В душе Тэлии словно наступила весна. С сильно бьющимся сердцем она тихо спросила:
— Она дождалась?
— Черт возьми, Аарон! — раздался вдруг громкий голос Фандера. — Если мы не поторопимся, то ты рискуешь опоздать на собственную свадьбу! Уж не думаешь ли, что тебе этот фокус удастся повторить еще раз? Если уж собрался жениться, то изволь сделать это с первой попыткой, а не…
Продолжить ему не дали: Кэрри заткнула ему рот поцелуем, что вызвало одобрительные возгласы со стороны отца и братьев Тэлии.
Аарон одними глазами попросил у нее прощения. В поразительных темных глазах она прочла, что получит ответы на все свои вопросы, когда они останутся наедине.
— Всем пристегнуться. Мы взлетаем, — громко сказал он.
Его последние слова заглушили дружные аплодисменты. Через несколько минут самолет взял направление на Лас-Вегас.
Был уже поздний вечер, когда, пожелав друг другу спокойной ночи, все разбрелись по своим номерам. Аарон позаботился обо всем и обо всех, но пока никак не мог позаботиться о своей невесте так, как ему хотелось бы. Однако ее взгляд, в котором была теплота, когда он, держа на руках заснувшего Дэнни, попросил у портье ключ для номера, забронированного им для мистера и миссис Труэно, согревал его сердце.
— Надеюсь, ты не возражаешь, что я немного опередил события, — наклонившись к ней, тихо сказал он.
— Разве это возможно? — подняв на него немного уставшие глаза, также тихо ответила она.
— Мистер Труэно? — раздавшийся рядом с ними голос нарушил безмолвный диалог двух пар глаз.
Когда они поднялись в номер, Аарон представил ей мужчину в дорогом костюме с небольшой папочкой в руке.
— Мистер Самуэльсон — ювелир. Он любезно согласился помочь нам в выборе обручальных колец.
Тэлия постаралась улыбнуться ему как можно приветливее, хотя сил на это у нее уже не было.
— Вы носите с собой обручальные кольца? А это не опасно?
— Нисколько. Кольца будут переданы свидетелям жениха и невесты завтра перед самим бракосочетанием. Пока же вы должны будете сделать выбор, а я определюсь с размером. Вы позволите? — Он взял ее руку, внимательно посмотрел и, явно удовлетворенный, кивнул.
Аарон уложил Дэнни в кровать и поспешил на помощь Тэлии. Бросив на нее внимательный взгляд, он понял, что она держится из последних сил.
— Дорогая, если мистер Самуэльсон уже узнал твой размер, может, выбор кольца ты доверишь мне? — предложил он.
Тэлия с благодарностью ему кивнула и показала руку, на которую были надеты его драгоценности.
— Я доверяю твоему выбору.
Несмотря на позднее время в глазах мистера Самуэльсона зажегся профессиональный интерес.
— Великолепная работа, — вполголоса сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Тэлия еще раз улыбнулась и ушла. Едва ее голова коснулась подушки, как она тут же уснула.
Аарону не потребовалось много времени, чтобы определиться с выбором.
— Огромное вам спасибо, что вы согласились нам помочь, — сказал он на прощание мистеру Самуэльсону.
— Мистер Труэно, о чем вы говорите? Для меня это большая честь. Кстати, я забыл вас поздравить. Передайте мои наилучшие пожелания и вашей очаровательной невесте.
Аарон кивнул. Мужчины обменялись рукопожатиями, и ювелир ушел.
Аарон еще раз убедился, что Дэнни спит, и, стараясь не шуметь, зашел в спальню.
Тэлия уже спала. Она оставила гореть ночник, и на ее щеке лежала полутень, отбрасываемая от абажура.
Он выключил ночник, затем тихо разделся и лег рядом. Через минуту он уже спал.
Проснулся Аарон от знакомого запаха, заполнившего его ноздри. Он открыл глаза и понял, почему он так остро чувствует запах грейпфрута.
Голова Тэлии покоилась между его плечом и головой, а сама она крепко прижалась к его телу. Видимо, согретая теплом его тела, во сне она отбросила одеяло по пояс. Аарон с нежностью продолжал смотреть на нее, любуясь ею, погруженную в сон. Она немного пошевелилась, и он заметил ее соски, проступающие через полупрозрачную ткань ночной сорочки.
Взгляд мужчины мгновенно изменился. Нежность уступила место страсти, и он с трудом сдерживался, чтобы не разбудить ее и не заняться с ней любовью. Сна как не бывало.
Тэлия медленно просыпалась, чувствуя себя в абсолютной безопасности. Когда она открыла глаза, то поняла, почему у нее возникло это чувство. Все еще находясь в полусонном состоянии, она сделала неловкое движение, и ее рука легла на уже заметно выступающий бугорок.
Воздух со свистом вырвался у него изо рта, и Аарон хрипло прошептал:
— Проснулась?
Тэлия не успела ничего ответить. В следующую секунду она лежала на спине, прижатая сильным упругим телом Аарона, и почувствовала на своих губах жадный нетерпеливый поцелуй. Ее губы приоткрылись, впуская его язык, который стал щекотать ее, приглашая присоединиться к его танцу. В ее груди родился тихий вздох, но он так и не сорвался с ее губ.
Аарон немного откинул голову назад и посмотрел на мечтательное выражение Тэлии. Она открыла глаза и улыбнулась.
— Прости меня, — вырвались у него слова, которые вот уже несколько часов жгли ему язык.
— За что? — Она ласково коснулась его щеки, с улыбкой глядя ему в глаза.
— За все, что ты сама скажешь. За то, что мне нет прощения, — покаялся он.
Тэлия замерла.
— Я прощу тебя за все, но с одним условием.
— Снова условие, — пробормотал Аарон с кривой улыбкой. — В последний раз, когда ты выставила мне условие, в меня ударила молния. Я даже подумать боюсь, что произойдет в этот раз.
— Все зависит от тебя. — Ее глаза потемнели и стали почти серыми. — Чтобы получить индульгенцию до конца своей жизни, ты должен ответить на мой единственный вопрос.
В глазах Аарона ничего нельзя было прочесть, как она ни старалась, но то, что произошло между ними в последние несколько часов, позволяло ей надеться, что она не ошиблась и услышит наконец то, что мечтала услышать от него все эти годы.
— Ты меня любишь? — одними губами спросила она, не отпуская его глаз.
— Люблю, — выдохнул он и с облегчением повторил: — Я люблю тебя, любил и буду любить до конца своей жизни.
Он лег рядом и обнял ее одной рукой. Его вторая рука играла с ее волосами, а все ее существо медленно наполняло ни с чем не сравнимое чувство счастья от сознания того, что она любит и любима.
— После того, как я вчера от тебя ушел, я был в офисе, — говорил Аарон, любуясь игрой лучей утреннего солнца в ее волосах. — Просматривая дело Мириам и Джулии Элкотт, я неожиданно понял, что любил тебя все эти годы, упрямо не желая признаваться в этом чувстве даже самому себе. Наверное, каждый мужчина проходит через это, когда неожиданно понимает — на подсознательном уровне, — что его свобода под угрозой, и отчаянно сопротивляется этому, выдумывая для себя предлоги, чтобы оттянуть момент капитуляции. Для меня таким предлогом стала сначала клятва, данная отцу, а затем я и вовсе женился, потому что Джинни ничем моей свободе не угрожала.
