слов и вердиктов ещё тревожнее сделалось за сестру. Увезли девочку, называется, в новую жизнь.
Весь день я провела рядом с Машей и не отходила от нее ни на шаг. Чуть ли не каждые полчаса трогала ее лоб и мерила температуру. И стоило градуснику показать критическую отметку, я незамедлительно делала сестре компрессы и держала под рукой жаропонижающее лекарство, чтобы дать ей при малейшем ухудшении состояния.
Игорь позвонил ближе к вечеру, сообщил, что задержится, спросил, справлюсь ли я одна. Я даже опешила от такого вопроса. Заверила его, что все в порядке, и я со всем справлюсь. В трубке повисла тишина, а потом Игорь все же спросил:
– Ты ведь не спала утром, правда?
Я растерялась и чуть не выронила телефон из рук, не ожидая подобного вопроса. Неужели он стоял все то время и смотрел на меня? Или все-таки на Машу? И какое это имело значение? Или он, как и я, периодически возвращался мыслями к той короткой сцене на кухне? И, если да, то наверняка понимал, почему притворялась. Потому что… не могла толком объяснить даже для себя этого смущения, но до того самого момента я не воспринимала Игоря, как… мужчину, который мог бы мне понравиться.
– Маша проснулась, – я сглотнула нервный ком, и в телефоне снова повисло молчание.
– Звони, если потребуется помощь. Я сразу приеду, – напомнил он мне и закончил разговор.
На третьи сутки Маше стало значительно легче, у нее появился аппетит, настроение и желание играть. Она начала походить на прежнюю веселую и озорную девочку, а я, кажется, обзавелась несколькими седыми волосами. Пусть их не будет видно в белой копне моих волос, но стресс я пережила за эти дни мощный. Доктор назначил антибиотики, и только после их принятия состояние Маши улучшилось.
Игорь, как всегда, уходил рано утром и приходил поздно вечером, днем мы поддерживали связь по телефону. И лишь сугубо на тему здоровья Маши. Вечерами он заглядывал к нам, но Маша почти все время спала, а я вдруг отчетливо поняла, что стесняюсь оставаться с ним наедине. И в то же время не хотела, чтобы он уходил, хотела побыть рядом с ним и просто о чем-нибудь поговорить. Какой-то замкнутый круг. И хорошо ещё, что не порочный. Но если мои мысли не придут в порядок и не образумятся, то впору… уходить из его дома. Потому что я до дрожи боялась этого зарождающегося чувства внутри. И я, как могла, блокировала его и сопротивлялась этим новым для меня всплескам эмоций.
Не понимаю, откуда взялась эта привязанность к незнакомому человеку, но его отношение к нам трогало до глубины души. Возможно, это все была лишь чистая благодарность, не знаю. Но чем больше обо всем этом думала, тем отчетливее понимала, что смущение отходит на второй план, а сама я начинаю привыкать к присутствию Игоря в нашей жизни.
Спустя неделю доктор разрешил Маше прогулки на улице, и мы потихоньку начали выходить из дома. Сначала по чуть-чуть, а потом и на большее время. Осенний воздух был ей сейчас только на пользу. Я пыталась освоиться в новой для нас обстановке. Не скажу, что получалось плохо, но Маше очень нравилась детская площадка во дворе, и ей не хотелось никуда идти дальше этого места. Я подстраивалась с нашими прогулками под возвращение Игоря с работы, чтобы мы все вместе могли ещё немного прогуляться и заходить домой с нагулянным аппетитом. И за неделю такого ритма мне стало несколько спокойнее на сердце, будто Игорь всегда был с нами.
Вот и сегодня мы вышли на улицу. Маша каталась на качелях и играла с девочками, я стояла рядышком и смотрела по сторонам, примечая, что деревья уже сбросили листья. Смотрела на прохожих и на нескончаемый поток машин. Люди в большом городе жилив каком-то сумасшедшем ритме, я еще пока не перестроилась на этот лад и смотрела на хмурых, торопливо бегущих людей тоскливыми глазами.
Игорь сегодня не звонил и, вероятно, мы его не дождёмся, потому как на улице гуляли давно, и пора было возвращаться домой в тепло. Не хватало, чтобы Маша разболелась по новой. Я смотрела на резвящихся девочек, как они играли, и тихо радовалась, что Маша нашла новых подруг. Пусть те играли с ней только на улице, но совсем скоро она пойдёт в садик, а это означало, что там ей вполне могло понравиться, если она с таким энтузиазмом знакомилась и пыталась поладить с детьми на площадке.
Отвернувшись, я взглянула в сторону дома и замерла, приметив машину Игоря. Он припарковал автомобиль и вышел на улицу. Я расплылась в улыбке и уже собралась окликнуть его, как заметила, что мужчину остановила какая-то женщина. Пара находилась на приличном расстоянии, и я не смогла расслышать их разговора, а только наблюдала за ними со стороны. Девушка держала Игоря за руку и смотрела на него восхищенно-влюблённым взглядом. Сердце отчего-то болезненно сжалось. Внешне я всегда сохраняла спокойствие и невозмутимый вид, а сейчас ни перед кем притворяться не нужно, и я похолодела, став свидетелем этой сцены. Игорь слабо улыбался в ответ. Ему было приятно внимание этой яркой и красивой девушки с длинными темными волосами. Они какое-то время говорили друг с другом, а потом брюнетка потянулась к его лицу и поцеловала Игоря в губы, на мой взгляд, весьма откровенным поцелуем, заявляющим права на мужчину. Меня пронзила какая-то непонятная вспышка, похожая на укол разочарования, а щеки залила обжигающая краска. И я не могла объяснить причины внезапной перемены своего настроения. Просто застыла на месте и смотрела на красивую пару со стороны. Точеная фигурка девушки и ее модный наряд внешне очень гармонично смотрелись. Игорь прервал поцелуй и что-то сказал своей спутнице, но девушка снова прильнула к нему, обняла за плечи, и поцелуй продолжился. Эта сцена с поцелуем и разговор не длились и пяти минут, но я не в состоянии была отвести от них взгляда. Понимала, что подглядывала, но ничего не могла поделать. Интересно, а Игорь рассказывал девушке о нас с Машей, или это была тайна, покрытая мраком? И почему не приводил ее домой?
В итоге парочка распрощалась, эффектная барышня вернулась в машину и автомобиль, резко сорвавшись с места, уехал, а Игорь, взъерошив волосы и тяжело вздохнув, направился к дому. Даже не взглянул в сторону детской площадки. А мне сейчас совсем не хотелось себя обнаруживать и дать ему
