Однако ей не пришлось долго волноваться на этот счет. Подав бокал, Димитри потянулся и, извинившись, вышел, сказав, что ему надо умыться перед обедом, а Джоанна крепко сжала рот, стараясь удержаться от неуместного язвительного комментария. Оставшись одна, Джоанна села на краешек дивана и задумчиво отхлебнула из бокала. Где же Константине? Что у него за внезапные дела? И что за разговор состоялся между братьями после ее ухода? Она вздохнула. Одно определенно ясно: Димитри вовсе не был доволен, увидев Джоанну вместе с братом. Она не могла понять причину. Разве только он вообразил, что она, Джоанна, веселится, свободная от всяких обязательств. Ее охватило негодование. Да кто он такой, кем он себя считает?!
Когда Димитри вернулся, Джоанна увидела, что он переоделся в белые узкие брюки и ярко-синюю трикотажную хлопчатобумажную рубашку с расстегнутым воротом. Рубашка была с коротким рукавом, и на его загорелых руках, открытых взгляду, блестел узкий браслет золотых наручных часов. Темные глаза словно бросали ей вызов, и Джоанна отвела взгляд, удивляясь, почему он всегда так смущал ее. В конце концов, она же привыкла к мужчинам, работая с ними, и, строго говоря, встречала людей, гораздо красивее его. И все же привлекательность Димитри объяснялась далеко не только красивой внешностью и не имела никакого отношения к ее прежним знакомствам. Возможно, эта притягательная сила была в его смуглости? Или вызывающей беспощадности, которую он не маскировал от нее? Она не знала. Знала только, что он волновал ее, как никто другой до сих пор. Мысленно она упрекала себя за подобные мысли. «Боже, — думала она, я позволила этому человеку взять власть над собой!»
Димитри пересек комнату и открыл французское окно [4], ведущее на веранду.
— Я попросил Розу подать нам обед на веранде, — сообщил он. — Подумал, тебе будет приятно пообедать на природе.
Джоанна промолчала, она продолжала задумчиво разглядывать содержимое полупустого бокала с необыкновенной сосредоточенностью. Она не нашла, что ответить, что бы не показалось уступчивостью с ее стороны.
Димитри повернулся и посмотрел на ее склоненную голову.
— Да ну же, мисс Николас, — насмешливо сказал он. — Не собираетесь же вы хранить ледяное молчание все время, пока мы вместе.
Джоанна, вздохнув, подняла на него глаза.
— Если мое молчание ледяное, то и слова, вероятно, способны кого угодно заморозить, — отрезала она.
Димитри пожал плечами и как бы между прочим спросил:
— Скажите мне, что вы думаете о моем доме?
Джоанна отхлебнула лимонного сока со льдом. Кажется, ей никогда не удастся смутить этого человека. Безразличным тоном ответила:
— Он очень мил.
Черные брови Димитри насмешливо выгнулись.
— Какой энтузиазм! — сухо прокомментировал он. — Осторожно, мисс Николас, вы можете заставить меня стать слишком самонадеянным!
Джоанна не позволила себе улыбнуться, хотя губы так и стремились изогнуться в улыбке. Пусть он старается вовлечь ее в разговор, она уже не попадется на его удочку! Джоанна допила содержимое своего бокала и поднялась, чтобы поставить его на поднос. Но Димитри перехватил ее, встав между ней и столом. Теперь невозможно было понять выражение его темных глаз, — по спине Джоанны пробежал холодок, когда она взглянула на него.
— Что вы хотите доказать, мисс Николас? — осведомился он со зловещей вежливостью.
Джоанна сделала шаг назад.
— Я ничего не пытаюсь доказывать, мистер Кастро. Вы почти навязали мне обед с вами, а теперь ждете благодарности! Что бы вы ни подумали о моих отношениях с Константине, у меня к нему нет никаких чувств. Отец настоял, чтобы я провела этот день с вашим братом. Я не стала особенно возражать, да и почему мне надо было отказываться? Константине довольно мил в общении. Если вы пытаетесь, удерживая меня здесь, доказать, что для этого существуют какие-то иные причины, то я должна вас разочаровать!
Глаза Димитри прищурились, и Джоанна заметила, как длинны и густы его ресницы.
— Вы не имеете никакого понятия о причинах того, почему я вас удерживаю здесь, — мрачно ответил он. — А в отношении моего брата я скажу только одно. Я знаю Константине чуть больше вас, по крайней мере, мне так кажется, и прекрасно осведомлен о его слабости к красивым девушкам. Мариса, без сомнения, тоже знает это, и лично я не верю, что она или Андреа одобрили то, что вы приняли его приглашение.
Щеки Джоанны ярко вспыхнули.
— Вам очень приятно унижать меня, да? — задыхаясь, выкрикнула она и отвернулась от него. — Ну, предположим, вы правы, не знаю, но я не отвечаю за поступки вашего брата!
— Признаю. Но и вы должны знать, что я согласен с вашим отцом: вам необходим отдых от постоянного пребывания на вилле.
Джоанна резко развернулась.
— Кто вам рассказал об этом?
— Константине пришлось объяснить свой поступок, как вы понимаете, — сухо отвечал Димитри. — Итак, мы будем сегодня есть?
Минуту поколебавшись, Джоанна согласно кивнула.
— Ладно, — сказала она, сознавая, что причины ее гнева на Димитри очень сложны. Ее нежелание проводить с ним время объяснялось не только его толкованием их с Константине несуществующих отношений, но и тем, что близость Димитри волновала ее.
Во время еды, однако, Димитри постарался сделать так, чтобы она чувствовала себя свободно, и отчасти преуспел в этом. Он превосходно знал историю своей страны и ее легенды и был интересным собеседником. Джоанна в школе изучала греческую мифологию и с удовольствием слушала его объяснения об источниках легенд. Ее стеснительность прошла, и она получала большое удовольствие от общения с ним.
— Мои родители живут в Дельфах, — сообщил он, подливая себе кофе. — Это в нескольких сотнях миль от Афин, но туристы ездят туда посмотреть храмы Аполлона и Афины.
Джоанна положила на руки подбородок, поставив локти на край стола. Здесь, на веранде, они были в тени. Но над диким, заросшим садом, пестрым от цветущих кустарников, солнце беспощадно жгло серебристый песок побережья.
— Греция — страна контрастов, верно? — спросила Джоанна со вздохом. — Тут так много можно увидеть, сделать, почувствовать! Время перестает иметь значение.
— Возможно, ее история столь богата, что время оказалось поглощенным вечностью, — пробормотал Димитри, не сводя глаз с ее мечтательного лица. — Во всяком случае, вы, кажется, рады, что приехали.
Джоанна осторожно взглянула на него, опасаясь, не дразнит ли он ее снова.
— Ну, конечно, я рада, что приехала, — тихо ответила она. — Стоило приехать даже только ради встречи с отцом. — Она снова вздохнула. — Если бы все было по-другому…
