Блейк проследил за ее удивленным взглядом и уставился на дом, прищурив глаза.
— Что такое? — встревожено спросил Блейк.
— Лицо. В окне наверху. — Николь покраснела, поняв, что за ней подглядывали.
— Что за лицо — и где?
— Я только заметила белые волосы. Видишь, где герб. Так вот, прямо над ним, только на два окна левее.
Блейк нахмурился:
— Моя мать. Ее, наверное, одолело любопытство.
— Она наверняка сочла меня бесстыдницей из-за того, что я кормлю Люка в твоем присутствии, — предположила Николь и встревожено взглянула на него. — Я очень хочу произвести на нее хорошее впечатление, — пожаловалась она. — А теперь, если она узнает, кто я, она подумает…
— Она не узнает, кто ты! — отрезал Блейк с неожиданной резкостью. — Не должна. — Последовало холодное молчание, потом он сказал чуть спокойнее. — А теперь, если ты не передумала, давай собираться.
Николь повесила голову. Он вдруг стал таким далеким. День померк. Но она должна держаться, должна дать ему время. Она достаточно любит его для этого.
* * *
Блейку казалось, будто он идет по канату. Протянутому куда-то вдаль, где не видно конца. И раскачивается из стороны в сторону, в одно мгновенье давая волю своим безумным страстям, а в следующее рывком возвращая себя в тиски воздержания.
Но следующие несколько часов должны все решить. Его арендаторы прямолинейны и, не стесняясь, называют вещи своими именами. Возможно, он ослеплен сексуальным влечением, но они-то сразу разберутся, какая она на самом деле.
Блейк загрузил в машину ящик с персиками, стопку журналов и романов, купленных им в деревенском магазине на прошлой неделе, и свой рабочий комбинезон. Николь весело щебетала, пока они ехали к своему первому пункту назначения — коттеджу миссис Ли. Он отвечал кратко, все больше нервничая из-за результата этой поездки.
Блейк хотел, чтобы ее приняли местные жители. Это, разумеется, безумие. Если она чиста, как первый снег, у него не будет выбора, кроме как освободить место владельца поместья. Для него же было бы лучше, если сегодня она все испортит, и он со спокойной душой отправит ее домой.
Черт. Блейк раздраженно переключил скорость. Впервые в жизни он, славящийся своими мудрыми решениями, даже не может понять, чего хочет.
— Мы едем в гости к миссис Ли, — отрывисто сказал он, когда они свернули на узкую ухабистую дорогу и в поле зрения показался коттедж. — Она пожилая и редко выходит из дома.
— Романы и журналы для нее? Мне взять их?
— Нет. Она сочтет это благотворительностью.
Блейк помог Николь выйти из машины, стер с лица хмурое выражение и подошел с ней к двери, потянув за старомодный колокольчик, как делал много раз в своей жизни. Послышались шаркающие шаги и дребезжащий голос крикнул:
— Кто там?
— Серый волк, Красная Шапочка! — весело крикнул Блейк.
— Плут! — Посмеиваясь, миссис Ли открыла дверь и подставила морщинистую щеку для поцелуя.
— Надеюсь, мы вас не побеспокоили. Я ехал в деревню со своей подругой Николь и решил заглянуть и узнать, не нужно ли вам чего-нибудь, раз уж я все равно буду делать покупки.
— Может быть, — ответила миссис Ли с достоинством. — А может, и нет. Здравствуйте, Николь. Проходите. Я сделаю чаю.
— Спасибо. С удовольствием выпью, — с энтузиазмом отозвалась та.
— Не знаете никого, кому я бы мог сбыть кое-какие книги и журналы? — спросил Блейк, когда они все держали в руках дымящиеся кружки с крепким чаем. — Мама уже прочитала их, и я должен был отвезти их на распродажу, да у меня нет времени.
— Может быть. Надо взглянуть, — осторожно заметила миссис Ли.
Блейк спрятал улыбку и поспешно вышел. Когда он вернулся, миссис Ли покатывалась со смеху над чем-то, что сказала Николь. Зачарованный, он остановился в коридоре.
— Я, наверное, больше никогда не надену рюкзак-кенгуру, — услышал он голос Николь, — из страха быть принятой за сестру Квазимодо.
Конечно. Эпизод с Джозефом. Блейк усмехнулся, вспоминая его.
— Замечательный малыш? — заявила миссис Ли. — Как и его папочка. Хотя дедушка его мне никогда не нравился. Вот мистер Джайлз был совсем из другого теста.
Блейк замер.
— Вы помните их обоих, да, миссис Ли? — спросила Николь, и он услышал напряжение в ее голосе, хоть она и старалась, чтобы он звучал небрежно.
— Мистер Дарси был чванливым зазнайкой, — проворчала миссис Ли. — А мистер Джайлз настоящий джентльмен. Любил рисовать, я помню. Нарисовал мне вон тот портрет. Он не закончен, поэтому не подписан, но это его работа, точно.
Блейк услышал шуршание юбки Николь и догадался, что она подошла взглянуть. Он хорошо знал этот рисунок, но понятия не имел, кто его нарисовал. Это был портрет молодой миссис Блейк всегда восхищался им.
— Портрет…
Блейк сглотнул. Голос Николь надломился Она узнала руку отца. И, конечно, расстроилась. Это был портрет миссис Ли, изображающий лик красивой и благородной женщиной, сделанной с любовью и чувством. Он всегда считал, что это работа человека, способного понимать настоящую красоту.
— …великолепен, — с нежностью закончила Николь. — Он ухватил вашу суть.
— Вы увидели это, правда? Узнаю родственную душу. Поэтому-то мы с мистером Джайлзом и были дружны. Мы все очень любили его. Жаль, что ему внезапно пришлось уехать за границу. Он так больше и не вернулся. Не закончил мой портрет. — Пожилая леди хихикнула. — Теперь-то уж он бы не узнал меня.
— А я думаю, узнал бы, — тихо сказала Николь — В душе-то вы все та же, верно?
— Умная девочка — Послышался звук легкого похлопывания по руке. — Ну, и где же ваш молодой человек? Он не допил свой чай.
— Он не мой… — начала Николь.
— Меня не обмануть. Я же вижу, как он смотрит на вас. Надеюсь, он не позволит никому отбить вас — а, вот и он.
— Извините, что так долго, — объявил Блейк показавшись в дверях. — Пришлось отбирать эротические…
— Но их-то я и люблю! — запротестовала старая женщина.
Блейк наградил ее шутливым взглядом.
— Я знаю. Я отбирал их для вас! Книги со скромной фигуркой в фартуке на обложке я оставил, а вам принес со страстными объятиями и бугристыми мускулами.
Обе женщины рассмеялись. Блейку пришлось начислить Николь максимум очков за визит. Миссис Ли известна своей прямотой и умением видеть человека насквозь.
Возможно, его мать все-таки ошибается. Он почувствовал неуместный прилив счастья от этой мысли и недоумевал, с какой стати он так радостно приближает свой незавидный конец. Затем посмотрел на смеющуюся Николь и все понял.
