Она взглянула на него через стол, но не ответила.
— Может, это касается меня? — допытывался он.
— Ты угадал.
— Нам надо о многом поговорить.
— Да, конечно.
— Было глупо с моей стороны обвинять тебя в пропаже драгоценностей.
— Рада услышать это.
— Я был так возбужден, что плохо соображал.
— Тебе виднее.
— И как я не догадался, что у тебя могла быть лишь очень весомая причина, чтобы снять со счета те тридцать тысяч. — Джон скривился. — Я не имел права сравнивать тебя с Фионой и с Пруденс.
— Ну что, тебе стало легче, после того как ты мне все это высказал?
Джон с силой сжал подлокотник кресла, так что костяшки пальцев побелели. Он никак не ожидал от Дороти поистине ледяной враждебности.
— Пожалуйста, прости меня, Дороти. — Джон из последних сил старался говорить спокойно.
— Нет. — Она решительно покачала головой. — Ты стараешься оправдаться, но это не поможет. Ты глубоко оскорбил меня. Даже если бы ты встал передо мной на колени, это ничего не изменило бы.
— Дороти...
— Нет, все кончено! Теперь я сомневаюсь, что мы вообще любили друг друга. Иначе у нас не возникло бы таких проблем. Ты доверял бы мне, прислушался бы к моим доводам. Твой отец был прав, противясь нашему браку. Он единственный мыслил здраво.
Джон покачал головой.
— А ты изменилась. Раньше ты не была столь категорична. Ты всегда...
— Разве это удивительно после всего, что произошло? — перебила она, насмешливо глядя на Джона. — Я больше не хочу жить с тобой. Если ты приехал сюда, чтобы унижаться и умолять меня вернуться, то забудь об этом, у тебя ничего не получится. Лучше уходи.
— В такой поздний час?
— Об этом тебе следовало подумать до того, как отправиться сюда.
— Но на более ранний рейс не было билетов.
— Значит, надо было подождать до завтра.
— Я надеялся переночевать у тебя.
Нет, это уже слишком! — подумала Дороти.
— Зря надеялся.
— Даже если я обязуюсь хорошо себя вести и быть паинькой?
Джон скорчил такую несчастную гримасу, в его глазах было столько тоски, что вся решимость Дороти моментально улетучилась.
— Ладно, оставайся, — нехотя согласилась она, — но при условии, что ты улетишь с первым же утренним рейсом. Я не хочу видеть тебя здесь, Джон. Между нами все кончено, и чем быстрее ты осознаешь это, тем лучше.
Джон вздрогнул.
— Может, ты еще изменишь свое решение?
— Нет, я все решила окончательно, — резко возразила она. — Если ты хочешь прямо сейчас лечь спать, тебе известно, где гостевая комната.
— Нет, разреши помочь тебе. — Джон вскочил с кресла и ухватился за поднос.
— В таком случае, управляйся здесь сам, а я пойду спать. Спокойной ночи, Джон.
Лицо Джона вытянулось, но Дороти это мало волновало. Она как можно быстрее управилась с вечерним туалетом, чтобы лишний раз не сталкиваться с Джоном, — наверху была всего одна ванная. Дороти легла в постель и уютно закуталась в одеяло, но ей так и не удалось расслабиться. Она напряженно вслушивалась в звуки, доносившиеся снизу. Наконец на лестнице послышались шаги Джона.
Пальцы Дороти сжались в кулак, она скрючилась под одеялом, сердце ее молотом стучало в груди. Джон поравнялся с ее спальней и не останавливаясь прошел в ванную, которая разделяла их комнаты. Послышался шум спускаемой воды в туалете, потом полилась вода из открытого крана. Наконец все стихло.
Однако напряжение не отпускало Дороти. Она мысленно представляла, как Джон раздевается перед сном: вот он снимает джинсы и свитер, потом носки и трусы. Поскольку Джон приехал без дорожной сумки, можно было предположить, что он лег спать совершенно обнаженным. При этой мысли Дороти охватил озноб.
Она еще долго лежала без сна, ворочаясь с боку на бок.
Проснувшись на следующее утро, Дороти молила, чтобы Джона уже не было в доме. Однако Господь не внял ее просьбе. Спустившись вниз, она сразу почувствовала запах яичницы с беконом.
Дороти резко развернулась и ринулась в ванную, надеясь, что Джон не услышит, как ее выворачивает. Когда она вошла в кухню, яичницы уже не было, на столе дымился только кофейник. Дороти поймала на себе озабоченный взгляд Джона.
— Подозреваю, что с тобой не все в порядке. Почему ты мне ничего не говоришь?
— Мне что-то попало в горло, кажется, я проглотила насекомое, — с деланной беспечностью отозвалась Дороти. — Приготовлю-ка я себе тост.
На самом деле ей не хотелось никакого тоста. Просто надо было срочно чем-то занять себя, чтобы не встречаться взглядом с Джоном.
— Ты думаешь, я тебе поверю? Ты была у врача?
— Нет, — легкомысленно отмахнулась Дороти. — Это случилось только сейчас. Не беспокойся, все пройдет.
Отвернувшись к тостеру, Дороти спиной чувствовала, как Джон сверлит ее недоверчивым взглядом. Чтобы потянуть время, она наполнила чайник и поставила его на плиту.
— Я, пожалуй, выпью чаю. А ты?
— Нет, спасибо.
Надо же, какая вежливость, с усмешкой подумала Дороти.
Ей очень хотелось обернуться и посмотреть на Джона, но она не решалась. Ее сердце бешено колотилось. Нет, это глупо, Джон не мог ни о чем догадаться, убеждала она себя. Надо срочно взять себя в руки, ведь ничего ужасного не произошло.
Когда Дороти налила себе чай и приготовила тост, Джон поставил все это на поднос и понес в гостиную, как в былые счастливые времена. Тогда они любили завтракать за столом у окна, любуясь весенним садом и прекрасным видом. Так что Дороти совсем не удивилась порыву Джона.
И все же что-то не давало ей покою. Скорее всего чувство вины, заключила Дороти, откусив кусочек тоста, ведь я решила скрыть от Джона, что жду ребенка. Она понемногу откусывала тост, стараясь не смотреть на Джона, который сидел напротив с чашкой кофе.
— Мне кажется, насекомое здесь ни при чем, — тихо, но твердо заметил Джон. — Ты не хочешь мне все рассказать?
Дороти насупилась.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Нет, ты прекрасно все понимаешь. Посмотри мне в глаза, Дороти. Скажи честно, что случилось?
— Ничего, — продолжала отпираться она, пряча взгляд.
— Сегодня утром в поисках лишней зубной щетки я заглянул в шкафчик в ванной.
Дороти насторожилась. Вот оно, началось!
— И знаешь, что я там увидел?
Она молчала.
— Тест на беременность.
Дороти готова была провалиться под землю. Можно, конечно, набраться нахальства и что-нибудь соврать, например, что тест показал отрицательный результат, или что-то еще подобное. Но зачем? Все равно правда откроется сама собой. Джон далеко не глуп, к тому же утренняя тошнота выдала ее с головой.
