А после они лежали в объятиях друг друга, не в силах даже пошевелиться.
Сердце Эмили пело от счастья.
— О чем ты думаешь? Пойманная врасплох, она покраснела.
— О том, что у меня раньше не было столько свободы.
— Но ты ведь никогда прежде не занималась со мной любовью, — лениво протянул Итан, и его рука собственнически легла на ее бедро. — Нам еще предстоит чертовски много узнать друг о друге, но теперь мы по крайней мере знаем, что отлично подходим друг другу в постели.
Итан не произнес слов любви, и Эмили тоже не стала этого делать. В порыве страсти она и так призналась ему в своих чувствах. И не будет унижаться и просить его о том же. Нужно просто ждать и надеяться...
— Во сколько ты собираешься вернуться в Окленд? — поинтересовалась она, размышляя, как долго продлится их идиллия.
— Знаешь, что это за звуки? — неожиданно спросил Итан, заставив девушку прислушаться.
За окном стучали капли дождя. Раздавались пока еще слабые раскаты грома. Кажется, у них еще много времени.
— Шторм? — соблазнительно улыбнулась она.
Итан рассмеялся:
— Шторм...
И показал ей еще множество способов быть свободной в его объятиях.
Позже они лежали рядом и говорили об убеждении Питера в том, что Эмили дочь Кэрол. Девушка рассказала о звонке матери.
— Если выяснится, что меня действительно удочерили, то это многое объяснит в отношении моих родителей. Они никогда не обращали на меня особого внимания, пока со мной чего-нибудь не случалось. Когда я выросла из младенческого возраста, они посчитали, что выполнили свой долг, и предоставили меня самой себе. Страшно делать свой выбор, когда ты еще маленький. И я предпочла подчиняться правилам дедушки... — она запнулась, — то есть человека, которого я считала своим дедушкой.
— Ты прекрасный человек, Эмили, а могла бы стать совсем другой, раз выросла в таких условиях.
— У тебя тоже та еще семейка, — поддела его она.
— Да, Дилан доставляет мне немало забот. Однако я благодарен ему, потому что если бы не его сообщение, все могло бы кончиться иначе. — Итан прижал Эмили к себе.
— Что же он написал? — полюбопытствовала она.
— Сообщение начиналось так: «Мы взяли курс к твоему дому, еще чуть-чуть и девочка будет моей». Дурачок. Чего он ожидал от меня после этого?
— Возможно, именно того, что ты сделал. Дилан буквально заставил меня прийти к тебе. И он сказал, что рад иметь сестру. Однако мне кажется, что нужно как можно скорее провести тест на ДНК. А там уж как карта ляжет.
— Кстати, — начал Итан, — я говорил с Тремейни. Если дашь мне номер своего банковского счета, то страховщики перечислят тебе сумму, в которую оценен ущерб. Строительная бригада уже ждет указаний. Они готовы завтра же начать ремонт твоего дома. Так что получишь его максимум через шесть недель.
Эмили с открытым ртом уставилась на Итана. Как только у нее возникли сомнения, Итан развеял их, показав, насколько заботится о ней. Ничего не обещая, он просто свернул горы. И все ради нее.
— Знаю, знаю, я гений. Поэтому ты считаешь меня... милым.
Поэтому ты любишь меня, хотелось сказать ему.
Но Итан понимал, что эти слова слишком серьезны для Эмили. И если бы она согласилась, ему бы пришлось делать ответное признание, а Итан не мог с легкостью говорить о любви.
Его нельзя было заставить, уговорить или еще как-то выудить из него обещание жениться. Но ведь он может просто влюбиться, и тогда...
Эмили покрывала золотым напылением тарелку в своей студии, когда к ней неожиданно вошла миссис Купер.
Девушка сняла защитные очки и с удивлением взглянула на запыхавшуюся экономку.
— В чем дело? Что-то с Питером?
— Вам звонят. Мистер Нэш просил поторопиться. Он сказал, это из Африки. Ваша мама.
— О! — Побросав инструменты, Эмили поспешила в дом, надеясь, что связь не прервется, когда она прибежит туда.
Эмили говорила с матерью неделю назад. Она сообщила Питеру о том, что спросила о своем рождении, и теперь осталось только подождать ответа. Следующим логическим шагом будет тест на ДНК. А потом уж, если окажется, что она внучка Питера, или подтвердится обратное, можно будет заняться и другими областями своей жизни.
Что касается отношений с Итаном, неделя была полна удовольствий и бесконечного счастья. Они проводили почти все вечера вместе, и, хотя девушке было неловко обманывать Питера, каждую ночь она тайком бегала к Итану в спальню, где они занимались любовью, а потом Эмили засыпала в его объятиях и спала до тех пор, пока первые лучи солнца не проникали в комнату из окон.
Однажды оба проспали, и миссис Купер застукала Эмили, когда та тайком выскользнула из комнаты Итана и через террасу вернулась в свою комнату. Однако экономка посчитала себя не вправе распространяться о хозяйских забавах и ничего никому не сказала.
Дилан вернулся в свою квартиру после того, как актер и его семейство снова уехали в Голливуд, сделав Дилана на порядок богаче, чем до их визита. Итан стал более открытым и мог сосредоточить все свое внимание на Эмили. Он даже рассказал о своем отношении к полетам и упомянул о прошлой помолвке. Эмили поняла, что до сих пор у него на сердце остались шрамы прошлых потерь. Для Итана любовь, отказ, горе и утрата смешались воедино.
Сейчас он на несколько дней улетел на новый объект, и Эмили чувствовала себя одиноко. Ее любовь к Итану росла и крепла, но то, что она скрывала ее от него, возможно, помогало ему лучше разобраться в собственных эмоциях. Итану удалось преодолеть страх перед полетом, но никто еще не попытался помочь ему преодолеть страх полюбить снова.
— Сюда! — позвал Питер из своего кабинета, передавая Эмили трубку.
— Это моя мама? Ты уверен?
— Это ясно как день. — Питер помрачнел. — Мне уйти?
— Нет. Да. Нет! — Эмили перехватила его руку и опустилась в кожаное кресло на слабых ногах. Ее сердце едва не выпрыгивало из груди. Нечестно было бы растягивать ожидание старика, да и оставаться одной уже не хотелось. — Пожалуйста, останься. — Эмили поднесла трубку к уху. — Алло, мам?
Питер внимательно слушал то, что мог услышать, а потом Эмили протянула ему трубку, закрыв лицо рукой. Питер заметил слезы на ее глазах.
— Значит, тебя удочерили.
Трубка упала на стол. Эмили кивнула, не отводя ладони от лица. Слезы потекли сквозь ее пальцы, и тогда девушка опустила локти на колени и позволила себе разразиться рыданиями.
— Но ты не моя внучка, да, Эмили?
Девушка покачала головой, втянув ноздрями воздух. Она подняла голову и взглянула на Питера. От его вида у нее сжималось сердце.
