– Сьюзан много чего говорила сегодня утром.
Мэйзи пробормотала что-то в ответ. Он ждал.
– О том, чтобы я ходила в деревенскую школу, сердито сказала она.
– Ты правда хочешь туда ходить?
Это было написано у нее на лице.
– Но что ты наденешь? Не можешь же ты ходить в школу в нарядных платьях.
– Почему?
– Потому что, – вмешалась Джекки, – другие девочки расстроятся, так как у них нет таких красивых платьев.
– Ты права. Но ведь есть старая одежда, которую ты нашла, – сказала Мэйзи с дрожью в голосе. Затем она умоляюще посмотрела на Гарри:
– Ну пожа-аалуйста!
Джекки только сейчас сообразила, что Мэйзи никогда не называла его по имени. Большинство детей на ее месте звали бы его «дядя Гарри».
– А что вы думаете об этом, Джекки?
Она с трудом сдержала волнение, вызванное таким проявлением доверия. Но правда, скорее всего, была более прозаичной. Переложив решение на ее плечи, Гарри тем самым освобождал себя от ответственности, если эксперимент окажется неудачным.
Джекки боялась, что именно это и произойдет.
Шестилетнему ребенку, который никогда не ходил в школу, предстоит настоящее испытание. Если не сказать больше. Особенно для такой маленькой принцессы, как Мэйзи.
Но если Мэйзи пойдет в школу, она большую часть дня не будет попадаться на глаза Гарри. И Гарри не будет против того, чтобы девочка осталась. А это означало лишь одно: ей, Джекки, придется сделать все, чтобы так и было.
– Если директор не будет против взять Мэйзи на последние две недели семестра. Я уверена, ей будет весело в компании сверстников, – сказала Джекки.
Затем, осознав, что обрезанные джинсы так же не подходят для школы, как и шелковые платья, она добавила:
– Есть небольшая проблема. Когда мы проезжали через деревню, я заметила, что все школьницы ходят в форме. Серые юбки, белые блузки, красные джемпера. – И практичные туфли.
– Черные?
– Или коричневые.
Гарри покачал головой, словно не веря в это.
– И скучные серые юбки. Я думаю, это меняет дело. Мэйзи никогда не наденет ничего подобного.
Он поднялся, думая, что вопрос не подлежит дальнейшему обсуждению. Джекки захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. Но ему повезло. Мэйзи предотвратила это. Вскочив на ноги и разбрызгивая воду во все стороны, она заявила:
– Я буду ходить в этом! – На мгновение она остановилась, словно не веря собственным ушам. – Я хочу форму! Мне нравится серый цвет.
На полпути к двери Гарри остановился и вернулся назад.
– Ты уверена? Джекки незачем везти тебя в город покупать форму, если ты передумаешь.
– Пожалуйста, пожалуйста! – умоляла Мэйзи.
Джекки повернулась к нему, чтобы присоединиться к этой просьбе, но вовремя заметила крошечные складки в уголках его рта, которые выдали его.
Как ни странно, но Гарри все-таки заставил Мэйзи просить одежду, которую раньше она не надела бы ни за что на свете. Джекки не была уверена, разозлилась ли она на него или была восхищена таким приемом психологического давления.
– Хорошо, если ты этого хочешь, я позвоню директору и спрошу, примут ли они тебя. Подумай хорошенько. Назад дороги не будет.
– Я не передумаю!
Когда Гарри посмотрел на Мэйзи, на его лице больше не было маски безразличия. Его озаряла улыбка, в которой нежность и заботливость сочетались с самодовольством. Тогда, поддавшись внезапному порыву, Джекки взяла его за руку, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
На мгновение показалось, что время остановилось. Никаких звуков и движений, даже со стороны Мэйзи. Казалось, будто этот миг продлится целую вечность, когда в его взгляде Джекки уловила что-то такое…
Этот миг был поистине волшебным. Ей казалось, что она может видеть сквозь скорлупу, которой Гарри защитил себя от внешнего мира, и ее сердце наполнилось радостью. Но волшебный миг продлился до тех пор, пока она не наткнулась на зияющую черную пустоту, имя которой было боль.
Испытав на себе действие этой разрушительной силы, она вздрогнула и потеряла равновесие, как от сильного удара. Но Гарри поймал ее, обвив рукой за талию.
Улыбка исчезла с его лица, когда он едва слышно произнес:
– Вы сильно рискуете, Джекки Мур.
Она сглотнула, вполне осознавая тот риск, которому подвергалось ее хрупкое сердце.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
– Да, – ответил он. – Но, рискнув однажды, можно расплачиваться всю жизнь.
Гарри знал, что играет с огнем. Несмотря на то что он вел себя грубо, на то что прилагал всяческие усилия, чтобы держать Джекки на расстоянии, она продолжала тянуться к нему, пока наконец не коснулась ею. И не только физически. Этой женщине удалось проникнуть туда, куда за последние пять лет не удалось проникнуть никому.
Даже ему самому.
Всякий раз, когда он смотрел на нее, разговаривал с ней, она становилась ближе и влекла его за собой.
Может, у Джекки и не было зонтика, как у Мэри Поппинс, но все равно в ней было что-то волшебное.
Почему она не боялась его?
Любой, увидев надпись «Не входить!», непременно подчинился бы, но она упрямо проигнорировала ее. Только что она поцеловала его, а он положил ей руку на талию, думая лишь о том, как бы ответить на ее поцелуй.
Поцеловать ее по-настоящему.
Ему следовало бы позволить ей упасть в ванну. А еще лучше упасть туда самому. Вода помогла бы погасить огонь, который горел у него внутри.
Эта женщина нарушила плавное течение его жизни, свела на нет все его усилия подавлять любые эмоции. Он почувствовал, что может вернуться к своей работе.
Джекки была настоящей возмутительницей душевного спокойствия, и этому следовало непременно положить конец. Но она излучала доброту и нежность, которые влекли его, как тепло очага в холодную зимнюю ночь.
Он вед еще обнимал ее, разрываясь между разумом и чувствами. Ее веки затрепетали, с приоткрытых губ сорвался тихий стон. Гарри знал, что никакая сила на земле уже не сможет его спасти.
Джекки почувствовала мимолетное прикосновение его губ. Это не было похоже на поцелуй в обычном смысле этого слова. Он сделал это лишь для того, чтобы предупредить ее об опасности, которая ей угрожала. Но было слишком поздно. Хотя этот поцелуй длился всего один миг, он взволновал ее тело, возвратив его к жизни подобно тому, как первые лучи весеннего солнца пробуждают цветок примулы.
Ее сердце бешено застучало.
Увидев огонь в его глазах, она поняла, что, пока Гарри Тэлбот оберегал от нее свое сердце, она отдала ему свое.
– Простите! Если вы собираетесь целоваться… раздался голосок Мэйзи.
– Нет! – Джекки первая пришла в себя, схватила с вешалки полотенце, вынула Мэйзи из ванны и стала ее вытирать. – Я только потеряла равновесие, а дядя Гарри поймал меня.
