– Мне некуда больше идти, – потерянно ответила Хлоя.
Не сказав больше ни слова, Нико поднял ее на руки и быстро зашагал к своему коттеджу. Кусты магнолии и живая изгородь сирени скрывали от их глаз главный дом. Волны с сонным плеском накатывали на берег и заглушали веселую танцевальную музыку. А в сердце Хлои звучал, торжественный гимн любви.
Разум больше не был властен над ней, она не задумывалась о правильности происходящего. Хлою охватило сладостное предвкушение, и внутренний голос подсказывал ей, что ее место здесь, рядом с этим мужчиной.
Нико не стал отвлекаться на всякие предисловия. Он не предложил ей стаканчик шерри, чтобы унять ее дрожь, не стал ничего обсуждать. Ее бывший муж просто захлопнул за собой дверь и пошел вверх по лестнице прямо в спальню.
Окна были открыты настежь, впуская в комнату сладкий ночной аромат левкоев и душистого табака. Меж ветвей бука на темном небе просматривалось лишь несколько звезд, луна только еще взошла, и ее сияние было слишком слабым. Однако Нико зажег ночник, и благодаря его приглушенному свету Хлоя теперь видела чувственный контур губ Нико и его пристальный взгляд.
Нико опустил девушку на пол и обвил руками ее талию. Хлоя подняла к нему лицо, безмолвно умоляя о поцелуе. С каждым легким прикосновением губ Нико дарил ей мимолетное райское блаженство, горячее обещание. Он дразнил ее, то припадая к ее коже, то отстраняясь. И вот – долгожданный долгий поцелуй, вызвавший головокружение, и снова мука, поскольку Нико тут же опять отпрянул от нее. После этого он некоторое время, не говоря ни слова, испытующе всматривался в Хлою своими темными глазами, но она не могла понять, что скрывается в их глубинах.
– Хотелось бы думать, Хлоя, ты знаешь, что делаешь, – сказал он. – Я надеюсь, ты уверена, что я именно тот, с кем ты хочешь быть.
Хлоя обняла ладонями лицо Нико.
– Да. Я уверена.
С негромким возгласом удовлетворения Нико рванул вниз молнию на ее платье и потянул его за лиф, пока оно не собралось вокруг ее талии. Он аккуратно подталкивал Хлою, пока она не упала на кровать.
Испытывая дикое мучительное желание, Хлоя рывком расстегнула пуговицы рубашки Нико. Она жадно прижала губы к гладкой коже его плеча, ее руки скользнули под пояс его брюк и сжали подтянутые аккуратные ягодицы.
– Я хочу видеть тебя обнаженным, – прошептала она, прерывисто дыша от возбуждения. – Я хочу насладиться твоим телом.
Одежда была отброшена в сторону. В течение короткого времени они, затаив дыхание, не сводили друг с друга глаз.
Как могла она думать, что кто-то другой сумеет вызвать в ней такой трепет? Хлоя испытывала мучительно-сладкое предвкушение от одного вида того, насколько он возбужден.
– Ты по-прежнему неотразима, – признался Нико.
– И ты тоже, Нико, – ответила ему Хлоя.
Все, никаких вопросов, никаких раздумий. Только он и она в тесном сплетении тел. Так предназначено судьбой.
Она не хотела и не могла обуздать свою страсть, однако неожиданно ей это удалось. Хлоя никак не ожидала такого исхода. Она подвинулась на кровати, устраиваясь поудобнее, и вдруг под ее рукой хрустнуло стекло.
Хлоя в недоумении повернула голову и увидела, что она сбила рамку с фотографиями с прикроватной тумбочки. Рамка была скреплена посередине и содержала две карточки. На первой была она сама на последних сроках беременности, на другой – Лучано, снятый незадолго до его смерти.
Что она делает? Хлоя настолько сосредоточилась на том, как найти выход из нынешнего положения, что не задумалась, к чему может привести ее поведение. Она поддалась извечному плотскому инстинкту и снова оказалась на грани непоправимого. Боже праведный, неужели она никогда не начнет учиться на своих ошибках?
28 августа, пятница
Нико записал информацию об интересующем его авиарейсе и опустил трубку на рычаг. Вот и все. Конец.
С него довольно! Не только Хлоя изменилась за время их разлуки. На этот раз он не будет упрашивать ее и жертвовать собой в угоду ее интересам.
Если она твердо решила испортить себе жизнь… Что ж, пусть так и будет! Это ее жизнь, и она вольна делать с ней все, что захочет. Пусть поступает как знает.
– Прости, Хлоя, – сказал он ей прошлой ночью, даже не озаботившись спуститься вниз и проводить ее до выхода. – На этот раз ты сама неожиданно объявилась на моем пороге. Я старался дать тебе все, что только мог, но ты снова отвергла меня в самый последний момент.
– Ты же отлично знаешь, в чем причина! – вскричала она.
– Как раз по этой причине теперь я знаю, чего не хочу. Между нами все кончено, Хлоя. С меня хватит всяких недоразумений.
– Что, прямо вот так? Ты выдвигаешь мне ультиматум? Нет никакой возможности обсудить ситуацию?
– Именно так, – сказал он твердо, не в силах смотреть в ее заплаканное лицо. – Разговор исчерпан.
Хлоя ушла, не сказав больше ни слова. Нико смотрел ей вслед, зная, что на этот раз она уходит от него навсегда. Но он не станет возвращать ее.
Так будет лучше.
В то же утро накануне свадьбы Хлоя сидела за столиком в ресторане и ожидала своего жениха.
– Вот и я! – Бейрон проскользнул на свободное место напротив Хлои и встряхнул свою салфетку. – Я рад, что тебе в голову пришла мысль позавтракать вместе. Ты заказала что-нибудь для меня?
– Да, – сказала она. – Грейпфрутовый сок без сахара, пару яиц-пашот, подсушенные тосты и черный кофе.
– Да уж, Хлоя, ты хорошо меня знаешь, – улыбнулся он. – Мы с тобой легко уживемся вместе.
– Бейрон…
– Ты готова к репетиции церемонии бракосочетания и сегодняшнему ужину?
– Нет. Я…
– Нам, конечно, нечего особенно репетировать, – сказал жених с такой ласковой улыбкой, что сердце Хлои пронзила острая боль. – Мы оба проходили через это раньше и знаем все порядки. Я думаю, точнее было бы назвать сегодняшнее мероприятие последним холостяцким ужином жениха.
– Бейрон, я этого не переживу.
– Ты про ужин? Разумеется, переживешь, Хлоя. Моя мама обещала вести себя прилично. – Он углубился в изучение меню. – Знаешь, я думаю, мне стоит пересмотреть свои пристрастия и заказать себе яйца по-бенедиктински.
– Я говорю не об ужине, а о свадьбе. – Жестокие слова срывались с губ Хлои, словно камни, падающие на хрупкое стекло. – Я вынуждена отменить ее, Бейрон. Мне очень жаль и очень стыдно!
Он подавил вздох и отложил меню в сторону.
– Именно этого я и боялся.
– Мне правда очень жаль! Но это единственный способ поступить честно. Если бы я не была такой трусихой, я бы сказала тебе раньше. Однако я все надеялась… – Ее душил стыд. Она хотела бы назвать достойную причину, которая сняла бы с нее бремя вины, но таковой не существовало. – Я все надеялась, что обстоятельства сложатся в нашу пользу. А если нет, то произойдет еще что-нибудь или появится кто-нибудь, кто разрушит наши планы, и мне не придется нести ответственность. Я сама не в восторге от своего поведения, Бейрон.
