Она позвонила Энн Йорк, якобы узнать, имеет ли она право принимать деловые предложения помимо контракта, подписанного с Дьюком. На самом деле ей хотелось выяснить, не знает ли чего-либо Энн о том, где сейчас Дьюк и что он делает.
— Вы вправе заниматься любой работой по вашему усмотрению и в любое время, — заверила ее адвокат.
Тина проглотила унижение от собственного невежества и спросила:
— Как вы думаете, через какое время Дьюк предложит работу над его новой пьесой?
— Не могу сказать, Тина. Просто не знаю.
— Тогда, может, вы знаете, когда он возвратится в Лондон? — не отступала Тина.
Воцарилось натянутое молчание. Затем раздался мягкий, успокаивающий голос Энн.
— У вас нет никаких известий от него, Тина?
— Нет. Ни слова. А вам он тоже не звонил?
Еще одна долгая и мучительная пауза.
— Понимаете, Тина, положение обязывает меня хранить секреты моего клиента, — подбирая слова, медленно произнесла женщина.
— Но вы можете мне сказать, собирается ли он вообще возвращаться в Лондон или нет? — в отчаянии спросила Тина.
— Это зависит от Дьюка, — последовал осторожный ответ.
— Энн, с Дьюком все в порядке? — взмолилась Тина. Она была готова унижаться, плакать, кричать — только бы узнать хоть что-нибудь о нем.
Ответом ей стал тяжелый вздох.
— Тина, не знаю, что и сказать вам. Вчера я разговаривала с Дьюком, он все еще в Америке. Судя по голосу, он едва держится на ногах, страшно устал… но у него еще масса неотложных дел.
В голосе миссис Йорк слышалась неподдельная боль. От дурного предчувствия Тина похолодела.
— Ради бога, скажите мне, что происходит? Вы оба что-то скрываете от меня, вы и Дьюк. Полагаю, Дерку также должно быть кое-что известно. Неужели вы не понимаете, я должна все знать! Так не может продолжаться!
— Тина, я и так уже сказала много лишнего.
Тина почувствовала, что больше ей от Энн Йорк ничего узнать не удастся. С ощущением тоскливой безнадежности она обратилась к ней:
— Тогда посоветуйте, как мне быть? Вы знаете больше меня. Скажите же, что делать?
— Если вам требуется моя профессиональная консультация…
— Да, пожалуйста.
— Станьте независимой. Живите собственной жизнью. Развивайте ваш великолепный талант, стройте свое будущее самостоятельно.
— И это все? — с тоской спросила Тина, цепляясь за последнюю призрачную надежду. Ведь то, что она сейчас услышала, свидетельствовало только об одном — на общее будущее с Дьюком ей рассчитывать нечего.
— Нет, это еще не все: — Миссис Йорк говорила медленно, тщательно обдумывая слова. На секунду она замолчала, снова вздохнула и добавила с чувством: — Как женщина и как друг, я советую вам, Тина: если вы действительно любите Дьюка, то оставайтесь с ним, не покидайте его. И когда он вернется, не задавайте ему никаких вопросов, примите все как есть. Но это только совет… — И внезапно, не прощаясь, положила трубку.
Она, видимо, уже и так сказала все, что могла. Тину глубоко тронула забота Энн о Дьюке, в голосе адвоката слышалась искренняя доброжелательность. Но она поняла из этого разговора одно — ей никогда не удастся узнать тайну Дьюка, что бы ни произошло.
Тина внезапно подумала, что Дьюк ни разу не говорил, что она ему нужна, никогда не заявлял о своих правах на нее. В чем бы ни состояла причина такого отношения, но он всегда оставлял за ней возможность покинуть его в любую минуту. Он не желал привязывать ее никакими иными узами, кроме чисто профессиональных. Но все же ей удалось нарушить его скорбное одиночество и она даже подарила ему счастье. Уверенность в этом ей дали слова Энн о том, что она должна остаться с Дьюком, если любит его.
Но Энн сказала также, что он едва стоит на ногах, страшно устал… А вдруг он тяжело болен? Может быть, он ездит в Америку на лечение, поэтому-то ему так не хотелось, чтобы она сопровождала его? Но если он болен, то приступы его болезни могут повторяться снова и снова. Что тогда ждет их в будущем?
Лучше об этом не думать. Надо заняться делом! — приказала себе Тина. Она, не теряя времени, позвонила литературному агенту и сказала, что очень заинтересована перспективой работы над постановкой «Битвы при Леньяно» и хочет встретиться с директором и режиссером. Пьесу должен был ставить один из лондонских театров, и, таким образом, она могла по-прежнему жить в квартире Дьюка, ожидая его возвращения. Если Дьюк явится, когда ее не будет дома, то сразу догадается, что она все еще здесь и ждет его.
Почувствовав прилив сил и энергии, Тина встала, оделась и отправилась в магазин. Она купила диск с записью оперы и, вернувшись домой, уселась в кресло, снова и снова вслушиваясь в музыку Верди и слова, растворяясь в них, чтобы быть по всеоружии, когда придется беседовать о концепции постановки с режиссером и продюсером. Работа захватила ее, все прочие заботы и тревоги отошли на второй план, потускнели…
Двадцать восьмого февраля ей вдруг позвонил Дерк Роуан. Он поздравил Тину с замечательной работой — настоящий лакомый кусок, как он сказал, и пригласил отпраздновать это событие в ресторане. Тина испытала сильное искушение нарушить данную Дьюку клятву и встретиться с Роуаном. Ведь она могла хитроумными маневрами заставить этого неисправимого болтуна раскрыть ей тщательно оберегаемые Дьюком тайны. А что он о них знает, Тина не сомневалась. Однако она все же не осмелилась нарушить свой обет и отказалась от предложения, сославшись на сильную мигрень.
Эту ночь она провела без сна, обдумывая все те вопросы, которые могла бы задать Дерку, и гадая, как бы он ответил на них. Но стал ли бы он ей что-нибудь говорить? Не постарался ли бы уйти от ответа, как и Энн Йорк?
Мысли Тины постепенно становились все более смутными и путающимися, и она уснула. Однако сон не принес ей облегчения. Неясные тревожные видения томили ее вплоть до самого утра. С какой радостью она пробудилась, стряхнув с себя все ночные страхи, встретив слепящие лучи утреннего солнца. Зажмурившись, Тина подумала, что вот наконец идет весна. Даже воздух, который она с наслаждением вдохнула, был каким-то другим.
На стеклах эркера играли солнечные зайчики. Плотной пелены облаков, затягивавших небо накануне, как не бывало. Какой хороший сегодня день, подумала Тина улыбаясь. Да, ведь сегодня первое марта, первый день весны. И в воздухе точно чувствуется новый, весенний запах.
Она снова вдохнула полной грудью, наслаждаясь тонким ароматом. Слегка повернув голову, Тина поняла, что он вовсе не воображаемый! В воздухе действительно стоял аромат весенних цветов! Она резко села, широко раскрыв глаза. На подушке, где обычно лежала голова Дьюка, теперь покоился огромный букет!
