— Ты будешь не одна. — Пи Джей достала ключи из сумки. — Стив с ребятами здесь. И Кейд тоже, — тихо добавила она.
Но Пи Джей говорила неправду.
— Я не могу найти Стива, — заявила девочка. — Марк и Тодд занимаются своими делами и не разрешают мне помогать им, потому что рядом нет мистера Кейда, который за мной присматривал бы. Его нигде нет.
К несчастью, Эмили все понимала. Несколько недель прошло с тех пор, как они вернулись из похода, и Кейд опять превратился в нелюдимого человека, каким он был в самом начале лета.
Пи Джей чувствовала свою вину. В глубине души она знала, что его настроение изменилось после того, что произошло у реки. С той ночи по пальцам можно было пересчитать его слова, обращенные к ним. Когда она вспоминала об этом, в голове у нее возникали одни и те же вопросы. Неужели он хотел, чтобы она осталась? И если да, то почему?
Тогда, у реки, находясь в его объятиях, хотелось, чтобы он никогда не отпускал ее. Даже сейчас, при одном лишь воспоминании, дрожь пробежала по ее телу, рождая блаженство, которое тут же сменилось болью одиночества. И некого винить. Она сама оттолкнула его.
Пи Джей Практичная. Идиотка!
Она убеждала себя, что все к лучшему, и всем сердцем хотела в это верить. Но между ними возникло чувство. Сильное и взаимное. А он понятия не имел, почему она сказала «нет». Объясни она, и он, возможно, понял и простил бы ее.
— Почему мы больше не видим мистера Кейда? — спросила Эмили.
Пи Джей бросила взгляд на дочь. Надо отвлечь ее, подумала она.
— Почему нет? Конечно же, мы видим его.
Все еще подпирая голову ладошками, Эмили повернулась и посмотрела на нее. На ее лице были недовольство, разочарование. Тут простыми отговорками не отделаешься.
— Мама, раньше он ужинал с нами, учил меня и мальчиков обращаться с лошадьми, позволял мне ухаживать за Леди, когда он рядом. — Сердитым движением она откинула прядь со лба. — Мы вернулись из похода, и теперь он приходит в дом после того, как все ложатся спать. И работает где-то далеко от ранчо. Я больше не занимаюсь с Леди.
— Не знаю, что и сказать тебе, малыш.
Знаю, но ты не поймешь моих объяснений, подумала она, не чувствуя никакого удовольствия, что оказалась права относительно Кейда: уязвленный, он делает всем больно. Даже тем, что просто избегает всех.
Эмили встала и запустила руки в карманы.
— Теперь у меня на день рождения не будет лошади, — запричитала она. — И того, чего я очень хочу.
— Ну, перестань, — Пи Джей взяла у девочки список подарков, и слова в конце списка больно ранили ее: лошадь и папу.
Пи Джей взяла дочь за руку, подвела ее к столу и села на стул, обнимая девочку.
— Радость моя, я же просила тебя не мечтать о папе-игрушке. Если бы я могла купить его в магазине, принести домой с нарядным бантом на шее, я непременно подарила бы тебе его ко дню рождения.
Эмили захихикала. Это было хорошим знаком. Пи Джей поняла, что выбрала правильный тон.
— Мистер Кейд выглядел бы смешно с бантом, сказала девочка.
Если бы это уменьшило на несколько ватт его мужское обаяние, подумала Пи Джей, она лично повязала бы ему бант. Но это не поможет. Представив его в таком виде и в шутливом поклоне, она порадовалась, что сидит, потому что ноги ее вдруг сделались ватными.
Пи Джей прижалась к щечке дочери.
— Эми, я обещаю, у тебя будет чудесный день рождения.
Она взяла листок и положила его себе в карман. В это время дверь резко распахнулась. На пороге появился Марк, который тащил на себе Стива. Тот бормотал что-то неразборчивое.
— Его тошнит, — невнятно пояснил Марк.
Машинально Пи Джей отметила, что впервые видит Марка без его вечной бейсболки, и, подхватив свободную руку Стива, перекинула ее себе на плечи и обхватила мальчика за талию. От него разило алкоголем.
Она посмотрела на Эмили.
— Иди скажи работникам на ранчо, чтобы они нашли Кейда. Скорее.
Девочка кивнула, в ее глазах появился испуг. Рано или поздно ее дочери придется повзрослеть. Лучше бы поздно.
Разочаровываться в кумире так больно.
Кейда разыскали только к вечеру. Узнав о Стиве, он вернулся домой. Пи Джей уже уложила парня в постель и отослала всех ребят под присмотром одного из работников. Кейд был рад ее просьбе прийти, полагая, что физически все-таки трудновато справиться с подростком. Да и не входило в ее обязанности возиться с пьяным мальчишкой.
— Кейд, пожалуйста, не делай поспешных выводов, не отсылай его.
Она сказала это, и он осознал, что именно так хочет поступить.
— Рядом с бутылкой лежали сигареты и спички, Пи Джей. — Кейд тяжелым взглядом посмотрел на нее, давая время осознать серьезность происшедшего. — Конюшня могла сгореть. Там сено. И там лошади.
— Я понимаю, насколько все серьезно, — сказала она, проводя рукой по своим растрепанным волосам. — Теперь видишь, как сильно он нуждается в участии взрослого мужчины?
— Я с самого начала считал его никчемным парнем, — оправдывался Кейд.
— Я помню. Но парень начал исправляться, когда ты подпустил его к лошадям. Он учился ответственности. Необходимо понять, что заставило его оступиться.
Ее большие карие глаза были полны тревоги, и она сейчас напоминала ребенка. Хотелось обнять ее, утешить, сказать, что все будет хорошо и не надо принимать так близко к сердцу эту боль. Но он знал, что ей не нужна его поддержка. Как бы он ни любил ее, ему ничего не изменить в создавшемся положении.
Он — эгоист. Он бы питался ее нежностью и испытывал радость от одного ее присутствия, ничего не давая взамен, кроме себя.
— Давай вымоем его сначала, — предложил он. — Психоанализом займемся позже.
— Хорошо, никакой болтологии, — согласилась она. — Поможешь мне снять с него рубашку?
Он кивнул. Пи Джей склонилась над мальчиком и расстегнула пуговицы.
— Я буду тянуть его руку из рукава, затем перевернем его.
— Хорошо.
Совместными усилиями они сняли с него испачканную рубашку. Пи Джей не утерпела и сморщила нос.
— Пойду брошу это в стиральную машину.
Он кивнул и проводил ее взглядом, восхищаясь легкостью ее походки. Последние полторы недели он только и делал, что пытался забыть, как она, прижавшись, сидела у него на коленях, забывшись в поцелуе. Он не встречался с нею. Выезжал на работу еще до восхода солнца и возвращался намного позже времени ужина. Старался видеть ее и детей как можно реже. Но, что бы он ни делал, ничто не могло заглушить его чувства.
Через несколько минут Пи Джей вернулась с тазиком мыльной воды и мочалкой. Она протерла Стиву лицо и руки, убрала со лба спутавшиеся волосы. Он что-то неразборчиво пробормотал, затем захрапел.
