– Ой ли?
Ироничный вопрос заставил Луизу сердито тряхнуть головой.
– Во всяком случае, я в нее не верю. И вообще, от любви одни неприятности. Сегодня она есть, а завтра…
– Так говорят лишь те, кто боится сильных чувств.
– Я ничего не боюсь! – возмутилась Луиза. Не удержалась и бросила: – В отличие от некоторых.
– Камешек в мой огород? – усмехнулся Джереми.
С вызовом Луиза бросила:
– А хоть бы и так.
– Что ж, думай, как хочешь.
– А что мне остается, если ты отказываешься объяснить причины своего странного поведения? – огрызнулась она.
– Вполне резонное замечание, – согласился Джереми.
Луизе вдруг захотелось его придушить. Почему ты меня бросил, захотелось ей прокричать. Однако, вовремя вспомнив, что они договорились не затрагивать данную тему, сдержалась.
Несколько минут они молчали. Наконец Джереми произнес:
– И все же, Луиза, подумай над моими словами. Брак с Чарльзом тебе счастья не принесет.
– Ага. Я буду гораздо счастливее в полном одиночестве, – язвительно отозвалась она.
Джереми нахмурился.
– Не говори так. Тебе обязательно еще встретится достойный тебя человек.
Уже встретился, с горечью подумала Луиза. Вот только он отверг меня.
Вслух же произнесла:
– Достойный? Хочешь сказать, что Чарльз меня не достоин?
– Чарльз – неплохой человек, – осторожно произнес Джереми. – Но ты заслуживаешь лучшего.
– О да, богатый и красивый молодой аристократ – это слишком пошло!
Однако Джереми не разделял ее иронии.
– Зря язвишь. Вы просто не подходите друг другу.
– А кто мне тогда подходит? – с вызовом поинтересовалась Луиза. – Может быть, премьер-министр? Или американский президент?
Джереми тяжело вздохнул.
– Господи, и почему мы не можем просто поговорить спокойно, как раньше! Без язвительных шуток, злого сарказма…
Луиза помрачнела.
– Теперь уже никогда не будет, как раньше. К счастью, окружающие меня мужчины сделали все для того, чтобы я быстрей поумнела и перестала верить в детские сказки про любовь и сказочных принцев.
Джереми протестующе взмахнул рукой.
– Не говори так!
– Почему? Разве это не так? – Видя, что мужчина молчит, Луиза горько добавила: – Пожалуйста, Джереми, давай больше не будем затрагивать данную тему. Ты сам решил, что мы должны быть друзьями. А я никому не позволяю вмешиваться в мою личную жизнь. Даже друзьям.
Он сурово поджал губы.
– Спасибо за предупреждение. Больше не буду.
И подстегнул коня, обгоняя спутницу.
Луиза вдруг почувствовала горечь от того, что Джереми так легко согласился на ее предложение. С обидой крикнула:
– А что ты хотел от меня услышать? Слова благодарности? И это после того, как ты сначала дал мне надежду, а потом подло обманул? Я купилась на твое ласковое обхождение, комплименты, ухаживания, словно девчонка. А это оказалось всего лишь одним из врачебных приемчиков!
Джереми, уже отъехавший примерно на расстояние метра, обернулся.
– Я никогда не выказываю расположение к человеку, если не испытываю его на самом деле. И с тобой был всегда искренен и честен. Мне себя не в чем упрекнуть.
– Но ты же бросил меня как раз в то мгновение, когда я почти поверила, что еще кому-то нужна! – возмутилась Луиза. – Раз ты с самого начала знал, что можешь быть только другом, к чему было говорить о большем?
Джереми вновь повернулся к ней лицом. В его глазах мелькнула затаенная боль и то странное выражение борьбы с собой, которое уже однажды успела подметить Луиза.
– Если бы ты знала, насколько несправедлива, то горько бы пожалела о своих словах.
– Так расскажи мне об этом! Я хочу все знать! – потребовала Луиза. – Как ты смеешь упрекать меня в несправедливости, когда сам нарочно держишь в неведении? Тебе еще не надоело прикрывать свое недостойное поведение высокими словами?
– Мне нечего стыдиться. Я всегда поступал так, как велело сердце.
– И оно тебе велело сначала слегка приударить за мной, а потом, добившись ответного чувства, прикинуться дурачком и заявить, будто ничего и не было? – не сдержалась Луиза. – Ты хочешь сказать, я сама придумала все это, да?
– Могу повторить лишь одно: с тобой я всегда был искренен, – терпеливо произнес Джереми.
Луиза обрадовалась возможности поймать его на слове.
– Так докажи мне это! Раскрой свою страшную тайну. Если ты действительно был ко мне неравнодушен, что же заставило тебя так со мной поступить?
На мужественном лице отразилась мучительная внутренняя борьба. Казалось, Джереми колебался, что ему делать. Его рот было приоткрылся… Но тут же вновь сжался в тонкую складку.
Приглушенно он произнес:
– Поверь, так будет лучше для твоего же блага. Можешь считать меня кем хочешь, твое право. Но я уже и так сказал больше, чем мог.
И он вновь слегка ударил ногами по бокам коня, принуждая его ехать быстрее и тем самым давая понять, что разговор окончен. Тогда Луиза с обидой выкрикнула в широкую спину:
– В таком случае я буду считать тебя трусом, предателем, подонком! Забудь, что я когда-либо заикалась о любви. Я тебя ненавижу, да, ненавижу!
В этот миг Джереми обернулся, намереваясь что-то ответить. А в следующее мгновение его темноволосая голова как-то странно дернулась, выражение лица вдруг резко изменилось, и всадник стал медленно заваливаться в седле на бок.
Сначала Луиза даже не поняла, что произошло. И только увидев низко нависавшую над тропой толстую ветку, побледнела и сама едва увернулась от нее.
Франсуа по инерции прошел еще несколько шагов прежде, чем остановиться. Луиза, подстегнув Полли, едва успела в последний момент подхватить сползавшее с седла тело.
– Джереми! – воскликнула она не своим голосом, едва удерживая непосильный груз.
Однако мужчина молчал. Заглянув ему в лицо, Луиза с ужасом увидела, как по его виску стекает тонкая струйка крови. Полузакрытые глаза ни на что не реагировали.
Тогда, рывком поудобнее устроив Джереми у себя на коленях, Луиза в панике начала хлопать его по щекам.
– Джереми! Черт возьми, да очнись же!
Однако он по-прежнему был без сознания. Тут Франсуа, не любивший громких криков, сделал шаг вперед, ноги бесчувственного всадника окончательно сползли с седла, и Луиза с отчаянием поняла, что дольше ей не удержать непосильную ношу ни секунды.
Джереми грузно опустился на землю. В отчаянии Луиза перегнулась в седле, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки жизни на побледневшем лице.
– Джереми, ну ответь же что-нибудь! Что с тобой?
На какой-то момент она позабыла про увечье и попыталась соскочить с седла. Однако бесчувственные, равнодушные ко всему происходящему конечности отказывались ей повиноваться.
