деньги? – В недоверии Финна не было ничего удивительного.
– Она крадет только у тех, кто не может сообщать в полицию о краже денег.
– Потому что деньги грязные?
– Точно. За ней охотятся крупнейшие преступные синдикаты мира из России, Китая, США, Центральной и Южной Америки. Она крала деньги, заработанные на торговле людьми, продаже наркотиков или оружия.
Неудивительно, что Джокер почти боготворил сестру Грэя.
– Я хочу уточнить. Моя сестра – гениальный хакер, исчезла восемь лет назад после того, как меня обвинили в хищении денег из компании моей семьи. Она взяла эти деньги, поместила их на счет и не трогала все это время?
– Нет, она время от времени берет деньги с этого счета, но потом всегда возвращает с процентами.
Верно, потому что большинство преступников беспокоятся о процентах, когда совершают преступление. Например, воровство.
– Эти восемь лет она брала деньги у преступников по всему миру и жертвовала вырученные средства на благотворительность.
– Большую их часть. У нее есть немного денег, но не слишком много. И почти в каждом случае деньги, которые она держит на счете, помогают ее новой краже.
Грэй уставился на Джокера, на самом деле не видя его перед собой. Честно говоря, он понятия не имел, что делать с полученной информацией и как относиться ко всему этому. Ему казалось, он участвует в худшей битве в своей жизни и проигрывает ее, к чему он не привык.
– Где она сейчас? – тихо спросила Блейкли.
– На Бали. Она там с тех пор, как Грэя выпустили.
Грэй был слишком ошеломлен, чтобы задаться вопросом, что это могло значить.
– Но это еще не все. Она следит за тобой.
Стоун насторожился. Прежде чем Грэй отреагировал, друг оперся локтями о стол и наклонился к Джокеру.
– Каким образом она за ним следит? – спросил Стоун.
– У нее есть выход на все его гаджеты. Она следит за его электронной почтой и интернет‑трафиком. И она явно прослушивает его и наблюдает за ним через те же устройства.
Теперь понятно, почему Джокер настоял, чтобы все они оставили свои мобильные телефоны и электронные устройства в приемной. Поначалу Грэй решил, что у его друга паранойя.
– Ты мог бы предупредить нас.
– Я хотел все объяснить, прежде чем вы сделаете поспешные выводы.
– Какие еще выводы? Что моя сестра отслеживает каждое мое движение с тех пор, как я вышел из тюрьмы? Ради чего? Чтобы снова подставить? Опять обокрасть меня?
Блейкли потянула его за руку. Грэй не осознавал, что встал. Посмотрев на Блейкли сверху вниз, он медленно сел на стул.
– Я не думаю, что это так, приятель. По‑моему, она копит деньги и пытается придумать, как вернуть их тебе.
Чудесно. У его сестры проснулась совесть, и она шпионит за ним, чтобы исправить положение.
– Почему она просто не прислала мне чек? – слегка язвительно спросил Грэй. Он злился, а его сестра сейчас была самой удобной мишенью. Хотя умом он понимал, что она, возможно, этого не заслуживает.
– Грэй! – спокойно сказала Блейкли. – Это ничего не даст.
Обернувшись, он уставился на нее:
– Что теперь?
В уголках ее губ играла грустная и понимающая улыбка.
– Мы поедем ее искать. У меня такое чувство, что она ждет тебя.
Ждет ли? Грэй сомневался, что готов к этой встрече. Но Блейкли права. Он должен это сделать.
…Их долгий перелет на самолете сильно отличался от предыдущего. Как только они поднялись в воздух, Грэй отстегнул ремень безопасности у себя, а потом у Блейкли.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Пользуюсь временем, которое у нас есть.
Схватив за руки, Грэй вывел Блейкли в узкий проход. Он пошел с ней в хвост самолета, мимо небольшого камбуза, и через дверь – в спальню.
Грэй затащил Блейкли внутрь и сразу поцеловал в губы. Поцелуй был страстным и стал раскаленным за считаные секунды. Отстранившись, он посмотрел на нее сверху вниз, его зеленые глаза были наполнены нежностью и желанием.
Он медленно подвел ее к кровати. Не говоря ни слова, раздел Блейкли. В любое другое время она чувствовала бы себя уязвимой, но не сейчас. Потому что он смотрел на нее с благоговением и вожделением.
Она обняла его спину руками. Грэй подтолкнул ее к кровати. Покрывало было мягким, прохладным и манящим. Через долю секунды он прикоснулся к ней своим разгоряченным телом.
Он поглаживал и целовал ее тело. Блейкли делала то же самое, позволяя своим губам и рукам исследовать его тело с томной настойчивостью, от которой захватывало дух.
В словах не было необходимости, но Грэй все равно шептал, какая она красивая и что он хочет с ней сделать.
И он выполнил все свои обещания.
А потом Блейкли заставила Грэя перевернуться на спину и уселась на него верхом. Вздох удовлетворения и облегчения сорвался с ее приоткрытых губ, когда он вошел в нее. Блейкли запрокинула голову, наслаждаясь радостью от ощущения наполненности.
Но через несколько мгновений этого оказалось недостаточно. Она принялась резко двигаться, покачивая бедрами взад‑вперед. Грэй обхватил руками ее бедра, направляя и заставляя ускориться. Блейкли прерывисто дышала, ее тело горело от желания. Ей казалось, что она поднимается все выше и выше…
После, лежа в объятиях Грэя, она открыла глаза и уставилась на его великолепное лицо. На его губах играла самодовольная улыбка.
– Ну, разве невыгодно иметь кровать на высоте тридцати тысяч футов? – спросил он.
Блейкли лежала на груде подушек. Наверное, ей lz и Грэю надо встать и одеться, но у нее не было желания двигаться после многочисленных оргазмов, которые он ей подарил. Честно говоря, она сомневалась, что устоит на ногах.
Грэй, видимо, тоже не слишком торопился вылезать из постели.
Он растянулся на кровати, простыни лежали спутанными у него между ног. Половина его восхитительной задницы была открыта. Блейкли захотелось отдернуть одеяло, чтобы увидеть все остальное. Но знала: если она это сделает, то в конечном счете они снова займутся сексом. А как бы она ни наслаждалась сексом с Грэем, ей надо немного отдохнуть.
Пальцы Грэя рисовали хаотичные узоры на ее бедрах, животе и ребрах. Он прижал Блейкли к себе, положив голову на изгиб ее талии. Он был молчаливым и задумчивым, как и раньше, когда они сели в самолет.
Вцепившись пальцами в его волосы, Блейкли осторожно потянула их, заставляя Грэя поднять голову и посмотреть ей в глаза.
– Эй, все будет хорошо.
– Я знаю, – сказал он, хотя его взгляд был мрачным.
– Грэй, ты так много страдал за последние годы.
