть всего мгновение, чтобы насладиться этим моментом, а после улететь в космос, похороненный на дне моря, потому что, когда Давид открывает глаза, я вижу ответ на свой последний вопрос —только по-настоящему.
Мы, как дураки, улыбаемся друг другу. Смотрим и не можем наглядеться.
— Ух ты, — первый нарушает молчание Давид. — Это значит, что ты тоже скучала?
— Может быть, — уклончиво отвечаю я.
— Скажи мне кто-то раньше, я бы не поверил, что на краю земли, где правит скорбь, где царствует печаль... Где нет людей родных, где только тьма прощаний — я встречусь с ней. Я встречусь и узнаю, что нет души родней, и нет прекрасней глаз, в которых столько обещаний. И пойман я в ее ловушку. Закрыт и запечатан на замок. Вырвал из сердца острую заглушку и отвернуться от нее больше не смог. Скажи мне кто-то раньше, я бы не поверил, что есть она, прекрасней чем рассвет. Я знаю. Я искал тебя. Я верил. Я ждал лишь только тихого - привет.
— Красиво…
— Ты вдохновляешь, Рори. У меня не было подобного уже давно.
— Так тебе нужна муза?
— Ты спрашиваешь так, будто это что-то плохое.
Напрягаюсь и перебираю ногами в воздухе, давая понять, что хочу вернуться на землю. Давид меня опускает, но не отпускает далеко от себя.
— В чем дело, Рори? Я не слишком хорош в чтении мыслей.
— Что между нами, Давид? Я понимаю, мы знакомы всего ничего и…
— А чего бы ты хотела?
— Так не честно. Не перекладывай все на меня, — отворачиваюсь в сторону моря и скольжу взглядом по легким темным волнам, чтобы немного отвлечься от бушующих чувств разных полярностей.
— Я и не собирался, — серьезно отвечает Давид. — Аврора, то, что я чувствую к тебе… Если я попытаюсь выразить это словами, ты точно сочтешь меня сумасшедшим.
— А я-то думала, что одна схожу с ума, — вздыхаю я.
Давид снова притягивает меня в объятия и оставляет поцелуй на моем виске, который как бы говорит — будем сходить с ума вместе. Мы чувствуем одно и тоже. В этом нет сомнений, но это и не избавляет от страха. Перемены пугают, а каждый новый человек меняет твою жизнь, даже если ты сам этого не хочешь. И Давид уже забрался мне под кожу, поселился в мыслях и распаковал вещи. Стоит мне просто подумать о том, что после свадьбы Эллы я должна буду уехать и все закончится, удушающая тошнота обхватывает горло. Все уже изменилось. И я тоже. Я не могу вернуться назад, сделаться прежней и все забыть.
— Мы пара, — твердо заявляет Давид, всаживая мне в сердце оголенный провод. — Ты моя девушка, я — твой мужчина. У тебя есть какие-то возражения или дополнения? Можем составить договор или обговорить правила, если хочешь.
Договор - глупость, но вот идея с правилами мне нравится. Они ведь есть у каждого из нас, но чаще всего мы боимся произносить их вслух. Но я не хочу больше ошибаться. Не хочу полагаться на чудеса понимания. Если есть, что сказать, нужно говорить, а не ждать, что люди вокруг догадаются сами.
— У меня только два правила.
— Я очень внимательно тебя слушаю.
Холодные капли морской воды брызгами больно бьют по ногам, будто подстегивают меня к действиям. Набираю в легкие побольше воздуха и произношу:
— Не лги мне и не обижай. Один раз я уже проверяла терпение на прочность, больше себя так насиловать не стану. Если что-то пойдет не так, я просто уйду.
— Тогда я буду стараться не допустить подобного, — без колебаний говорит Давид.
— А у тебя есть какие-то правила?
— Только одно. Если ты со мной, то со мной в любых ситуациях и обстоятельствах.
Его слова заставляют вспомнить о братской ссоре. Он ведь это имеет ввиду? Не нахожу подходящего ответа, поэтому отвечаю молчаливым согласием и обнимаю Давида одной рукой.
— Кто для тебя Марго? — решаю больше не тянуть с вопросами о друзьях, не хочу себя мучить и делать вид, что мне все равно, потому что это не так.
— Она моя хорошая знакомая.
— И все?
— Что ты имеешь в виду? Спал ли я с ней?
— Да!
— Нет, Аврора. Даже не думал об этом.
— Может быть ты и не думал, он она точно — да, — недовольно произношу я, проигрывая в голове сцену за столом. — Она ведь влюблена в тебя, по меньшей мере она тебя точно хочет.
— Да. Я в курсе. Но с моей стороны никогда не было даже намека на интим. Марго не в моем вкусе.
Поворачиваю голову, поднимая подбородок, чтобы посмотреть на этого лгунишку. Не в его вкусе? И он думает, что я поверю? Я женщина, но если бы мне по каким-то причинам пришлось выбирать себе половую партнершу, то Марго была бы сразу после Меган Фокс.
— Рори, только не надо решать за меня, — усмехается Давид. — У всех разные предпочтения, а то, о чем думаешь ты, не больше чем стереотип. Давай лучше вспомним, что не только внешность определяет уровень влечения. Есть еще то, что невозможно увидеть, а можно только почувствовать. Та самая химия, которую никто еще до конца не объяснил. Когда тебе нравится запах человека, его вкус, тембр голоса, движения и смех. Все это нельзя подделать, в отличие от внешнего облика. Разве ты со мной не согласна?
— Согласна. Возможно не любить картинку, но она может тебя возбуждать — закон порно.
Давид разражается громким хохотом, а я закатываю глаза, ожидая, пока он успокоится.
— Ты ревнуешь? — все еще посмеиваясь спрашивает он.
— Это не смешно, — строго заявляю я.
— Прости, — Давид быстро берет себя в руки. — Рори, между мной и Марго ничего не было и точно не будет. Она об этом знает, но как-то кардинально повлиять на ее чувства я не в силах. Я не позволяю ей лишнего, а в остальном это ее выбор.
И не поспоришь. Ревность может быть разной — здоровой и больной. Если в первом случае ты просто озвучиваешь партнеру свои переживания, вы обсуждаете их и приходите к взаимопониманию, то во втором, обычно, все заканчивается скандалом, а иногда даже дракой. И сейчас я за здоровую ревность. Мне хочется верить Давиду. Нет. Я уже ему верю. В конце концов флюидами разбрасывается только Марго. Так пусть она спокойно ходит с волосами на голове, пока я не замечу то, что действительно меня взбесит.
— Хорошо, — мой вздох уносит прохладный ветер и бросает его в море, точно тяжелый камень. — Но ты должен знать, что она мне не нравится. И ее огромные сиськи рядом с тобой — тоже.
— Аврора! — вновь хохочет Демид. — Если тебе станет легче, то я фанат небольшой аккуратной груди. А если еще точнее, теперь только твоей. Не отказался бы прямо сейчас…
