ты, тезка, – шиплю животному.
Адам силой затаскивает меня на себя и оголяет мою задницу.
Трогает половинки и одновременно целует в губы. Всовывает мне в рот язык и плотно прижимает к своему естеству.
Он практически дымится. Горячий, просто жуть. Словно раскалённый меч.
Ерзаю на нем и понимаю, что больше не могу. Не могу сопротивляться, потому что не хочу. Надоело.
Внутри зудень, и мне самой хочется, чтобы он въехал в меня до упора. Приподнимаю попу, подавая знак, что я готова.
Адам отодвигает край моих трусиков и натягивает меня на стоячий член. Он идёт так туго, что Годунов начинает беспокоиться:
– Детка, все норм?
– Мгм…
Его мощное орудие растягивает стенки влагалища, причиняя мне сладкую боль. С глухим стоном он погружается в меня до упора. Чувствую его у себя в животе.
Ох-ре-неть!!
– А сейчас медленно двигаемся, – говорит он, подаваясь мне навстречу бедрами.
Я ахаю и кусаю губы. Он же разрывает меня на части!! Благо, я теку. И эти реки позволяют ему хозяйничать у меня внутри безнаказанно.
Очень быстро Адаму надоедает трахаться медленно, и он меняет наш темп на галоп. Держусь руками за его плечи и думаю: какая же я блядь, отдаюсь боссу прямо в тачке. Фу, фу такой быть!
Но в то же время мне настолько хорошо, что хочется рыдать.
Моя киска быстро приспособилась к его инструменту и теперь влажно хлюпала.
Мои половые губки прилипали к его лобку и яичкам, издавая совершенно неприличный звук. Охохонюшки…
А кошка тем временем делает вид, что спит....
– Пална, слезай щас кончу! – выкрикивает Адам, и меня обдает сзади кипятком.
Выстрелил на ягодицы и, кажется, на спину.
Долго же он продержался. Лично я кончила сразу, как только он вошёл в меня.
Презерватив… Где он? Хитрый босс! Лишил меня разума, и я забыла обо всем на свете. Спасибо хоть не кончил внутрь!
Адам
– Я убью тебя Адам, если попаду в венеричку, – рассерженно шипит Пална.
– Не порть момент всякими глупостями. Я чист, как слеза младенца!
После шлюхи Вики пошел и проверился, а то мало ли, чем болеют нынче в ОАЭ.
А после неё, у меня никого не было. Так что… Неоткуда взяться инфекциям. Да и не залетит моя красавица. Все аккуратно сделал. Тонкая ювелирная работа, несмотря на бурю испытанных эмоций.
– Ты меня… Как… – не может найти подходящих слов и сбивается с мысли Мила.
– Как маленькую вредину выебал на трассе, – подсказываю. – Нечего было вчера убегать из бани и заваливаться спать, когда договорились развлечься.
– Да ты просто… гад! Гадович! Гадунов! – психует моя девочка. – Ненавижу! Полезешь ко мне ещё раз – останешься без члена! И без яиц!
– О как?! Угрозы посыпались.
Я планировал после секса понежничать с ней, а эта фурия затеяла скандал. Разве я не прав? Она вчера мне не дала, нагло меня опрокинула. Кто-то же должен ответить за это?
Или ей был важен первый секс? Бывают такие девки, повёрнутые на романтике. Может Пална из их числа?
А теперь загибаем пальцы: с друзьями познакомил, цветы подарил, клубникой накормил. Если это не романтика, то убейте меня тогда нахер!
– Ты это… Успокойся, – протягиваю ей упаковку влажных салфеток.
– Скольких баб ты поимел в этой тачке? – спрашивает презрительно.
– Ни одну. Тачка новая, не успел ещё «обкатать», – отвечаю правдиво.
– Ври больше!
– Поешь клубники, может, успокоишься.
– Да иди ты в задницу со своей клубникой! – пылит.
– Ах пошел я в задницу-у? Смотри, претензии потом не принимаются.
– Претензии не принимаются, когда откушу тебе член.
– Бешеная сучка!
Всё, выбесила меня. Я так хорошо кончил, а она испортила все.
Завожу тачку и резко трогаюсь с места. Пална, насупившись, молчит.
Настраиваю радио, попадается какая-то романтическая песня. Оставляю.
Вслушиваюсь в слова. На фоне оргазма и последующей ссоры меня неожиданно пробирает до каждой клеточки.
Останавливаюсь, выхожу из машины и открываю дверь с ее стороны. Вытаскиваю Милану на улицу и крепко сжимаю в тисках-объятиях. Шепчу ласковые слова на ушко и нахожу ее губы своими губами.
– Прости, милашка. Я такой урод, – шепчу раскаянно.
Она оттаивает и запускает пятерню в мои волосы. Даже хочется, чтобы она оттянула их и сделала мне больно.
Пожираю ее губы со стоном. Хочу снова погреться у неё внутри! Хочу опять вклиниться в ее влажную дырочку. И заниматься ею подольше. А то быстро кончил с голодухи.
А моя красавица кончила почти сразу. Как сжала мой член в тисках, я чуть не охренел. Начал считать цифры, чтобы не обкончаться самому нахрен. Это был бы позор – Адам скорострел, тридцатисекундник!
Хочу любить ее долго и основательно. Вчера всё было бы так, но… Сопротивление к чему? Никогда не поверю, что ей реально стало плохо в бане. Пока дело не дошло до секса, она была бодра и весела. А с каким азартом меня отшлепала банным веником!
В общем, не моя вина, что наш первый трах случился вот таким… Будет ещё второй и третий и, может быть, десятый!
– Я не собираюсь тебя бросать, – говорю ей на всякий случай.
– Только попробуй! – всхлипывает.
– Ну все, малышка. Мир, дружба, жвачка? С мамой хоть познакомишь?
– Ты что, серьезно?! – смотрит мне в глаза, пытаясь считать мои эмоции.
Вообще-то пошутил! Думал, что будет отнекиваться, как обычно.
– Конечно.
Не давать же заднюю, как-то это не серьезно.
И мы всей дружной компанией едем к маме Миланы, включая мою кошку.
– Я должна предупредить тебя, Адам.
Она назвала меня по имени. Пусть делает это чаще! Мне нравится.
– О чем? Ты замужем? – пытаюсь неловко пошутить.
Меня одолевают смутные сомнения, стоит ли показываться матери Милы на глаза? А если она подумает, что я явился просить руки ее дочери?
Нафантазирует.
Что тогда? Я не готов к женитьбе и собираюсь лет до сорока прожить холостяком. Неудобно обманывать пожилую женщину.
А Палне я ничего такого не обещал! Она девочка взрослая и понимает, что между нами может быть только секс. Но мамы… Они старой закалки.
Может, ну его нафиг?
Нет, перед Милой неудобно, подумает, что струсил.
– О маме хочу сказать, – нерешительно произносит Пална.
– Так, говори, – напрягаюсь ещё больше, аж вибрировать начал.
Вот сейчас точно скажет, что не стоит идти знакомиться, и я с облегчением высажу ее у дома и свалю.
– Мама болеет. Она после инсульта.
Перевариваю ее слова. Так вот чего она стеснялась, если можно так сказать! Не говорила мне, куда убегает по пятницам.
– Хорошо, я понял.
