Но время неумолимо бежало, а Юджин так и не появился. Ну с какой радости он должен лететь сюда сломя голову? Я же не жена ему, не невеста, благоразумно рассуждала Эллис, стараясь успокоиться. Однако сердце ныло и в горле стоял ком.
Пройдя необходимые формальности, она оказалась в самолете. Посадка закончилась быстро, самолет взмыл в высоту, послав прощальный привет Афинам, и, покружившись над морем, островами и горами, взял курс на Лондон.
Эллис смотрела в иллюминатор, но мысли ее были далеко от земных красот, открывавшихся взору с огромной высоты.
В соседнем кресле, где должен был бы сидеть Фред, расположился какой-то толстый господин, который смешно фыркал и отдувался. Выпив бутылку пива и полистав газету, он задремал и очнулся только в конце пути. Так что, он не мешал Эллис думать о своем.
Как быть с Фредом — не знаю. Для меня ясно, что после знакомства с Юджином я не смогу провести с ним ни одной ночи. Да и вообще, он стал мне неинтересен. Он хороший парень, я ему благодарна, что не дал мне утонуть в моем одиночестве, в холодном и чужом для меня городе. Но я не люблю его и никогда не испытывала ничего подобного тем чувствам, какие пробудил во мне Юджин.
Надо будет встретиться с Фредом, все честно ему рассказать и расстаться по-хорошему. Для него это, наверное, окажется неприятной неожиданностью, но он ведь тоже не любит меня, а просто привык ко мне. Нас обоих устраивали наши отношения. Он парень легкий и, думаю, переживет наш разрыв без особых душевных страданий. Я сама, наверное, буду больше переживать за него.
А что же потом? Опять одиночество? Да, но оно не будет таким пустым, как прежде, ведь со мной останется моя любовь к Юджину. Лондон — большой город, но, может быть, когда-нибудь, где-нибудь мы случайно встретимся. Нет-нет! Пусть это будет уже другой Юджин. Пусть все останется в моих воспоминаниях об этой неповторимой, счастливой неделе…
Эллис не замечала, что по ее щекам бежали слезы. Она очнулась, когда ее потихоньку окликнула стюардесса, поинтересовавшаяся, как себя чувствует мисс и не нуждается ли она в помощи. Эллис заверила ее, что все в порядке, и быстро вытерла слезы.
В Лондоне было не холодно, но серенько. Накрапывал дождь. Загорелые лица пассажиров с афинского рейса выделялись на фоне бледных физиономий встречающих. Эллис никто не встречал. Она взяла такси и отправилась домой.
В подъезде из почтового ящика вынула газеты и поднялась на свой этаж. В квартире было прохладно и неуютно. Не политые цветы укоризненно смотрели на хозяйку, опустив чуть увядшие листья. Бросив вещи в прихожей, Эллис сразу же взялась за лейку, чтобы восстановить добрые отношения со своими зелеными друзьями.
Потом она разделась и пошла в душ. Посмотрелась в зеркало — оказалось, что всего за неделю она прилично загорела. Теплые струи ласкали ее спину, грудь, живот, а она закрывала глаза, и ей представлялось, что это руки Юджина ласково касаются ее тела.
Выйдя из душа, Эллис включила электрорадиатор, чтобы согреться, и заглянула в холодильник. Там почти ничего не было, но идти в воскресный вечер в дежурный магазин за покупками, да еще после дальней дороги, не хотелось. Она достала банку ветчины, извлекла оттуда часть содержимого, бросила на сковородку. Разбила два яйца, понюхала, не испортились ли, залила мясо. Через несколько минут нехитрое блюдо было готово. Эллис взяла тарелку, вилку и нож и без всякого удовольствия начала есть, вспоминая до мелочей совместные трапезы с Юджином.
Налив в чашку чай, она включила телевизор, чтобы в комнате зазвучали чьи-то голоса и не душило чувство одиночества. Затем села на диван и стала просматривать накопившиеся за неделю газеты. Делала она это просто так, чтобы чем-то занять себя, — политика и экономика ее не очень интересовали, а всякие светские сплетни вызывали отвращение.
Когда Эллис взяла газету за пятницу, из нее выпал конверт. Он оказался не заклеен, и на нем не было марки — значит, пришел не по почте, а положен непосредственно в ящик. Она вынула сложенный вдвое листок. Почерк ни о чем ей не говорил. Она посмотрела на подпись, и тогда стало ясно, что это письмо от Фреда.
Было видно, что он торопился, когда писал, — пляшущие буквы, недописанные слова, кривые строчки. Фред никогда раньше не посылал Эллис писем, ведь она всегда находилась где-то рядом. Заинтригованная, она стала внимательно читать.
Письмо было недлинным. С радостью и гордостью Фред сообщал, что, пока Эллис грелась на солнышке, он с блеском выступил в ответственном матче и на его счету несколько великолепных мячей. После этого знаменитый тренер известной американской команды, который наблюдал за игрой, сказал Фреду, что давно заметил его и вот теперь решил предложить ему переехать в Америку. Фред думал недолго — ему очень польстило такое предложение. Они обговорили условия контракта и в субботу собирались вместе вылететь в Нью-Йорк.
Письмо кончалось бодро и весело. Фреду и в голову не приходило побеспокоиться об Эллис. Он был уверен, что она порадуется за него. При случае обещал написать.
Знаем мы, как пишут из Америки, это мы уже проходили! Эллис отложила письмо в сторону и некоторое время сидела в растерянности. У нее возникло какое-то противоречивое чувство.
С одной стороны, она испытала неимоверное облегчение, оттого что теперь не надо объясняться с Фредом: он уехал — и она свободна. Вряд ли он скоро вернется из Америки, если вообще вернется. Даже если подпишет контракт на год, то целый год — это большой срок. Он не вправе рассчитывать, что она будет его ждать. Да, судя по всему, он об этом и не думает.
С другой стороны, Эллис ощущала себя всеми брошенной и никому не нужной. Неизвестно, что ждало ее впереди — заглядывать слишком далеко в будущее она не хотела. Но в ближайшее время ее уделом, по всей вероятности, снова станет одиночество.
Конечно, она молода и хороша собой и вполне может познакомиться с каким-нибудь приличным молодым человеком, а может быть, и не с одним. Но разве все самые достойные мужчины на свете смогут заменить ей одного Юджина?!
В расстроенных чувствах Эллис стала разбирать вещи. Бросила в корзину для белья все, что нужно будет перестирать. Потом принялась раскладывать и рассматривать свои сувениры. Ей вновь живо представилось все, что она видела еще сегодня утром. А теперь это так далеко — в другой жизни.
Эллис положила ожерелье из ракушек в деревянную шкатулку, где хранились немногие ее украшения, поставила на комод Вазочку в виде амфоры. Вернувшись к разбросанным вещам, она обратила внимание на пакет с фотографиями. Разложила их на столе в той последовательности, в которой делались снимки. Переходя от одного к другому, она в мельчайших подробностях вспоминала замечательное путешествие. И чем больше всматривалась в бесконечно дорогое и любимое лицо, тем острее понимала, что все это осталось для нее в невозвратном прошлом.
