Альдо позвонил домой, потом подтвердил заказ на внутренний рейс, выпил в баре кофе и отправился будить Лу. На стук она не откликнулась, и молодой человек, посомневавшись немного, толкнул дверь.
Черные кудри каскадом рассыпались по диванной подушке, на нежных скулах играл румянец, а ресницы у Лу оказались такими длинными, что достигали чуть не середины щек. Она спала сладко и крепко, словно младенец, и Альдо некоторое время стоял с приоткрытым ртом, просто разглядывая это восхитительное зрелище. В голове у него вертелась назойливой мухой только одна мысль: если она собирается так выглядеть каждое утро, то его ждут трудности. Как можно ПРОСТО лежать рядом с такой красавицей, если на вас не надеты стальные доспехи?
Пристальный взгляд разбудил Лу, и она сонно улыбнулась Альдо, отчего у него ненадолго остановилось дыхание, а вот кровь, наоборот, быстрее хлынула по жилам. Юная фея невинно таращила агатовые глаза.
— Ты чего такой красный? Жара на улице, да? Сколько сейчас времени? Я заснула, как последняя балда. Первый раз в Риме...
— Не волнуйся, не в последний.
Еще бы! Скорей переселить ее сюда, подальше от себя и от своей спальни!
— Давай собираться. В замке нас уже ждут. Я тут кое-что приготовил...
Наступило время испытаний, мрачно думала Лу Джонс, разглядывая себя в зеркале. Точнее, не себя. Малознакомую красавицу в платье от Кардена и бриллиантах от Тиффани. Черные волосы были заколоты в нарочито небрежную прическу, стройные ножки казались еще длиннее благодаря изящным туфелькам на шпильках.
Лу вздохнула и скорчила малознакомому отражению рожу. Чудесному превращению предшествовала настоящая битва. Альдо запустил в номер посыльных с пакетами, коробками и свертками, а потом явилась сияющая улыбкой девица в униформе горничной и выразила готовность помочь синьорине одеться. Синьорина немедленно встала на дыбы, потом Альдо, скованно улыбаясь, попросил девицу на секундочку выйти — и после этого разразился бой.
Лу настаивала, чтобы все расходы в крайнем случае были включены в ее гонорар, наотрез отказывалась от бриллиантов и утверждала, что насчет тряпок они вообще не договаривались. Альдо сердился и уверял, что папа и мама в лучшем случае просто не поймут, если невеста их сына прибудет в замок с одним рюкзаком, в котором находится три с половиной футболки и двое джинсов. Лу напомнила ему о том, что итальянские аристократы лишены снобизма, Альдо возразил, что снобизм тут ни при чем, просто он ее жених, согласно контракту, а значит, принимает на себя определенные обязанности. Спор грозил затянуться, но соломоново решение все же нашлось. Они примирились на том, что все наряды Лу берет как бы напрокат, особенно бриллианты.
— Будем считать, что это твои сценические костюмы!
— Хорошо, но костюмы — это собственность театра!
— У тебя ужасный характер, мисс Джонс!
— Знал, кого брал. Не нравится - ищи другую.
Альдо издал звук, подозрительно напоминавший рычание, и удрал из номера, а улыбающаяся девица в униформе понимающе подмигнула Лу из коридора: мол, милые бранятся...
Замок вырос из-за поворота, словно сказочный сон. Лу, изрядно утомленная и вторым перелетом, и поездкой на машине (настоящий лимузин, присланный за ними из замка!), даже не представляла, что на свете бывает такая красота. Башенки и шпили, увитые плющом и виноградом стены, яркие клумбы и весело журчащие фонтаны... Корильяно был целой сказочной страной, и Лу невольно захотела, чтобы скорее наступило завтра: если здесь так хорошо в сумерках, то как все это великолепие выглядит на ярком солнце?
Их встретил дворецкий с внешностью пожилого разбойника и повадками короля. Степенно поклонившись, он произнес весьма эмоциональную тираду по-итальянски, в конце страстно поцеловав кончики пальцев и закатив глаза. Л у зарделась и схватила Альдо за руку. Тот почему-то вздрогнул...
В холле их встречала высокая стройная женщина с темными волосами, лишь слегка тронутыми сединой, и лучистыми синими глазами. Кьяра Бонавенте. Она сердечно улыбнулась оробевшей Лу, расцеловала ее в обе щеки и приветствовала на хорошем английском. Мягкий итальянский акцент придавал речи графини особое очарование, и Лу почувствовала, что с этой стороны ей опасаться, пожалуй, нечего.
А еще через минуту началось столпотворение. В холл высыпала толпа народа. Впереди мчались четыре женщины разного возраста, но очень похожие друг на друга. Сестры Альдо. Они тоже говорили по-английски, но зато с истинно итальянским темпераментом, то есть все вместе и очень громко. Старшая вроде бы слегка сердилась (интересно, на что?), младшая утирала слезы (явно счастья, потому что одновременно она улыбалась изо всех сил), две средние кинулись обнимать Лу, но столкнулись по дороге и тут же оживленно заспорили (вероятно, за право первой поцеловать невесту младшего братика). В целом они все Лу понравились, но от их манеры общения можно было ожидать некоторых трудностей.
Ну а еще через некоторое время Лу испытала настоящий шок. Распахнулись тяжелые дубовые двери, и в холл выкатилось инвалидное кресло. Это было очень удобное и дорогое кресло, снабженное громадным количеством механизмов. Оно казалось громоздким, хоть и двигалось легко и бесшумно. Тем более хрупким выглядел пассажир этого кресла.
Худенький, темноволосый юноша с серьезным взглядом огромных синих глаз смотрел на Лу, чуть склонив идеально причесанную голову на плечо. Он казался совсем мальчиком, хрупкий, узкоплечий, с необыкновенно бледной, почти прозрачной кожей, однако руки выдавали его истинный возраст. Сильные, красивые пальцы, гибкие кисти, тонкие, но мускулистые запястья — это были руки взрослого мужчины.
Он легким, почти незаметным движением направил кресло прямо к Лу, остановился возле нее и протянул ей руку.
- Рад видеть вас в Корильяно. И рад за Альдо. Вы настоящая красавица. Я - Джакомо.
Пожатие его руки было сильным и приятным, Лу улыбнулась в ответ, не очень зная, что отвечать, но тут положение спасли сестры Бонавенте. По обыкновению они заговорили все разом:
— Хватит, хватит, бедная девочка совсем вымоталась...
— Устроили какой-то смотр, честное слово, дайте ей переодеться и умыться...
— Ох, душечка, какое платье и как вам к лицу...
— Я сама ее провожу, Джако, подвинь свой рыдван в сторону...
— Альдо, ваши комнаты уже готовы, только не перепутай спальни, ха-ха, еще рано...
— Папа сказал, что вы можете заговорить человека до смерти, и папа совершенно прав...
— Лу, пойдемте, не обращайте на них внимания, они могут болтать до ночи...
— Я поставила в одну вазу розы, а в другую - лилии, не знала, что тебе больше понравится, можно ведь на «ты», правда?..
