Ознакомительная версия.
Чанс покачал головой:
— Тори…
Она жестом остановила его и поймала его взгляд.
— Не знаю, как он это сделал, но Джейсон защитил меня от удара, когда мотоцикл покатился по асфальту. — Слезы, которые щипали ей глаза, пролились на щеки. — Он спас меня. Только потому, что он меня спас, я каждое утро поднимаюсь с кровати, чтобы заботиться о ваших детях. Вижу солнце.
— И вы чувствуете себя виноватой, поэтому платите ему тем, что не получаете ни от чего удовольствия?
— Нет. Я плачу ему тем, что не покидаю.
Чанс покачал головой:
— Ни один мужчина не защищает женщину для того, чтобы она провела остаток жизни, сидя рядом с его пустым телом.
Тори ахнула. Чанс поймал ее за руку и заставил посмотреть себе в лицо:
— Я знаю, что прямо сейчас вы считаете меня эгоистом. Но знаете что? Я это говорю, потому что я мужчина. Нормальный мужчина. Такой же, каким, наверное, был Джейсон.
Тори попыталась вырвать руку, но Чанс удержал ее:
— Все это очень романтично, но если Джейсон хотя бы вполовину такой мужчина, каким вы его представляете, то не захотел бы, чтобы вы проводили все дни у его постели, хотя он не может вас ни видеть, ни слышать.
— Нет доказательств, что он меня не слышит.
— Я не об этом. Он спасал вас не для того, чтобы вы пожертвовали жизнью. Он спас вас, чтобы вы жили.
— Вы этого не знаете.
— Конечно, знаю. Я мужчина. Если бы мы с вами ехали на мотоцикле, попали в катастрофу и я прикрыл вас собой, то не для того, чтобы вы потратили жизнь впустую. — Он поймал взгляд Тори. — Наоборот, я бы очень рассердился.
Губы Тори задрожали. Слова ранили ее в самое сердце. За годы, прошедшие после несчастного случая, все окружающие волновались за Джейсона. Даже она сама. Покалеченная нога казалась такой мелочью по сравнению с комой. Поэтому все сосредоточились на Джейсоне. Его ранах. Его нуждах.
Конечно, никто не забывал о ней совсем. Но от Тори ожидали, что она будет слушаться советов врачей и выздоравливать. Никаких страхов, никаких эмоциональных потребностей, никакого внимания. Просто выздоровление.
Так она и сделала.
Почему сейчас это важно?
Тори нервно сглотнула:
— Не волнуйтесь за меня.
— Кто-то должен, потому что вы сами этого не делаете. Думаю, вы знаете, что пора двигаться дальше. И это вас убивает; вы предпочитаете страдать и оставаться на месте.
Тори облизнула губы и отступила. Если даже забыть о сексуальном влечении и о том, что Чанс делал ее счастливой, у нее подкашивались колени от того, что он умел и хотел быть с ней честной. Ей так нужна была честность. Возможность поговорить о своих страхах.
Своих надеждах. Своих потребностях.
И все же… как ей оставить Джейсона? Как она смеет оставить Джейсона? Как она смеет считать свои чувства и желания важнее него, если должна его любить?
Не смеет.
Синди заплакала, и Чанс пошел в детскую.
Тори закрыла глаза и представила, как Джейсон одиноко лежит в больничной палате, которую она перестала навещать. Пока она радуется близнецам, влюбляется в Чанса, живет фантастической жизнью, он остается один.
Чанс вынес Синди из детской, и Тори снова сглотнула. А как же Чанс? Разве она может оставить его одного с двумя детьми?
— Вот и мисс Синди Лу, — сказал Чанс.
Тори нервно засмеялась, схватила платок со стола и промокнула глаза.
В следующие дни она еще больше отстранилась от Чанса. Но в сочельник, уже кутаясь в пальто, она огляделась, убедилась, что его нет в гостиной, и положила под елку подарки для него и детей. Затем она заглянула в детскую, чтобы поздравить всех с Рождеством. Чанс вручил ей рождественскую премию.
— Знаете, вы не должны этого делать, — сказала Тори, глядя на конверт.
— Вы мне нравитесь. Я знаю, что вы хотите учиться, а это поможет.
Тори отступила. Дети радостно прыгали в кроватках, как будто понимали все то, что Тори им рассказывала про Санта-Клауса. Дыхание замерло у нее в груди. Она жалела, что не увидит, как они открывают подарки. От этого было так больно, что она практически задыхалась.
Она сделала еще шаг:
— Да, спасибо.
А затем выбежала из коттеджа, потому что иначе не ушла бы никогда.
Рождественским утром Чанса разбудили двое плачущих младенцев. Он выскочил из кровати и бросился в детскую. Держась за перила кроватки, Синди прыгала и плакала так, словно понимала, что Тори уехала.
Сэм тоже плакал, сидя в своей кроватке.
«Дать няне неделю выходных с Рождества по Новый год было отличной идеей».
— Иду, иду. — Чанс подошел к Синди и взял ее на руки. — Мы все скучаем по Тори, но то, что она не празднует Рождество с нами, только к лучшему. О! — Его посетило вдохновение, когда он укладывал девочку на пеленальный столик. — Как только я вас переодену, вы можете открыть подарки.
Синди, словно понимая его слова, перестала плакать. Он быстро справился с ее памперсом, а потом переодел Сэма, покормил обоих и усадил в ходунки перед елкой.
Сэм восхищенно уставился на елку, но Синди провожала взглядом отца, который побежал за видеокамерой.
Чанс вернулся к елке, зажег гирлянды, включил камеру… но что-то было не так. Чего-то не хватало. Конечно, Тори. Именно поэтому он дал ей такие длинные выходные. Он не хотел, чтобы она оказалась замешана в его жизни еще больше. Ей это причиняло боль, а его сбивало с толку.
Он выдохнул и подумал, не стоит ли позвонить маме, чтобы она пришла помочь или даже просто посмотреть, но от этого стало только хуже. Это видео — единственная возможность для Тори увидеть близнецов в Рождество, и почему-то он чувствовал, что если в кадр попадет Гвен, то ощущение интимности пропадет.
Чанс фыркнул и покачал головой, ругая себя за глупость. Ему хватило сил отпустить Тори на праздники, но на остальное не хватало.
— Вот все и готово, — сказал он, вынимая из-под елки подарки для каждого из малышей. Положив их на подносы перед ходунками, он взял камеру. — Поехали. Давайте, рвите бумагу.
Синди немного поиграла со своим подарком. Сэм попытался засунуть свой сверток в рот. Чанс снимал их две минуты, а потом понял, что если так пойдет и дальше, они будут открывать подарки весь день. Поэтому он установил камеру на второй ступеньке стремянки, примерно на высоте колена. — так она снимала детей.
Даже так весь процесс занял час. Он не осознавал, сколько всего они с Тори накупили для близнецов. Но зато Чанс не пропустил ни секунды первого Рождества своих детей. И Тори не пропустит.
Она всегда его слушала.
Она всегда поступала правильно.
И если он потеряет ее, это его убьет.
Ознакомительная версия.
