Он кивнул.
– Обычно в таких случаях она звонит матери или одному из братьев, но ее родители уехали в отпуск в Штаты, а братьев, по-видимому, нет дома, они не подходят к телефону.– Он ухмыльнулся.– А я– следующий по списку. Она болтала без умолку, но, по существу, мой совет ей не нужен, она все равно вызовет врача. Ей просто нравится быть в центре внимания и суетиться попусту.– Он отпил глоток кофе.– Глория знала, что я остался в Рио на праздники, но очень удивилась, что к телефону подошла женщина.
Кристел бросила на него тревожный взгляд. Ей почудилось раздражение в его голосе.
– Я сняла трубку, потому что ты спал, – объяснила она.– Мне не хотелось, чтобы звонки тебя разбудили.
– Все так, но ты сообщила Глории свое имя. Да еще вместе с фамилией.– Диего поставил чашку.– Пока она воздержалась от комментариев, но скоро ее может осенить, что ты имеешь какое-то отношение к Деборе.
Кристел не отрывалась от грейпфрута. Каким бы превосходным любовником он ни был ночью, днем Диего был невыносим.
– Ну и? – спросила она.
– Ну и Глория наверняка задумается, какого черта ты здесь делаешь, – буркнул он.– Если сообразит, что Лукас каким-то образом причастен к этому, Бог знает, что может произойти. Должен сказать, моя мачеха привыкла, что весь мир вращается вокруг нее, и вполне способна устроить скандал. А это обязательно случится, если до нее наконец дойдет, что Дебора была отнюдь не деловым партнером. У меня и без того забот полон рот. Не хватало еще, чтобы она ворвалась ко мне с расспросами, воплями и запоздалыми обвинениями. Он потянулся за тостом.
– Думается, тебе лучше уехать из Рио в четверг, сразу после карнавала, как мы и планировали.
– Но я, так или иначе, уберусь в четверг из твоей квартиры. Твоей мачехе будет невдомек, что я все еще здесь, – возразила Кристел.
Диего намазал тост маслом.
– Мне будет спокойнее, если ты улетишь домой.
Она отложила ложку. Горло так сдавило, что она не могла проглотить больше ни дольки. Надо же, поверила, будто ночь любви что-то для него значит, что она сама для него что-то значит! Кристел мысленно рассмеялась. Боже, какая же непроходимая дура! Да плевать Диего на нее хотел. Ну переспали, большое дело, наутро ее хозяин снова так же раздражен и недоволен.
– Не сомневаюсь, тебе будет спокойнее, только вот незадача – я остаюсь! – заявила Кристел.
Он грозно сдвинул брови.
– Послушай, если Глория…
– Да, забудь ты про Глорию, она здесь ни при чем!– в сердцах бросила Кристел.– Это тебе не нужно, чтобы я задерживалась. Ты вообще не горел желанием видеть меня, потому и тянул с приглашением до последней минуты.– Зеленые глаза Кристел метали молнии. Тяжело получить такой удар – внезапно оказаться в положении непрошеной гостьи, но он не дождется, чтобы она свернулась в жалкий клубочек и на все согласилась.– Ведь так?
Диего шумно вздохнул.
– Отчасти ты права, – признался он.– Когда я прочитал письмо отца, желание пригласить тебя показалось мне диким. Это было как гром среди ясного неба, я не знал, что делать и все откладывал решение. Однако в конечном итоге я исполнил его волю, и вот…– он повел плечами, – ты здесь.
– На какое-то время ты смирился, но теперь ждешь не дождешься, когда сможешь от меня избавиться. Все понятно, – с горечью сказала Кристел.– Помнится, когда мы с тобой в последний раз виделись в Нью-Йорке, ты кричал, что глаза бы твои меня не видели.
Диего смутился.
– Я вышел из себя и наговорил немного… лишнего.
– Да ты был просто невменяем! – поправила она его.
– Возможно, но по молодости я слишком близко к сердцу принял драму, случившуюся с моим отцом.– Карие глаза встретились с зелеными.– А все устроила ты. Когда-нибудь ты задумывалась, что чувствовал мой отец, когда ты убедила Дебору его бросить? Он вернулся в гостиницу растоптанным, убитым! Сразу постарел на десяток лет. После смерти моей матери он очень долго ни в кого не влюблялся, все женщины, с которыми он встречался, его не устраивали. А в твоей матери он души не чаял.
– Я знаю, – сказала Кристел, но Диего ее не слышал.
– Всех лет тоски и печали как не бывало, он снова обрел смысл жизни, пел, смеялся. Я никогда не видел его таким счастливым. Когда я поинтересовался, в чем дело, он сказал, что встретил прекрасную американку. Шли месяцы, он любил ее все больше. Когда мы летели в Нью-Йорк, он объявил, что собирается сделать Деборе предложение, он так верил, что их брак будет счастливым.– Диего гневно взглянул на нее.– Вот только жениться ему пришлось на Глории.
– Ты считаешь, во всем виновата я? – не сомневаясь в его ответе, спросила Кристел.
– Отец не взглянул бы на нее в другой ситуации, но он пребывал в сильнейшей депрессии, когда они встретились. До самой смерти отец не мог забыть Дебору.
– Он любил ее больше, чем твою мать? – перебила Кристел.
– Наверное. Думаю, для него это была самая большая любовь, какая случается лишь единожды в жизни, да и то если повезет. И я верю, что Дебора тоже его любила, они были так…– Диего с силой стукнул кулаком по столу, – они так подходили друг другу. Примерно одного возраста, общие интересы. Она умела заставить его смеяться. Начитанная, много путешествовала, знает… Сколько языков она знает?
– Четыре.
– Вот видишь. Глория немного выучила английский, потому что Лукас настаивал, чтобы дети умели говорить по-английски, а она бы помогала им с уроками. Я никогда не видел в ее руках книги, в лучшем случае– журнал для женщин. Упомяни при ней Болгарию, она не сообразит, о чем речь. А Дебора чувствовала себя одинаково свободно и на вечеринке с друзьями отца, – продолжал он, немного помолчав, – и на приеме в президентском дворце. Она светская и элегантная женщина. Тогда как Глория…– Он сухо рассмеялся.– Одним словом, она провинциальная девица с соответствующими замашками, даром что родом из Рио.
Кристел взглянула на него через стол. Теперь она поняла, почему двенадцать лет спустя после разрыва отца с ее матерью Диего все еще испытывал к ней неприязнь. Нескладный второй брак Лукаса постоянно напоминал о ее «„эгоистическом“ поступке, не давая угаснуть его враждебности.
– Ты не пытался сказать Лукасу, что он делает неудачный выбор? – спросила она.
– Пытался, – недовольно отозвался Диего, – но ему нужна была хоть какая-то женщина, чтобы отвлечься от боли и попытаться стать счастливым. Отец ничего не хотел слышать. Но он быстро понял, что совершил ужасную ошибку. Когда они поженились, отец решил бросить работу, железнорудное дело перестало его интересовать, – продолжал он.– Его вообще мало что интересовало после разрыва с Деборой. Однако два месяца с Глорией– и он полез на стену. В отчаянии придумал себе игрушку– автомобильную компанию.
