– Да? И как?
– Я собираюсь стать фермером.
– Вы? Летчик-испытатель?
– Я провел в воздухе достаточно времени. А теперь хочу вернуться на землю и испачкать руки.
Племянник захохотал.
– Вот это да! – Он огляделся и спросил: – А где синьорина Марш? Я видел ее машину перед домом.
– Ты, видно, говоришь об американке, которая работает у твоего деда. Она, скорее всего, еще занята на работе.
– А! – У парня вытянулось лицо. – Я видел ее на днях.
– Она снимается у отца в какой-то рекламе.
– Я про это слышал. А она красотка.
– Но старовата для тебя, да?
Щеки у Фортунато сделались пунцово-красными.
– Держу пари, что ей не больше двадцати пяти. Мне просто она понравилась.
– Ну, в этом греха нет.
Фортунато сдвинул брови и сразу стал похож на Руджеро.
– У нее здесь кто-то есть.
– Откуда ты знаешь?
– Я видел в доме его одежду. Ну, в общем… понял, что у них было свидание. Она ведь в Италии совсем недавно. Парню повезло. Если бы я был немного старше…
– Но ты еще до нее не дорос. – Лукка взъерошил племяннику волосы.
– Мама думает, это мог быть Базилио.
– Базилио староват для нее. Ты так не считаешь?
– Нет, если ее интересуют его деньги. Папа говорит, что Базилио от нее без ума. Все об этом говорят.
– О чем?
– О том, какая она роскошная женщина. Вы бы только ее видели, дядя Лукка. Даже вас бы проняло.
Лукку уже проняло. Он хорошо помнил, что испытал в ту первую ночь, когда тигрица с золотыми волосами набросилась на него с тростью. Он ухмыльнулся, глядя на племянника.
– Даже меня, говоришь?
– Ага. Мама считает, что вы можете заполучить любую женщину.
Лукка надеялся, что это так, потому что он хотел заполучить Аннабел.
– Ты разве не работаешь в магазине этим летом?
– Работаю. Каждый день. Пожалуй, я пойду. У мамы уже готов обед.
– Хочешь еще слив?
– Хочу. Спасибо.
Фортунато стал совсем взрослым. Жаль, что Аннабел не знает, что мальчишка в нее влюбился. И он, Лукка, кажется, тоже. Он окликнул племянника:– Кстати, это я тот счастливчик, чью одежду ты увидел раскиданную по полу.
* * *
Аннабел не успела войти в дом, как оказалась в сильных объятиях.
– Наконец-то. – Лукка зарылся лицом в ее волосы. – Я ждал вас. Где вы были?
– Гуляла.
Он стал осыпать ее поцелуями. Ее собственная страсть разгоралась не меньше, чем у него. Волею случая они оба оказались в весьма интимной ситуации. Стоит ли осуждать Луку за то, что он хочет насладиться обществом медсестры? Спасибо Гвилио за то, что предупредил ее. Гвилио сказал, что Лукка ценит ее медицинскую помощь. Если это все, тогда ей следует вести себя по-умному, продержаться до семейного вечера, а потом вернуться в Калифорнию.
Она осторожно высвободилась из его рук и спросила:
– Как все прошло у вас с отцом? Он ведь так сильно вас любит.
Он не сводил с нее глаз.
– Я позже расскажу, хорошо? Честно говоря, все, о чем я был в состоянии думать, так это остаться с вами наедине.
Поцелуи возобновились. Аннабел оживала с каждым его прикосновением. Быть с Луккой – это все равно что заново родиться.
Он стал подталкивать ее в сторону комнаты, но страх поддаться его соблазнительным ласкам остановил ее. Если он не испытывает к ней таких же сильных чувств, как она к нему, то тогда она играет с огнем. Аннабел медленно отстранилась.
– Почему вы меня отталкиваете?
– Я сегодня почти ничего не ела. Может, мы сначала поедем пообедать? Тогда вы все мне и расскажете.
– Я забыл о еде. Как только вы вошли, у меня было лишь одно желание. Вам нужно что-нибудь взять с собой?
– Я только умоюсь. А вы не забудьте таблетки.
Он кивнул:
– С нетерпением жду того дня, когда они мне больше не понадобятся.
– Я тоже этого жду.
Он задержался, чтобы поцеловать Аннабел еще раз. Она торопливо прошла в свою комнату, чтобы причесаться и переодеться в то же оранжевое платье без рукавов, которое надевала вчера. В такой теплый вечер, как этот, лучше надеть что-то легкое, льняное.
Когда она увидела Лукку, выходящего из спальни, то обратила внимание, что он почти не хромает. На нем были бежевые брюки и белая спортивная рубашка, в расстегнутом вороте курчавилась темная поросль волос.
От его белозубой улыбки сердце подпрыгнуло куда-то кверху. Пришлось на секунду опустить глаза, чтобы прийти в себя. Они вышли из дома. В машине он уселся впереди рядом с ней.
– Привет. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
У нее по коже прокатились теплые волны.
– Вы меня вспомнили? – Это были ее слова, сказанные ему на прошлой неделе.
– Да. – Голос у нее прервался.
Она подумала, что он сейчас ее опять поцелует, но, к ее удивлению, он вместо этого сжал ей руку.
Я не стану делать того, что мне хочется, потому что тогда мы никогда не уедем с фермы.
– Может, вам лучше сесть сзади? – шутливо предложила она.
– Я предпочитаю находиться там, где я сейчас, – близко от вас.
И она тоже это предпочитает. Но лучше не копаться в своих чувствах и не придавать им слишком большого значения.
– Какую еду вам хочется попробовать?
– Право выбора за вами. Удивите меня. – Она включила зажигание, боясь на него взглянуть. Если взглянет, то за себя не ручается и вполне может попросить его остаться, чтобы кинуться ему в объятия.
– Вы сегодня совсем в другом настроении.
Он, как всегда, не ошибся.
– Я просто перегрелась во время прогулки.
– Тогда вам надо проветриться. Я знаю одно место недалеко отсюда. – Он сказал, куда ехать. И все время, пока они ехали в молчании, она не переставала ощущать его близость.
Каждое кафе или ресторан на побережье – это волшебная картинка. Лукка повел ее в романтический уголок с видом на море. Сначала они выпили сок в баре, потом он провел ее на террасу за столик на двоих, отделенный от остальных цветущими деревьями, источавшими сладкий аромат. Оркестр в глубине зала исполнял итальянские любовные мелодии. Многие танцевали либо просто слушали музыку.
После того как они съели закуску, Аннабел поймала себя на том, что не отрываясь смотрит в серо-зеленые, сияющие подобно звездам глаза Лукки, опушенные черными шелковистыми ресницами.
– Я понимаю, почему вы уехали и стали летчиком, Лукка. Но если бы я родилась в этой части земли, то и не подумала уезжать отсюда.
