Рис вздрогнул, понимая, что она имеет в виду не прыжок со скалы, а его нежелание поделиться с ней тайной.
— Энн…
— Нет. Скажи мне истинную причину отказа.
Истинная причина ужасала Риса. Он не хотел позволить жене сделать нечто опасное, что повредило бы ей самой. И не мог этого сказать, поскольку она уже знала, что в Лондоне они расстанутся.
— Потому что здесь высота пятнадцать футов.
— После моей попытки тебя спасти, ты уверял меня, что прыжок абсолютно безопасен, — скептически заметила Энн. — И потом, ты сам, и множество других людей, в том числе дети, совершили этот прыжок. Мне чего-то не хватает, я физически не способна сделать то же самое?
Рис молча смотрел на жену. Энн была в ярости, но это не имело отношения к его запрету прыгать со скалы. Во время их пребывания здесь, она сдерживала гнев на него. За то, что он так внезапно оставляет ее. За то, что он если не по закону, то физически расторгает их брак. За отказ сказать ей, почему это необходимо… даже полезно для нее.
А теперь, перед возвращением домой, этот мелкий отказ вывел ее из себя.
Он заслужил ее гнев, если даже такое открытое проявление чувств до сих пор смущало его.
— Конечно, с тобой все в порядке, — мягко сказал Рис.
Он подавил желание прикоснуться к ней. Сейчас Энн могла расценить это как снисходительность, а не утешение.
— Тогда почему бы не уступить моей маленькой просьбе, Рис? — спросила она, вызывающе шагнув к краю скалы. — Когда мы вернемся в Лондон, у меня не будет ничего подобного, особенно если ты со мной расстанешься. Не можешь дать мне даже этого?
Ее утверждение задело Риса. Тот, кем он совсем недавно был, возможно, отчитал бы ее или прогнал. Но сегодня он понял, насколько справедлива ее просьба. Много лет он видел в ней только идеальную невесту. Она делала, что он просил, была рядом, когда ему требовалось. Она любила его, не прося в ответ его сердце, хотя теперь он понимал, как глубоко это ранило ее.
Он же со своей стороны ужасно вел себя во время их помолвки и даже в первые дни после свадьбы. А потом и вовсе сбежал. Нет, он ее не бил, умышленно не приводил в замешательство, как иногда поступали со своими женщинами другие мужчины его ранга, но и не давал ей ничего, кроме бессмысленных игрушек и пустых комплиментов.
Пока не приехал сюда, пока она не последовала за ним, ему никогда даже в голову не приходило спросить, чего она хочет. Теперь она вполне ясно выразила свое желание. И лучшее, что он мог для нее сделать, это выполнить ее просьбу. Она заслужила большего.
— Хорошо, — вдруг сказал он.
Видимо, Энн собиралась продолжить спор, но потом замерла.
— Ты сказал «хорошо»? — после некоторого замешательства повторила она.
— Да, я прыгну с тобой.
К его удивлению, Энн подскочила с таким радостным воплем, какому мог бы позавидовать любой мальчишка. Глядя на нее, Рис видел ее девочкой, видел ее личностью, наверное, впервые. Чувства, поднимавшиеся из некоей темной глубины, были настолько сильными и неожиданными, такими различными, что он не мог бы ни разделить их, ни дать им название. Он должен подавить их, причем немедленно, и молиться, чтобы они не вернулись на его беду.
— Но ты будешь точно выполнять мои указания, — предупредил Рис.
— Конечно.
Он снова посмотрел на воду. Он знал, что это вполне безопасно. Он много раз видел, как люди прыгали вдвоем, даже небольшими группами, но тревога не покидала его. До тех людей ему не было никакого дела. А сейчас это касалось Энн.
— Во-первых, мы должны стоять на определенном месте. Если я скажу тебе не прыгать, ты именно так и сделаешь, пока я не дам команду.
Энн кивнула, но, судя по ее улыбке и нетерпеливому взгляду, было ясно, что она только успокаивает его.
— Ты забыл одно важное правило, — засмеялась она.
— Какое?
Она принялась быстро расстегивать пуговицы на груди, а он зачарованно смотрел, как обнажается ее тело.
— Мы должны прыгнуть нагишом, — сказала она, поднимая руки, чтобы стянуть одновременно платье и сорочку.
— Ты с ума сошла! — Подскочив к ней, Рис начал возвращать на место полуснятую одежду, но коснулся ее груди и тут же отдернул руку. — Тебя увидит полдеревни!
— Кажется, на пикнике несколько дней назад тебя это не беспокоило, — справедливо заметила она.
Тихо выругавшись, Рис закрыл глаза, когда представил себе тот полный страсти день. Потом заставил себя взглянуть на Энн.
— Тогда я… был увлечен. Это было неприемлемо, и я прошу меня изви…
— Нет! — Энн закрыла ему рот ладонью. — Не смей говорить, что сожалеешь, и отбирать тот день у меня, у нас.
Рис молчал, потрясенный ее бурной реакцией, затем кивнул. Энн опустила руку и снова взглянула на море.
— Успокойся, дорогой. Кучер по твоему приказу ждет нас за холмом, а больше здесь некому подсматривать. Кроме того, я должна снять одежду. Меня совсем не привлекает мысль ехать насквозь промокшей до нашей первой остановки.
Она смотрела на него, почти бросая ему вызов, чтоб он попытался ее остановить. Если даже он и хотел это сделать, то, пока Энн раздевалась, все мысли вылетели у него из головы. Осталось только безумное желание взять ее прямо на этой скале, в воде, прижав к дереву… где угодно. Он хотел этого больше всего на свете.
— Ты не присоединишься ко мне, Рис? — невинно спросила она. Хотя бесстыдно выставляла себя напоказ.
— Да, — с трудом выдавил он.
Рис сбрасывал одежду, зная, что она увидит свидетельство его желания, как только он выпрямится, если уже не видела. Судя по ее улыбке, на этот раз понимающей и соблазнительной, Энн уже знала, что он хочет ее, и получала от этого удовольствие. Тем не менее она не сделала попытки дотронуться до него, сосредоточившись на скале и мысли спрыгнуть с нее.
— Что теперь? — Она слегка нервничала, голос у нее чуть заметно дрожал.
Рис встал рядом и снова уточнил их позицию, ориентируясь на странный камень.
— Передвинься чуть левее, — приказал он. — Да, очень хорошо. Мы прыгаем, когда я сосчитаю до трех. Если ты не передумала.
— Нет. Я не могу.
Видимо, это что-то значило для нее, что-то намного большее, чем возбуждение от безопасного прыжка в море.
Глядя на серо-голубое водное пространство, расстилавшееся перед ним, Рис подумал, что и для него это значило нечто большее. Он всегда прощался с этим местом, прыгая со скалы. Но сегодня он прощался не только с домом, а с прежней жизнью, с человеком, которым недавно был. Когда они вернутся в Лондон, его ждут перемены, которых он не хотел.
— Ты готова? — спросил Рис.
— Д… да.
— Раз… два… — Энн взяла его за руку, выражая полное доверие к нему. — Три!
