Ознакомительная версия.
Органист сыграл первые такты гимна, гости поднялись на ноги. Хотя Лили помнила слова, она открыла сборник текстов, радуясь поводу спрятать глаза и не смотреть на Тристана.
Он стоял совсем близко — перед алтарем рядом с Томом, высокий и импозантный в строгом черном костюме. Лили позволила себе короткий взгляд в сторону мужа, перед тем как Скарлет начала свой торжественный путь к алтарю, но ей стало нехорошо от одного вида его широкой спины и смуглой руки, коснувшейся плеча Тома в знак ободрения.
Буквы плясали перед глазами Лили, ее опустошенное тело молча рыдало от одиночества и тоски. Усилием воли она заставила себя думать о другом, например о цветах. За полгода Лили овладела искусством избегать опасных тем даже в мыслях. После кошмарного первого месяца в Лондоне, когда она заперлась в доме на Примроуз‑Хилл и плакала целыми днями, Лили чувствовала, что возвращается к жизни.
Не к той жизни, о которой она мечтала, не к той, которую вела раньше. Лили начинала все заново. Мэгги все еще пыталась соблазнить ее модельными контрактами, но она твердо решила оставить это занятие в прошлом. Шрамы на теле зажили — усталый врач скорой помощи совершил чудо. Внешне Лили осталась той же, чего нельзя было сказать о ее внутреннем состоянии.
Гимн закончился, гости уселись на места. Солнечный свет, струившийся через витражные окна, раскрасил атласный шлейф платья Скарлет пестрыми бликами. Одна из маленьких подружек невесты сосредоточенно вытаскивала цветы из букетика и разбрасывала по полу. Невольно Лили вспомнилась незнакомая девочка из церкви в Барселоне.
Она улыбнулась тому, как обиделась тогда на Тристана за спонтанное, торопливое венчание. Только сейчас Лили поняла, что устроенная им церемония была идеальной. Ни лишних людей в пышных нарядах, ни театральности — только осенний вечер, пустая старинная церковь, простой, очищенный от светской шелухи обряд и несколько незнакомцев, случайно прикоснувшихся к ее судьбе в значительный, незабываемый момент.
«Да» Тома утонуло в неожиданных рыданиях маленькой подружки невесты, чей букетик в конце концов совсем рассыпался. Женская часть аудитории умиленно вздохнула, когда красавец шафер взял малышку за руку и наклонился, чтобы собрать ее разбежавшиеся розочки.
Боль пронзила сердце Лили острым гвоздем.
Тристан похудел, заметила она, скулы обозначились четче. Строгое нахмуренное лицо сделало его заботливый жест еще более трогательным. «Все бесполезно», — подумала девушка в отчаянии. Сколько бы она ни дрессировала мысли, как бы ни заполняла дни хлопотами, а голову — идеями, печальная правда была отпечатана в каждой клеточке тела, в каждом ударе сердца. А сейчас все несбыточные мечты материализовались перед глазами.
Тристан, который держал за руку маленькую девочку.
Это могли бы быть ее муж и ее ребенок. Пустота в душе стала темнее и глубже, горе, преследовавшее Лили по пятам, подошло ближе, но она сжала зубы и отогнала его. В последние несколько недель она обдумывала план, который должен был стать ее спасением.
Если Тристан согласится помочь.
Маленькая мягкая рука девочки цеплялась за руку Тристана с поразительной силой и не хотела отпускать. «Как типично для женщины», — подумал испанец, язвительно дернув углом рта. Он взялся утешать ребенка, думая только о том, что слезливые вопли помешают закончить церемонию, и уже начал жалеть об импульсивном поступке. Видимо, потребность держать мужчину удушающим захватом вне зависимости от того, хочет он этого или нет, заложена прямиком в женскую ДНК.
Нет. В его жизни было исключение…
Тристан устал бороться с собственным сознанием, постоянно напоминавшим ему о женщине, которая оказалась исключением из всех известных ему правил. Лили никогда не цеплялась за него. Все время, что они прожили вместе, она с достоинством отвечала на его холодность, не обременяла тяготами беременности, усталостью, плохим самочувствием, беспокойством. А в конце, когда Тристан захотел разделить с ней бремя, она ему не позволила. Она даже не попрощалась с ним лично!
Тристан перехватил заинтересованный взгляд Татьяны — модели, подружки Скарлет, которая заменила Лили в роли свидетельницы со стороны невесты. Испанец демонстративно отвел глаза, сфокусировав внимание на новобрачных. Том произносил клятвы, держа Скарлет за руку, глядя на нее с неприкрытым обожанием. Голос дрожал от радостного волнения.
Тристан не смог вовремя изгнать из памяти видение другой церкви и другой свадьбы. Он вспомнил другую невесту, в джинсах и осенних ботинках, чистое лицо без макияжа и волосы, рассыпавшиеся по плечам золотистой фатой.
Том сказал ему, что после возвращения в Лондон Лили понемногу пришла в себя. И добавил, с нетипичным для него напором, что никогда не простит Тристана, если тот испортит ей настроение. А Скарлет и вовсе порекомендовала держаться от ее подруги подальше.
Наверное, она дала разумный совет. Все, что он мог сказать или сделать, теперь имело оскорбительно мало значения. Чтобы отвлечься, Тристан принялся читать надпись на саркофаге четвертого герцога Котбрукского, пока не дошел до слов «любящий муж и заботливый отец»…
Когда Том откинул фату невесты и скрепил их союз долгим поцелуем под аплодисменты гостей, Тристан высвободил руку из детских пальчиков и остался стоять в одиночестве.
Наедине с ощущением полного провала.
Вряд ли когда‑либо в своей семисотлетней истории замок Стовелл выглядел более живым и нарядным, раскинувшись на желто‑зеленом ковре своих полей. Неподвижные флаги на башнях казались пришпиленными к шелковой синей подушке неба.
Джейми материализовался возле Лили с двумя бокалами шампанского.
— Сегодня слишком жарко для костюма, — пожаловался он, с завистью поглядывая на ее голые плечи. — Как ты думаешь, мне уже можно снять пиджак и галстук?
— По правилам этикета — нельзя, пока это не сделает Том, — с сочувствием сказала Лили.
Джейми застонал:
— Может, голубая кровь холоднее, чем нормальная? Как у рептилий?
Лили поправляла парню галстук, когда на них упала тень, заставившая померкнуть августовский полдень. Она подняла глаза и едва не подавилась вздохом. Пришел момент, которого она так боялась и ждала последние три месяца. Пальцы замерли на узле галстука Джейми, сердце забилось чаще.
Выражение лица Тристана напоминало островок Арктики посреди разомлевшей от летнего зноя английской провинции.
— Может, ты и прав. — Она опустила глаза. — Джейми, ты знаком с шафером Тома? Тристан Ромеро, это Джейми Томас.
Ознакомительная версия.
