Трейси так сильно стиснула зубы, что у нее заболела голова. Она сделала несколько расслабляющих вдохов и пошла на кухню, чтобы приготовить себе травяной чай. Вернувшись в кабинет, молодая женщина села за стол и обхватила руками чашку с дымящимся напитком.
Пять минут назад она чувствовала себя как в раю, но сейчас ее мозг сверлили мысли, лишавшие покоя. Хорошее настроение улетучилось как дым. Как она могла позволить одной дурацкой фразе довести себя до такого состояния? И почему люди считают, что они лучше разбираются в ее чувствах, чем она сама? Конечно, можно просто выбросить слова Мэгги из головы, думала Трейси, но в то же время начинала подозревать, что в них могла быть заключена доля правды.
Нет, попыталась успокоить себя она, речь идет не о любви, разумеется. То, что она со дня их первой встречи постоянно думает о Роджере, еще не является доказательством ее любви к нему. Если бы она хотя бы на секунду вообразила, что в ней зародилось это чувство, то сразу перестала бы видеться с ним. Она была бы просто вынуждена пойти на такой шаг. Но при этой мысли у Трейси мороз пробежал по спине. Она поняла, что не готова к разрыву с Роджером.
Впрочем, в этом нет нужды, решила она, ведь Мэгги и все остальные совершенно неверно трактуют причину ее эйфории. У них с Роджером чисто сексуальные отношения. Она хочет его, а он — ее. Это можно назвать вожделением, страстью, но не любовью, тем более что ни один из них еще ни разу не произнес это слово.
Постепенно Трейси успокоилась, и пульс у нее вошел в норму. Любви между ними не было. То, что они испытывают друг к другу, называется похотью. Так что она может смело продолжать встречаться с Роджером. Он ей безумно нравится как любовник. Больше она не будет поддаваться на такие провокационные заявления, потому что прекрасно знает, какие чувства испытывает к Роджеру, а остальное не имеет значения.
— Я не люблю Роджера Харди, — произнесла Трейси вслух, и от этого ей стало легче.
Через несколько дней они с Роджером поехали в ресторан на берегу моря, который славился своей рыбной кухней. К этому времени Трейси уже окончательно избавилась от своих тревожных мыслей. День был жарким и душным, и она хотела поскорее добраться до чистого, свежего воздуха.
Правда, когда Роджер заехал за ней, у нее возникло ощущение, что между ними пробежала черная кошка. Он был непривычно рассеян и вел себя так, будто мыслями находился где-то очень далеко, и, хотя за ужином старался выглядеть бодрым и веселым, у него это не слишком хорошо получалось. Заметив, что ее спутник почти не притронулся к еде, Трейси почувствовала себя не в своей тарелке.
Похоже, произошло что-то серьезное.
— Ты не голоден? — осторожно спросила она. Роджер отодвинул от себя тарелку и покачал головой.
— Слишком жарко.
Его аппетит пропал примерно в пять часов вечера после телефонного звонка в Луисвилл. Всю первую половину дня он пытался отложить принятие решения, хотя должен был сделать это еще неделю назад. Все дела здесь уже были закончены, и ему пора было вылетать в Луисвилл, но он тянул с отъездом. Обычно, когда план финансовой операции был уже разработан, его выполнение мог взять на себя помощник Роджера, но на этот раз директор фирмы, обратившийся за помощью, хотел, чтобы сам мистер Харди занялся этой проблемой. Роджеру отчаянно не хотелось расставаться с Трейси, но у него не было выбора — приходилось лететь в Луисвилл. Это и было причиной его плохого настроения.
Поставив локти на стол, он с грустью посмотрел на Трейси.
— Ты очень красивая женщина.
Она с притворным смирением опустила глаза.
— Что ты говоришь?
— Я хочу сделать тебе приятное, — сверкнув улыбкой, сказал Роджер.
— О, тебе это удалось, — кокетливо откликнулась Трейси, и он подавился от смеха.
— Господи, мне так будет не хватать тебя! — невольно вырвалось у него, и улыбка медленно сползла с ее лица.
— Не хватать меня? — растерянно повторила она, глядя на мгновенно помрачневшего Роджера.
Он вытащил из кармана бумажник, бросил на стол несколько купюр и встал.
— Давай пройдемся по берегу, принцесса. Мне надо тебе кое-что сказать, — коротко произнес он.
Трейси поднялась и пошла вслед за ним. Мысли у нее путались. Что он имеет в виду? Что уезжает, но без нее? Чем дальше они удалялись от ресторана, тем прочнее эта догадка укреплялась у нее в голове. Роджер уезжает, и их роман заканчивается.
Она была не готова к такому неожиданному финалу. Конечно, их связь не вечна, а дела службы заставляют Роджера путешествовать по всему свету, так что с ее стороны было глупо надеяться, что он останется в Питсфилде навсегда. Но она почему-то думала, что их отношения продлятся дольше.
Чему быть, того не миновать, мрачно сказала себе Трейси, приняв решение стойко перенести этот разрыв.
— Что тебя беспокоит, Роджер? — начала она слегка дрожащим голосом.
Он боялся этого разговора, понимая в то же время, что только усугубляет положение, откладывая объяснение с Трейси.
— Я должен уехать, — отрывисто произнес он. Она почувствовала боль в сердце и быстро облизала языком пересохшие губы. Значит, конец.
— Когда? — спокойно спросила она. Роджера уколол ее безразличный тон. Он ожидал, что она хотя бы немного расстроится.
— Послезавтра.
Внутри у Трейси все оборвалось. Боже, неужели так скоро? — подумала она, но вслух только тихо обронила:
— Понятно.
Роджер остановился, повернулся к ней и обнял за плечи.
— Я бы взял тебя с собой, но…
Трейси было не до улыбки, но она вымучила ее из себя. Она облегчит ему задачу.
— Ничего страшного. Я все равно не могу оставить свой магазин.
— Я не знаю, когда я смогу вернуться, — продолжал Роджер.
Его руки машинально гладили ее плечи. Боже, какая она красивая. Мысль о том, чтобы покинуть эту женщину даже на короткое время, была для него невыносимой.
Она небрежно пожала плечами.
— Ты вовсе не обязан что-либо объяснять мне. Я всегда знала, что рано или поздно ты должен будешь уехать. — Несмотря на ее наигранную небрежность, голос ее звучал напряженно.
Они оба были взрослыми людьми, и она пошла на эту связь, не ожидая от нее больше того, что уже получила. Роджер не должен казнить себя за это.
— Ты всегда такая разумная? — поинтересовался он с кривой усмешкой.
— Пытаюсь такою быть, — мягко ответила Трейси и, шагнув к нему, обвила его шею руками.
Если у них осталось всего два дня, то нельзя терять ни секунды этого драгоценного времени, решила она, обнимая его за талию. Роджер, хрипло простонав, стал покрывать ее лицо нежными поцелуями, которые постепенно становились более глубокими и долгими, вызывая у Трейси ответное желание. Ей нравилось, что Роджер не сдерживал свою страсть, полностью отдаваясь ей. Он был щедрым любовником, и она будет скучать по нему, когда он уедет.
