— Нет, нет, я не хочу этого! — решительно заявила она, отталкивая Витторио.
— Да что случилось?
Она услышала разочарование и недовольство в его голосе, но почувствовала, что он ее отпускает.
— Если это игра… — начал Витторио, затем остановился, недоверчиво покачав головой. — Боже мой! Должно быть, я рехнулся, пытаясь… Что делает с человеком холостяцкая жизнь! Никогда не думал, что буду таким идиотом.
Он отвернулся от нее.
— Иди, ты свободна. Я не трону тебя, — заметил он уже спокойно, снова покачал головой и пошел прочь, сказав на прощание: — У меня и без этого есть дела.
* * *
Когда Лавиния проснулась, в комнате было еще темно, и сначала она не поняла, что же ее разбудило. Затем услышала плеск воды в бассейне — там явно кто-то плавал. Дверь лоджии была открыта, и, приподняв голову, Лавиния увидела освещающие бассейн огни.
Витторио плавал… Она посмотрела на часы. Было всего три часа утра, а он уже плавал… Она села на краешек кровати, чтобы получше разглядеть его. Витторио был на дальнем конце бассейна. Когда же он развернулся в обратную сторону, Лавиния снова легла, ибо не хотела, чтобы он знал, что за пим наблюдают.
Кроме узеньких трусиков, на ней ничего не было. Витторио купил ей все, кроме ночной рубашки, и, приняв душ, она долго не могла решить, что делать дальше. Наконец, набравшись храбрости, обмоталась полотенцем, пробежала по комнате и стремглав юркнула под одеяло. Витторио, однако, в спальне не было — очевидно, он работал в кабинете.
А сейчас уже плавал в бассейне.
Укрывшись одеялом, она продолжала думать о нем. Не опасно ли плавать одному ночью? А что, если?.. И тут она поняла, что не слышит больше плеска воды. Быстро сбросив одеяло, она посмотрела на бассейн. Там никого не было видно.
Витторио! Где же он?.. Лавиния непроизвольно вновь натянула на себя одеяло, увидев, как он выходит из воды. Голый, совершенно голый! Она пыталась отвести взгляд, но безуспешно. Разум отказывался подчиняться, и она жадно продолжала смотреть на Витторио, наслаждаясь красотой его обнаженного, стройного тела.
Ни одна женщина не устояла бы перед таким мужчиной, лихорадочно подумала Лавиния. Вот он повернулся к ней спиной, и еще влажные от воды ягодицы блеснули в свете электрических фонарей, сводя Лавинию с ума и отзываясь в ней пробуждающимся желанием.
Она всегда наивно полагала, что нет никакой разницы, смотришь ли ты на изображение обнаженного мужчины или на него самого. Но теперь ей стало ясно, как она ошибалась. Может быть, это любовь к Витторио все изменила, а может быть… Лавиния замерла, увидев, как он внезапно оглянулся и посмотрел в ее сторону. Неужели увидел ее, догадавшись, что она наблюдает за ним?
Лавиния лежала тихо, не шевелясь, и молила Бога, чтобы Витторио не заметил ее. Она не вынесла бы насмешек, к которым он не преминул бы прибегнуть, если бы пришел сейчас в спальню. Если бы…
Она с трудом подавила стон желания.
Если бы он пришел сейчас к ней, заключил бы в объятия, поцеловал бы ее, овладел ею, как того Лавиния жаждет, это была бы не любовь, а похоть. Но разве этого она на самом деле хочет? Нет, конечно нет. Она хочет, чтобы Витторио любил ее, как она любит его.
Лавиния опять бросила взгляд на бассейн, и у нее перехватило дыхание. Витторио снова посмотрел в сторону спальни. Она замерла, надеясь, ожидая… Лавиния слышала, как он вошел в дом, поднялся по лестнице, но, в спальню не вернулся. Куда он пошел? В кабинет через другой вход?
Она еще долго лежала, боясь шевельнуться и не в состоянии уснуть. Что с ней происходит? Как она может любить мужчину, который столь дурно с ней обходится? Который угрожает ей, шантажирует ее и в то же время отказывается выслушать? Который настолько низкого мнения о ней и который все-таки целует ее? Что с ней? Лавиния закрыла глаза — она не знала ответа. Но одновременно все ее существо кричало: как можно не любить его?
* * *
— Загораем? Никогда не думала, что увижу тебя когда-нибудь праздно лежащим у бассейна, — поддразнила брата Гейбриелла, плюхнувшись на свободный лежак возле Лавинии. На ней было совсем малюсенькое бикини.
— Винни плохо спала и нуждается в отдыхе. Долгое пребывание на солнце ей противопоказано, — не краснея соврал Витторио.
— О, бедняжка! — сочувственно откликнулась его сестра, внимательно посмотрев на бледное лицо Лавинии.
Та виновато промолчала. Разве могла она признаться, что выглядит плохо, поскольку ее всю ночь одолевали эротические фантазии, одна мысль о которых сейчас вгоняет в краску. Хорошо хоть Витторио пощадил ее и отнес тени под глазами и бледность к последствиям долгого путешествия.
— Благодаря тебе, Лавиния, в жизни моего братца наметились изменения к лучшему, — одобрительно сказала Гейбриелла. — Обычно его не вытащишь из кабинета. Кстати, когда прилетает дедушка? — обратилась она к Витторио.
— Должна сказать, что я удивлена, что он вообще собирается появиться здесь, ответила Мариетта, появившись у бассейна с Бруно Папароне.
Лавинии стало немного не по себе, когда она увидела их. За завтраком Бруно пожирал ее глазами и превозносил до небес, показывая всем, что неравнодушен к ней. Так что она была рада, когда наконец завтрак закончился.
— В последнее время дед не очень доволен тобой, Витторио, — продолжала Мариетга.
— Он никогда не бывает доволен теми, кто придерживается отличных от его взглядов, — сухо сказал Витторио. — Дед вспыльчив, но, слава Богу, отходчив.
Витторио настоял, чтобы Лавиния легла под зонтиком, — он боялся, что она обгорит. И теперь, глядя, как Мариетта расстегивает накидку, демонстрируя еще более крохотное, чем у Гейбриеллы, бикини, она позавидовала ее золотистому загару.
— Как обидно, должно быть, лежать в тени, когда такое чудесное солнце! — ехидно заметила Мариетга. — Я никогда не любила светлую кожу. Она выглядит, как…
— Кожа Лавинии напоминает благородный мрамор, — прервал ее Витторио.
— О, мрамор! Но он всегда такой холодный! — улыбнулась Мариетта, бросив на Лавинию оценивающий взгляд. — Ну вот, а теперь ты хмуришься и глядишь букой, — сказала она ласково Витторио. — Но я знаю, как тебя вылечить. Позволь мне помазать тебя маслом, и тогда…
Лавиния с трудом поверила своим ушам, когда вдруг с ее языка непроизвольно сорвалось:
— Я это сделаю для тебя, любимый! И, повернувшись к Мариетте, торжествующе добавила: — Привилегия невесты.
Затем, стараясь не замечать сумрачного взгляда Витторио и собственных дрожащих рук, поднялась с лежака, взяла бутылочку с маслом, которую ей с одобрительной улыбкой передала Гейбриелла, и подошла к «жениху». Вылив немного масла себе на ладонь, она склонилась над Витторио, находящимся между ней и Мариеттой, которая улеглась в позе, позволяющей ей в полной мере продемонстрировать свои роскошные груди.
