— Ты… боялась?
Пенни удивленно взглянула на него.
— Тебя?
— Ну… — неопределенно произнес он, поведя бровью.
— Нет, не боялась, — покачала Пенни головой. — Меня мучило нечто другое.
Джей молча взглянул на нее, в его глазах сквозил вопрос.
— Совесть, — со вздохом пояснила Пенни.
Он саркастически ухмыльнулся.
— Что ты говоришь! Неужели? У нее вырвался новый вздох.
— Хочешь верь, хочешь нет, но так оно и было. Терзаясь мыслью о том, что самым банальным образом изменила тебе, я не решалась позвонить. Хотя… было несколько моментов, когда я едва не набрала твой номер — в минуты слабости. Но всякий раз вспоминала, что наделала, и клала трубку.
Вновь наступило молчание.
— Как это получилось? — вдруг глухо спросил Джей.
Пенни поняла, что он подразумевает.
— Это вышло случайно. Еще утром я не знала, что меня ждет.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что не знаешь, кто является отцом девочки? — не без удивления произнес Джей.
Она качнула головой.
— Знаю. Хотя после того случая мы больше никогда не виделись. — Тут в мозгу Пенни промелькнула одна мысль, и она сказала: — Кстати, вот уж кто действительно даже не догадывается о том, что у него есть ребенок, так это Брюс.
— Так звали парня, с которым ты…
— Да.
— А фамилия у него есть? — осторожно спросил Джей.
Но Пенни заметила, как сжались его кулаки.
— Разумеется. Только я ее тебе не назову. Сэнди моя дочка, понятно? Брюсу она не нужна. Он даже не позвонил мне, так сказать, в качестве жеста вежливости, а ведь мог хотя бы узнать, каково мое самочувствие. Правда… — Глаза Пенни вновь блеснули какой-то мыслью. — Правда, я вовсе не уверена, что Брюс что-то помнит. Мы оба были слегка навеселе, и после… гм… ну ты понимаешь… Брюс сразу уснул. А я уехала к себе в гостиницу. Это было после вечеринки, устроенной в честь дня рождения актрисы, которая в нашем спектакле пела главную партию. Брюс двоюродный брат той девушки.
— Тоже актер? — сквозь зубы спросил Джей.
— Нет, он то ли программист, то ли… словом, точно не знаю. Впрочем, мне это и неинтересно.
— Вот видишь, этот самый Брюс поступил с тобой точно так же, как ты со мной.
— Как? — удивленно взглянула на него Пенни.
Сверкнув взором, Джей произнес с оттенком мрачного торжества:
— Не позвонил тебе!
— А-а… ну да. То есть ты усматриваешь в этом торжество справедливости?
— В каком-то смысле, — нехотя проворчал он.
— А по-моему, всякие параллели отсутствуют. Да, я не позвонила тебе, но мы любили друг друга, а то, что произошло у меня с Брюсом, — одно недоразумение.
— Ты не была влюблена в него? — ворчливо спросил Джей.
— Когда бы я успела! Ведь все произошло через две недели после моего приезда в Лондон и… — Пенни вдруг осеклась, покраснела и опустила взгляд.
— М-да… — протянул Джей. — Недолго же ты хранила мне верность!
— Наоборот, история с Брюсом случилась именно потому, что я тосковала по тебе, — едва слышно произнесла Пенни.
С губ Джея слетел короткий, окрашенный истерическими нотками смешок.
— Удивительная мотивация поступков! Вероятно, это и есть пример так называемой женской логики: лечь в постель с одним, потому что скучаешь по другому!
Пенни покраснела еще больше.
— Я лишь рассказываю то, что было. Не знаю, как это увязать, но если бы меня не мучила тоска по тебе, то и с Брюсом ничего бы не было.
— Никогда такого не слышал. Заниматься сексом с одним из-за любви к другому… — Он потер пальцами лоб до боли знакомым Пенни жестом и добавил: — Надо будет хорошенько обдумать все это на досуге.
Пенни чуть наклонила бокал, машинально разглядывая всплывшие на поверхность остатки почти полностью растаявшего в коктейле льда.
— Попробуй. Лично я стараюсь о той истории не вспоминать, несмотря на то, что обязана ей рождением моей малышки Сэнди.
— Когда же ты успевала детей рожать и в театре петь? — неожиданно спросил Джей.
Несмотря на испытываемое в эту минуту смущение, Пенни рассмеялась. Потом пояснила:
— Это было возможно лишь потому, что ко мне относятся как к очень ценному сотруднику. Для меня были созданы особые условия.
— А как же… живот?
Джей на мгновение представил себе Пенни ожидающей ребенка — с большим животом, измененной походкой, загадочной улыбкой на лице, — и в его сердце будто что-то шевельнулось.
Мы могли бы пожениться, и сейчас у нас уже были бы дети, подумал он. Мальчик и девочка. Именно в такой последовательности, чтобы у сестренки была защита.
Он сжал кулаки в бессильной ярости. Кто виноват, что все получилось не так, как хотелось? Должна ли была Пенни отказаться от карьеры и остаться в Сент-Дэвиде?
И тогда бы она до конца жизни имела на тебя зуб за то, что ты в самом начале пресек взлет ее таланта, саркастически подсказал Джею внутренний голос.
Должен ли был сам Джей бросить дела и уехать с Пенни в Лондон?
Прямая дорожка к банкротству, вновь прозвучал тот же насмешливый голос.
Вероятно, Джею следовало не сидеть в Сент-Дэвиде, ожидая у моря погоды, а ехать в Лондон, искать музыкальный театр и выяснять, числится ли среди актрис Пенни Баделт. К сожалению, он верил ее обещанию позвонить и не предпринимал решительных действий. Наведение же справок по телефону результатов не принесло.
И не могло принести — сейчас Джей осознавал это, — потому что, как выясняется, Пенни обзавелась псевдонимом. Так что даже визит в Лондон мог оказаться пустым делом.
— Живот? — удивленно повторила Пенни. — А, вон ты о чем! Ну да, это представляло некоторую проблему, особенно в последние месяцы беременности, но моя роль — призрака лесной нимфы — позволяла выходить на сцену в просторном платье. Кроме того, были придуманы разные ухищрения. Например, я пела, будто выглядывая из зарослей, и тому подобное.
— А как же роды? — Джей усмехнулся. — Полагаю, на время твоего отсутствия пришлось закрыть театр?
Пенни негромко рассмеялась.
— Нет, театр не закрывали — ведь в нем шли и другие спектакли, — но наш действительно был на месяц остановлен.
— Всего на месяц?! — удивился Джей.
— Я не могла подводить труппу, — пояснила Пенни. — Тем более что критики отнеслись к нашей постановке весьма благосклонно и к нам стал ходить весь Лондон. И вдруг, на пике успеха, показ рок-оперы прекращается. Только представь себе подобную ситуацию!
Несколько мгновений Джей сидел, вертя в руке пустой бокал. Представь, сказала Пенни, и он представил большой город, сердце которого бьется днем и ночью, а с наступлением сумерек жизнь его в каком-то смысле даже становится интенсивнее. И в недрах этого огромного организма сияет огнями музыкальный театр, в котором идет рок-опера, где одну из партий поет девушка, известная зрителям под именем Дженни Бадейл.
