Сим торопливо вытащила из кармана сотовый и сразу поняла, почему Майк не смог до нее дозвониться — батарея телефона была разряжена.
— Господи… — пробормотала не на шутку испуганная Сим и побежала в библиотеку, через которую попала в дом.
Забравшись на подоконник, она выглянула в окно и поняла, что не зря разволновалась: Майк лежал под самым окном, лицо его было в снегу, а рядом с ним стояло пустое кресло.
— Майк! — не своим голосом закричала Сим и выпрыгнула из окна. — Майк, ты жив?!
Майк, сделав над собой невероятное усилие, приподнялся на руках.
— Я, черт побери, жив, но очень хотел бы знать… где вы шлялись, леди?!
К счастью, мисс Ронда Бифер не узнала всех подробностей «приключений» своего хозяина, а потому ее причитания по поводу вымокшей в снегу одежды Майка и его жуткого кашля не переросли в бурное негодование.
Пристыженные и укутанные теплыми пледами, Майк и Сим сидели в гостиной, где мисс Бифер по такому случаю решила затопить камин.
— В кои-то веки сама наливаю вам выпивку, мистер Гэсуэй, — пробормотала мисс Бифер, ставя перед Симоной и Майком две прозрачных чашки с глинтвейном. — Пейте и грейтесь… И что вам вздумалось таскаться по городу в такую погоду?
— Я хотел сделать снимки, мисс Бифер, — пробубнил себе под нос Майк, и Сим снова почувствовала себя виноватой.
— Вот и делали бы их в хорошую погоду… — проворчала мисс Бифер. — Так нет же, надо колесить по городу в снегопад…
— Спасибо, что не выдал меня, — шепнула Майку Сим, когда мисс Бифер вышла.
— Простым «спасибо» тебе от меня не отделаться, — хмыкнул Майк, лукаво покосившись на Сим. — Если бы я хоть намекнул мисс Бифер на то, что мы были в доме мисс Попугай… В общем, криков было бы много.
— Я уже поняла. И еще спасибо, что пытался меня спасти.
— Не надо… — покачал головой Майк, и Сим заметила, что огонек, горевший в его взгляде исчез, и глаза снова стали сухими и блеклыми, как чайные листья. — Это было глупо, я знаю… Будь я меньшим идиотом, вызвал бы полицию. А будь умным человеком, просто бы дождался тебя.
— Майк… — умоляюще прошептала Сим.
— Что?
— Не надо так о себе. Знаешь, я никогда не встречала таких мужественных людей, как ты.
— Что за глупости, Симона Хью Бакстер, — отмахнулся от нее Майк, но Сим заметила, что его глаза снова заблестели, как вызревшие черешни после дождя. — В любом случае, мы все это зря затеяли. Ничего и не нашли.
— Я бы так не сказала.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду то, что мы лучше друг друга узнали. А значит, что-то все-таки нашли… Разве я не права?
Майк улыбнулся, и на этот раз в этой улыбке не было ни ехидства, ни иронии, ни горечи. Он редко улыбался вот так — открытой, ясной, не омраченной печалью улыбкой. Теперь его лицо, казавшееся Сим совсем еще недавно таким холодным и чужим, было родным и близким, словно они уже много лет знали друг друга. Словно его улыбка протянула между ними невидимую нить, разорвать которую Сим было уже не под силу. Она почувствовала, что многое готова отдать за то, чтобы этот парень улыбался так всегда, и ее душа наполнилась радостью.
Эта обжигающая радость пьянила не хуже горячего напитка после их сумасшедшей прогулки морозным вечером. Эта радость переполняла Сим, и ей было даже немного стыдно перед Майком за то, что она не может поделиться с ним своим чувством.
Эта радость, внезапная, нежданная и негаданная, имела и другое название. Но Сим боялась произнести его даже про себя, чтобы не спугнуть то самое, чего она так долго ждала, о чем так долго думала. О чем размышляла, вместо того чтобы просто жить.
Майк отодвинул штору и любовался искрящимся на солнце полотном снега, укутавшим землю. Попытка самостоятельно перебраться с дивана в кресло снова с треском провалилась, но он убедил себя в том, что не станет сетовать на судьбу и продолжит свои попытки, даже если они ни к чему не приведут. Теперь он хорошо понимал, с чем были связаны перемены, произошедшие с ним в последнее время. В том, что унылый, раздражительный и мрачный тип снова стал человеком, способным радоваться солнечному утру, безусловно, была виновата Симона Бакстер.
Виновата… — хмыкнул про себя Майк. Разве можно так думать о женщине, которая снова вернула тебя к жизни? Вот так да… Еще совсем недавно он спокойно называл ее библиотечным сурком, укорял в том, что она ужасно одевается, а теперь… теперь даже в мыслях боится ее обидеть.
С появлением Сим в этом маленьком, богом забытом городке для Майка много что изменилось. Он снова смог почувствовать себя нужным, снова ощутил прилив сил, которые, казалось, навсегда потерял после аварии. Глядя в облачно-туманные глаза этой девушки, временами превращавшиеся в искристо-серые, Майк постоянно спрашивал себя: может ли он снова стать счастливым? Может ли надеяться на то, что Сим, эта удивительная девушка, ответит ему взаимностью?
Майк никогда не был излишне самокритичен и понимал, что его обаяние, когда-то высоко ценимое женщинами, может заставить Симону увлечься им. Но кроме своего обаяния и ума ему уже нечего ей предложить.
Конечно, некоторое время она будет испытывать к нему определенный интерес. Но что делать потом, когда ей опостылеют его немощность и бессилие? Когда она захочет, что вполне логично, видеть рядом с собой здорового и сильного мужчину, а не калеку, который мало на что способен.
Эти мысли не давали Майку покоя. Если раньше, до того как серые глаза Сим при взгляде на него начали лучиться особенным светом, ему удавалось отгонять от себя назойливую фею влюбленности, то теперь это легкокрылое создание беспрепятственно порхало по просторам его души. Майк чувствовал себя глупым подростком, мысленно составлял список недостатков Сим и тут же вымарывал его, заменяя недостатки на достоинства.
Мысль о том, чтобы рассказать Симоне о своих чувствах, Майк отмел в первую же минуту, когда она промелькнула в его голове. Если он ошибся, и девушка к нему равнодушна, он будет выглядеть даже не смешным, а жалким. А если прав… И даже тогда его откровенность не приведет ни к чему хорошему. Как бы ни разливалась соловьем, рассуждая о любви, Симона Бакстер, она еще молода и вряд ли представляет себе весь ужас житья с больным человеком.
В общем Майк делал все то, в чем совсем недавно обвинял Симону: рассуждал, размышлял и пытался понять, чего он хочет от их странной дружбы. Правда, стоило Сим появиться на пороге его дома, Майку уже не хотелось думать — ему хотелось жить. Жить каждой минутой, проведенной рядом с этой девушкой. Из-за нее он даже пожертвовал частью времени, отведенного для чтения дневника Дорианы Морринг, и решил познакомиться с одной из книг Фромма, которую Сим так любила цитировать, — «Искусством любить».
