Ознакомительная версия.
Джейкоб перевернул Молли и увидел у нее на лбу багровые кровоподтеки.
Она упала с этой проклятой лестницы. Он поднял ее, прижал к себе, достал мобильный телефон и вызвал скорую помощь.
Молли приходила в себя медленно, словно поднималась на поверхность из глубины водоема. Во всем теле чувствовалась тяжесть, голова жутко болела.
Молодая женщина открыла глаза и моргнула от яркого света. Она лежала в больничной палате. В окно были видны деревья и темнеющее небо. А у окна спиной к ней стоял Джейкоб.
Видимо, она издала какой-то звук, потому что он повернулся и посмотрел на нее с такой тревогой, что у Молли сжалось горло. Она попыталась улыбнуться:
— Я выгляжу очень скверно?
— Очень. Ты не приходила в сознание шесть часов.
— Боже! — Молли опять закрыла глаза, и все куда-то поплыло. — Какая я глупая.
— Ты помнишь, что произошло?
— Кажется, я упала с лестницы. — Она поморщилась. — И сильно ударилась.
— Если бы ты не договорилась о встрече… — начал Джейкоб.
Молли открыла глаза и увидела его перекошенное лицо.
— Что? — прошептала она.
— Ты могла бы пролежать там много часов, — сердито сказал Джейкоб. — И никто не знал бы, что случилось.
Молли постаралась улыбнуться, но даже улыбаться ей было больно.
— Рано или поздно я пришла бы в себя и добралась бы до телефона.
— Я говорю серьезно, Молли. Я старался держаться подальше от тебя ради нас обоих, и видишь, что случилось.
— Не вздумай винить себя и за это, — предупредила она. — Пожалуйста. — Джейкоб молчал, и она покачала головой. — Ты не можешь держать весь этот гнусный мир на своих плечах. Ты не Бог. И не атлант. — Его губы сжались, глаза сверкнули, но Молли не испугалась. — Я упала с лестницы. Случайно. — Она подумала об Аннабелле, которую отец избивал у подножия лестницы, и прошептала: — Тогда все было по-другому, Джейкоб. Тут нет твоей вины.
— Если бы я…
— Никаких «если бы», — прервала она его, хотя говорить ей было трудно. — Что бы ты стал делать? Каждые полчаса проверять, чем я занимаюсь? Уложил бы меня в постель? — У нее немедленно возникли чувственные воспоминания, и она поспешно продолжила: — Я взрослый человек.
Джейкоб поймал ее взгляд, увидел ее улыбку. И Молли ощутила притяжение между ними. Оно не исчезло. Оно существовало всегда, возможно, даже когда они были детьми.
— Пусть так, — сказал Джейкоб. — Но это не повторится.
Молли откинулась на подушки:
— Я постараюсь больше не спотыкаться. Придется починить ступеньку.
— Нет, — отрезал он. — В коттедж ты не вернешься. Будешь жить со мной в большом доме.
Молли с трудом села и тут же упала на подушку.
— Что?! В этом нет необходимости.
— Есть.
— Для тебя, с твоим гипертрофированным чувством долга, может быть, есть, — сердито возразила молодая женщина. — А я вполне могу обойтись без тебя.
То была не совсем правда.
— Весьма вероятно, но я не допущу, чтобы нечто подобное случилось опять, — заметил Джейкоб.
— Ну, повесь на меня монитор, — рассердилась Молли. — Или вживи микрочип.
— Неплохая идея, — усмехнулся он.
— Джейкоб, — вздохнула она, — ты за меня не отвечаешь.
— Ты — моя служащая, — спокойно ответил Джейкоб, — так что, согласно закону, я за тебя отвечаю.
— Не в этом смысле. — Он промолчал, и Молли поняла, что тут кроется нечто большее, уходящее корнями в отравленную почву семьи Вольф. — Не твоя вина, что я упала с лестницы, — четко выговорила она. — Не твоя вина, что твой отец ударил твою сестру и сделал еще много плохого. — (Джейкоб похолодел, и его лицо стало непроницаемым.) — Не твоя вина, — продолжила женщина после паузы, — что все развалилось после твоего отъезда. Тебе надо…
— Ты собираешься решать, что мне надо? — прервал ее Джейкоб, вежливо, но холодно.
Теперь похолодела Молли:
— Я всего лишь…
— Ведь ты обвиняла меня так же, как и все, — тихо сказал он. — По моей вине у твоего отца много лет не было работы. По моей вине вы оба долго жили, всеми забытые. Черт, может быть, из-за этого он заболел. — Голос Джейкоба оставался ровным. — А как ты думаешь, что чувствовали мои братья и сестра?
Молли нашла в себе силы ответить, хотя ее голос дрожал:
— Они простили тебя. Аннабелла по крайней мере…
— Я это знаю, — кивнул Джейкоб. — Я увиделся с каждым из них после возвращения. Я предложил им высказать всю обиду, всю боль и попросил у них прощения. — Он сделал паузу, тяжело дыша. — Ты думаешь, это что-то меняет?
Каждое его слово как будто било ее молотком по сердцу. Молли не сомневалась, что это правда. Она действительно винила Джейкоба. Как и все.
— Мне очень жаль, — тихо проговорила она.
Джейкоб пожал плечами и отвернулся.
— Это не важно, — сказал он, не глядя на Молли. — Дело не в моем гипертрофированном, как ты считаешь, чувстве ответственности. Я виню себя за то, что я сделал. И чего не сделал. — В его глазах царил мрак. — От этого нельзя убежать, это невозможно простить.
Молли хотела найти слова утешения и не смогла. Ей казалось, что Джейкоб закрылся от нее плотнее, чем когда-либо, и, возможно, виновата в этом она сама.
На следующий день Молли выписали из больницы. Джейкоб привез ее в Вольф-Мэнор. Когда он остановил машину у большого дома, Молли не стала возражать и вошла в полутемный холл.
— Я выбрал для тебя одну из только что отремонтированных спален. Надеюсь, тебе понравится, — сообщил он бесцветным голосом, от которого ей хотелось плакать.
Трудно поверить, что этот человек держал ее в объятиях, целовал, занимался с ней любовью.
— Уверена, это хорошая комната.
— Врачи велели тебе еще несколько дней не утомляться, — продолжал он. — Надеюсь, ты их послушаешься. Несколько работников выполнят самые тяжелые работы в парке.
— Спасибо. Я могу руководить ими отсюда. Впрочем, почти все доделано. Кроме розария.
— Розария?
— Я так и не придумала, как с ним поступить, — призналась Молли. Ее отец считал розарий шедевром паркового дизайна. Посмеет ли она что-то поменять, тем более сделать что-то свое? — Мне стоит отдохнуть немного, — заметила она.
Ей было трудно находиться рядом с Джейкобом, когда он был холодным и далеким.
— Я велел перенести сюда твои вещи из коттеджа.
Молли кивнула и отвернулась. Джейкоб следил за ней, пока она поднималась по лестнице.
Следующие несколько дней прошли в молчаливом отчуждении. Джейкоб проводил большую часть времени в кабинете отца, а Молли не решалась постучать в дверь.
Ознакомительная версия.
