― Вероятно, рассчитывает таким образом сломить мое сопротивление. В любом случае за Элену не стоит беспокоиться: и без меня достаточно претендентов на ее руку, хотя, если она не одумается, в скором времени ей просто не из кого будет выбирать.
― Любовь, конечно, в расчет не идет.
― Любовь всегда должна идти в расчет, если люди хотят сохранить брак на всю жизнь. Впрочем, признаю, что виноват, — произнес Маркус, — я недолжен был уделять столько внимания Элене. Ты все еще хочешь повернуть обратно или будем продолжать?
Он мог иметь в виду только продолжение прогулки, но Николь сомневалась и в этом. Ответив положительно, она автоматически согласится на продолжение их отношений.
Но если она согласится…
― А почему бы и нет? — вслух произнесла Николь, как бы подводя итог своим размышлениям. — Кажется, именно с этого и началось наше знакомство…
― Мы начали не с той ноги, — великодушно заметил Маркус. — Так у вас говорят?
― Обычно у нас встают не с той ноги, — рассмеялась Николь. — И тебе это прекрасно известно.
― Я оговорился, — к Маркусу тоже возвращалось хорошее настроение. — Куда бы ты хотела отправиться?
― Полностью полагаюсь на твой выбор, — просто ответила она.
Видимо, именно такого ответа он ждал. Его карие глаза довольно сощурились.
Окруженные со всех сторон деревьями, они без труда отыскали местечко, где можно было бы уединиться. Без колебаний Николь соскочила с седла прямо в протянутые к ней руки Маркуса.
Он овладел ею с настойчивостью, вызвавшей со стороны Николь бурные порывы ответной страсти. Наконец их крики, когда наслаждение достигло высшей точки, слились в единый стон.
Приходя в себя, Николь начала понимать, почему всякий раз, когда человек переживает подобное, он как бы заново рождается. Сейчас она чувствовала себя перерожденной. Она прижалась губами к темной голове Маркуса, покоившейся на ее груди.
— Еще час тому назад я сомневался в своей правоте, — мягко произнес он, не поднимая головы.
― О чем ты?
― О твоих чувствах ко мне.
— О каких чувствах ты говоришь?
Маркус коротко рассмеялся.
― О тех самых, про которые всегда думал, что мне они недоступны. В тот день, когда ты прилетела, я поехал в аэропорт с единственным намерением посадить тебя на первый же самолет, летящий в Англию. Однако стоило мне тебя увидеть, и я понял, что не смогу этого сделать.
― Потому что я вызвала у тебя желание?
― И поэтому тоже. Но мне захотелось не только овладеть тобой, но и понять тебя как человека.
Николь почувствовала, что от напряжения у нее пересохло горло.
— И тебе это удалось?
Он приподнялся и, удобно устроившись на локте, окинул ее долгим восхищенным взглядом.
— Сейчас я в этом уверен. Я приготовился увидеть в тебе вторую Леонору, но ты с самого начала повела себя по-другому. Ты не только не лезла из кожи вон для того, чтобы заручиться моим расположением, но, напротив, вела себя так, что только раздражала своим поведением. Должен признаться, были моменты, когда я подозревал, что ты решила остановить выбор на Патрисио, как на более легкой добыче. Но ты доказала ошибочность этих подозрений, отдавшись мне, а не ему.
Маркус замолчал, наблюдая за реакцией Николь.
― Ты не согласна с моими предположениями? — спросил он, так и не дождавшись ее ответа.
― Я не совсем поняла, что ты этим хотел сказать, — очень тихо проговорила она.
― Только то, что у нас с тобой одни и те же желания, одни и те же потребности, один и тот же темперамент. То, что мы принадлежим друг другу. Не на ночь, не на неделю — на всю жизнь.
Должно быть, я еще не совсем пришла в себя, подумала Николь, всматриваясь в склоненное над ней любимое лицо.
― Еще и четырех дней не прошло с тех пор, как мы познакомились, — пролепетала она. ― Разве можно?..
― Чувства не подвластны времени. Сердце само задает себе ритм, — провозгласил он. — Что касается моего, то оно еще никогда не билось с такой силой.
― Мое тоже, — прошептала она. — Но…
― Но? — Маркус ждал продолжения ее фразы, но Николь так и не смогла себя заставить рассказать о Скотте. — Разве ты не готова следовать зову своего сердца?
— Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
― А ты бы приняла такое предложение?
Николь покачала головой.
― Ни за что!
― Иными словами, ты согласна только на брак.
Николь с замиранием сердца ждала его ответа.
Он улыбался, и она почувствовала, как от этой улыбки становится легче на душе, появляется уверенность.
― Я прошу слишком много? — мягко проговорила она.
― Наоборот, именно брак я имел в виду. Я понял, что пропал, едва увидел тебя в аэропорту, хотя изо всех сил старался не показать виду. Но даже если бы ты оправдала мои самые худшие опасения, я бы все равно уже не смог отказаться от тебя. Потому что всю свою жизнь ждал именно такую женщину, как ты.
Взгляд, которым он при этом окинул Николь, был красноречивее любых слов. У сердца свой временной ритм — кажется, так он сказал. Николь чувствовала, что ее сердце навсегда отдано Маркусу.
Они вернулись домой к обеду. Леонора и Эдуардо развлекались в Каракасе, Патрисио исчез в неизвестном направлении, поэтому за столом их было только двое. После обеда Маркус настоял на том, чтобы Николь отдохнула хотя бы час.
― Пока я никому не скажу о нашем решении пожениться, — сказал он, провожая ее до комнаты.
― Да, не стоит спешить, — поддержала Николь. Она все еще не могла прийти в себя от происшедших в ее жизни перемен. — Могу представить, как все удивятся! Мне и самой трудно поверить в то, что скоро стану твоей женой. Почему ты выбрал меня?
― Вряд ли я смогу найти этому объяснение, — со смехом отозвался он.
Глядя на стоявшего перед ней великолепно сложенного мужчину с идеальными чертами лица, Николь подумала, что у нее с ответом на такой вопрос проблем бы точно не было: ни один из прежних знакомых не выдерживал сравнения с Маркусом.
Однако стоило подумать и о более прозаических вещах. Ей придется столько всего сделать, чтобы устроить свои дела. Не может же она по примеру Леоноры просто бросить все, что до недавнего времени составляло ее жизнь. Работа, квартира — со всем этим как-то надо будет разобраться.
Ну и, разумеется, Скотт. Конечно, она совершила ошибку, согласившись выйти за него замуж, но все же он заслуживает большего, чем невнятный разговор по телефону. Ему надо объяснить, что она чувствует к Маркусу, чего до сих пор была лишена. Скорее всего, он просто решит, что Николь польстилась на деньги Пераца. Но и в этом случае они должны объясниться.
Николь и не предполагала, что сможет заснуть. Однако усталость и жара сделали свое дело, и она, сама не заметив как, задремала. Проснулась Николь только через два часа. Воспоминание об утренней прогулке заставило ее улыбнуться. Это самый счастливый день в ее жизни.
