— Форма для софтбола?
— Команда компании играет сегодня вечером. Я подумал, может быть, тебе захочется поехать на стадион, познакомиться с супругами членов команды.
— Прости. — Она сморщилась и на секунду закрыла глаза.
— Линн, что происходит? — Прямой взгляд предупреждал, он не сдвинется с места, пока не получит ответ.
Мэгги, очевидно почувствовав напряжение, танцевала вокруг их ног. Стараясь выиграть время, Линн нагнулась и почесала собаку. Не могла же она сказать Сойеру, что читала дневник его брата, переворошила все обиды, какие пережила, и вспомнила, какой дурой была в прошлом. Она ждала того дня, когда сможет сжечь дневник. А пока Сойер ждет объяснения.
— Бретт обычно выбирал мне всю одежду.
— И ты не хочешь, чтобы я делал то же самое?
— Не хочу.
— Потому что это напоминает тебе, что его нет? Или потому, что ты не хочешь, чтобы я одевал тебя как сексуальную кошечку?
От неловкости у нее горели щеки.
— Мне пора самой делать выбор. И одежды, и будущего.
— Ты красивая женщина, Линн. Тебе не надо афишировать свои достоинства, чтобы поставить мужчин на колени. И я уверен, что выбор одежды не имеет к этому никакого отношения. Но я хочу, чтобы ты все-таки подумала и вернулась в университет. Это нужно тебе, а не мне. — Он сложил по порядку университетские буклеты, поставил на пол пакет. — Наденешь, если захочешь поехать на игру. Я ухожу на полчаса.
— Как быть с Солдатом?
— Он поедет с нами. — Сойер повернулся и направился к двери, на ходу бросив: — Пошли, Мэгги. Нам надо прогуляться.
Дверь закрылась. Брошюра университета притягивала Линн точно магнитом. Она провела рукой по обложке. Предложение Сойера слишком хорошо, чтобы быть правдой. Рискнет ли она довериться ему и принять предложение?
В этой женщине масса противоречий. Стоит Сойеру подумать, что он отгадал тайну Линн, как она выкидывает очередной фортель и ставит его в тупик. Хорошо, что он любит разгадывать головоломки.
Что случилось за два часа, пока он отсутствовал? Он оставил ее мягкой, сексуальной, дружелюбной, а вернулся — и его встретила ежиха. Что бы он ни сказал, его ждали уколы, причем она использовала их исключительно как средство защиты. Может быть, она жалела о том, что уступила ему, занявшись сексом? Или чувствовала себя предательницей по отношению к Бретту?
Чем больше он узнавал о браке брата, тем меньше понимал его. Линн явно что-то недоговаривала, и это плодило множество вопросов.
Например, эта история с ее платьями. Бретт одевал ее так, чтобы она вызывала желание у других мужчин. А у Линн нет самоуверенности сексуальной кошечки. Но все равно, разве может женщина с такой фигурой, как у нее, не знать о своем воздействии на мужчин? По ее застенчивости и сдержанности движений можно с очевидностью сказать, что она не знает о своей власти и смущается, когда проходит мимо мужчин. Она не играет на аудиторию.
И самый большой вопрос, мучивший его: вроде бы она не горевала по его брату, но почему-то хотела иметь от него ребенка. Есть ли в этом какая-то связь с ее заявлением: я хочу замуж, но никакой любви?
Разве возможно ублажать жену, не понимая ее?
Открылась дверь кухни, и на веранде появилась Линн в шортах и в бейсбольной форме, которую он привез ей.
— Готова?
Она сбежала по ступенькам. Возбуждение и нервозность светились в глазах. На щеках играл лихорадочный румянец.
— Да. Я никогда не была на игре в софтбол команды компании.
Сойер вспомнил, что Бретт всегда ухитрялся отговариваться, когда в компании происходили спортивные или какие-то другие мероприятия. Брат никогда не привлекал Линн к исполнению поручений компании и редко приводил ее в офис. Многих из его команды, с кем она сегодня познакомится, она увидит впервые. Жен некоторых его служащих, которые были на похоронах, Линн видела раньше. Но и тогда она держалась особняком.
Проклятие! Он должен узнать секреты Линн. Даже если они ему не понравятся.
Сойер открыл дверцу машины и помог ей сесть. Когда она устроилась на сиденье, он наклонился, чтобы застегнуть ремень безопасности, и поцеловал ее. Он наслаждался нежностью губ и тихим сексуальным стоном, когда ласкал ее груди. Наконец он заставил себя отступить, оба тяжело дышали.
Сойер провел пальцем по ее носу и спустился к влажным губам.
— Если бы эта игра не была частью Лиги чемпионов, я бы отнес тебя наверх.
Его слова вызвали маленькое замешательство.
Ему нравилось, как она краснеет, и манера, с какой прячет лицо. Она была замужем четыре года. Почему же она краснеет от поцелуя? И смущается от шутки?
— Я положил в холодильник кое-какие закуски и воду, поешь раньше, чем появится тошнота.
— Сойер…
— Знаю. Ты сама можешь о себе позаботиться. Позволь, я возьму Солдата, и мы поедем. — Он закрыл дверцу с ее стороны, взял коробку со щенком и поставил за передним сиденьем.
Он и не заметил, как впереди показался вход в городской парк. В отличие от большинства женщин, которых он знал и которые заполняли каждый момент тишины болтовней, Линн всю дорогу молчала. Он припарковал машину и повернулся к ней.
— Ты не хочешь сказать мне, что огорчило тебя утром?
— Утро было немного… напряженным. — Она смотрела на свои переплетенные пальцы.
— Сожаление? — У него напряглись все мышцы.
— Нет. Не сожаление. — Она посмотрела ему в глаза, в ее глазах светилась озабоченность.
Он высадил из машины свою новую семью и повел к полю.
Линн чуть не выронила коробку с Солдатом, когда Сойер всунул в рот два пальца и издал пронзительный свист. Через несколько секунд возле дешевых мест на трибунах их окружила пара дюжин игроков. Сойер поставил на землю мешок с экипировкой и положил руку на плечо Линн.
— Ребята, это Линн. Моя жена.
Кратко — кто они и что делают в «Риггэн Кибер-Кест» — Сойер представил ей сотрудников, которых она не знала. С некоторыми Линн познакомилась, когда начала работать. Но имена и должности смешались у нее в голове. И конечно, она не способна сохранить в памяти имена жен сотрудников, особенно когда все одинаково одеты в красную форму команды.
Сойер купил ей форму не для того, чтобы выставить ее, точно на подиуме. Он хотел, чтобы она чувствовала себя на равных со всеми.
Люди суетились возле спящего щенка. Потом приковыляла девочка двух-трех лет и протянула вверх руки. Сойер, не колеблясь, взял ее на руки и показал щенка. В порыве благодарности малышка обхватила грязными руками лицо Сойера и припечатала ему в щеку слюнявый поцелуй. Он не протестовал. Бретт пришел бы в ужас. Насколько же она была глупой, если верила, что Бретт будет хорошим отцом!
