– Нам могут предложить что-нибудь простое. Домашний суп или жаркое… – Его взгляд ласкал Мэнди.
Она затаила дыхание. Все это оборачивалось большими трудностями, чем можно было представить.
– Хорошо, – с усилием произнесла она.
– Что ты выберешь?
Мэнди не могла думать о еде. Да и вообще не могла думать.
– Выбери сам.
– Ты мне доверяешь?
Повисла небольшая напряженная пауза.
– Мы ведь говорим о еде, верно?
– О чем же еще? – невинно улыбнулся Дэн.
Дьявол, как ловко у него все получается!
– Ты человек искушенный, да? – суховато обронила Мэнди.
– Трудно сказать с полной уверенностью. – Взгляд Дэна вдруг стал очень пристальным. – А ты?
Вот те на!
– Суп, – громко сказала Мэнди. – Этого будет достаточно. Я не очень голодна.
Дэн не стал настаивать, но по выражению его глаз было заметно, что он еще вернется к прерванному разговору. У него еще остались вопросы. У Мэнди сложилось впечатление, что Дэну обычно удается узнать все, что его интересует. Постепенно.
Ужин для приезжих сервировали в столовой, которую специально открыли по такому случаю. Хозяин зажег свечи, принес тарелки с супом, хлеб с хрустящей корочкой и вернулся в бар, прикрыв за собой дверь.
Сидя за столом, Дэн и Мэнди посмотрели друг на друга.
– У тебя голубые глаза, – тихо произнес он. – Я только сейчас увидел.
Испытывая необъяснимую робость, Мэнди опустила взгляд и принялась помешивать ложкой наваристый бульон.
– Ты велел оставить нас наедине?
– Нет. – Удивление Дэна было неподдельно.
– Тогда почему мы оказались в одиночестве?
– Откуда мне знать? Может, у них так принято. Мы побудем здесь, а тем временем жена хозяина приготовит пару комнат…
Мэнди вздрогнула.
– Пару?
Дэн пристально посмотрел ей в глаза. – Да.
– Но я…
Он протянул руку и сжал пальцы Мэнди.
– Дорогая, послушай…
Невероятно!
– Ты не хочешь меня, – прошептала она.
– Конечно, хочу.
Мэнди покачала головой и произнесла больше для себя самой:
– Снова игры.
Дэн сильнее сжал ее руку.
– Нет. Послушай. Это важно.
Она испытывала такое унижение, что почти не слышала слов Дэна. Тот тряхнул ее руку.
– Посмотри на меня!
Мэнди через силу подняла голову.
– О, детка! – потрясенно воскликнул Дэн, увидев выражение ее глаз. Потом поспешно продолжил: – Я очень тебя хочу, поверь. И был бы счастлив, если бы мы легли в одну постель. Надеюсь, что это произойдет. Но сегодня тебе выпал очень трудный день. Я не уверен, что ты сама точно знаешь, чего хочешь.
Мэнди изумленно уставилась на него.
Не сводя с нее глаз, он поднял ее руку и поцеловал легонько, невесомо. Но даже этого было достаточно, чтобы по телу Мэнди прокатилась волна трепета.
– Я просто хочу, чтобы ты знала: у тебя есть выбор, – тихо произнес Дэн. – И он будет у тебя всегда.
Его слова потрясли Мэнди.
Дэн взял ложку и принялся преспокойно есть суп, как будто ничего особенного не произошло. Впрочем, руку Мэнди он все же не отпустил.
– Вероятно, ты считаешь меня полной идиоткой, – заметила Мэнди, постепенно придя в себя.
Дэн удивленно вскинул глаза.
– Нет. Почему?
– Ну… судя по тому, как ты все это изложил…
– Изложил? – Он на минуту нахмурился, соображая, потом усмехнулся. – Вообще-то я не мастер по словесной части, водится за мной такой грех. А насчет отдельных комнат, так это в основном нужно мне. Привычнее, знаешь ли.
Мэнди забыла об обиде.
– Ты что же, не встречаешься с женщинами?
– Можно и так сказать, – согласился Дэн, подумав.
– А как бы ты сам сказал?
– Видишь ли, я совершенно не разбираюсь в людях. Человеческая природа для меня тайна за семью печатями.
Мэнди внимательно вгляделась в его лицо. Дэн спокойно выдержал ее взгляд, хотя у нее и возникла догадка, что для него это чувствительная тема.
– Хочешь поговорить со мной об этом? – мягко спросила Мэнди.
– Да говорить-то особо не о чем, – пожал он плечами. – К десяти годам я был признанным вундеркиндом. И мое воспитание и обучение было довольно специфичным. В нем отсутствовало то, что обычным людям кажется естественным.
– Например? – недоуменно спросила она.
Дэн обвел глазами столовую.
– Ну хотя бы свечи, романтика, такого рода вещи. Становясь взрослыми, люди уже знают все это. Такие люди, как ты, например. Я тоже должен был получить подобные знания, только не в вербальной форме.
– В вербальной форме! – Мэнди не удержалась от смеха. – Что это за форма такая?
– Ну, скажем, мне следовало не прочитать или услышать о некоторых вещах, а испытать их самому. Я имею в виду танцы, поцелуи… секс.
Мэнди едва не поперхнулась супом.
– Секс? Это для тебя тайна за семью печатями? – Она непроизвольно скользнула взглядом по чувственным губам Дэна.
– Да, если рассматривать его как средство общения. – Его тон был сух и бесстрастен.
– Невероятно… – пробормотала Мэнди.
Он пожал плечами.
– Секс вовсе не средство для чего бы то ни было, – заметила она. – Он просто должен доставлять удовольствие.
– Разве?
– Вот, посмотри. – Мэнди выпятила губки и заморгала, томно глядя на Дэна.
Тот некоторое время наблюдал за ней, потом с его губ слетел вздох.
– Ну что? – спросила Мэнди.
– Тебе не нужно нарочно со мной кокетничать, – сухо произнес он. – Я реагирую на проявления женской сексуальности так же, как любой нормальный мужчина.
– Ах вот как! – Мэнди мгновенно залилась краской от смущения.
– Просто я не всегда точно понимаю, что означают эти сигналы.
Мэнди прижала ладони к пылающим щекам. Почему Дэн всегда с такой легкостью ставит ее в дурацкое положение?
– Посмотри на меня, – вновь попросил тот.
Она нехотя выполнила его просьбу.
– Меня многие считают гением. Я действительно умею много такого, что недоступно другим людям. Например, могу производить в уме сложнейшие вычисления… Но они не приводят меня к пониманию человеческой натуры.
Мэнди вгляделась в его лицо. Было заметно, что эта тема очень волнует Дэна. Но…
– Я не понимаю, – честно призналась она.
Дэн вздохнул.
– В качестве примера могу привести собственный бизнес. Моя команда подобрана в основном из друзей и соратников. И все же я чуть не потерял компанию, потому что не разглядел того, что творилось под самым моим носом.
Мэнди попыталась мысленно перевести сказанное в более доступную для нее форму, но потерпела неудачу.
– У тебя был роман с сотрудницей?
– Нет, к данному случаю секс не имел отношения. Но все равно… Понимаешь, я не распознал того, что любому другому было ясно как белый день. Лайзе, например.
