— Я не был в этом уверен, хотя и подозревал. У него мои глаза.
— Я встретил его у Андреа. Сначала даже подумал, что он — мой.
— Нет. Андреа не стала бы держать в тайне существование твоего сына.
— Он похож на меня в таком же возрасте.
Джозеф покачал головой.
— Совсем немного. Глаза и нос. Все остальное он взял от Элейн. Ты видел только то, что хотел увидеть.
Клай поморщился. Неужели ему так хотелось, чтобы их с Андреа что-то связывало? Скорее всего — да, потому что они тогда провели всего лишь одну ночь вместе, прежде чем появился Тим.
— И что ты намерен делать?
— Ничего. Если я буду настаивать на своих правах, это может ранить очень много людей. Харрисон любит этого мальчика, и Тим обожает своего отца. Я не хочу разрушать это.
— А мама? Она знает?
— Думаю, нет. Надеюсь на это. Ей известно, что я изменил ей. Но не известно, когда. Это принесло ей немало боли. Если она узнает про Тима, это ее убьет. После твоего рождения мы не могли больше иметь детей. Она тогда чуть не умерла. Только чудо спасло ее.
— Я этого не знал.
Джозеф наклонился в кресле и схватил сына за руку.
— Я сделал очень большие ошибки, Клай. Изменил твоей матери. Заставил лгать тебя. Заставил тебя уехать. — Его пальцы сжались. — Но и ты совершил ошибку, когда так сильно ранил Андреа.
— Я стараюсь исправить нанесенное ей зло. Я все еще люблю ее, папа. И хочу, чтобы она поехала со мной в Майами.
Рука Джозефа соскользнула вниз, и он отвернулся.
— Андреа заслуживает счастья. Здесь или в Майами.
— Что станет с твоей компанией, если я уеду?
Джозеф смотрел в окно.
— Я больше не могу работать в полную силу. И к тому же намереваюсь провести остаток своих дней рядом с твоей матерью. Если ты не хочешь возглавить компанию, мы ее продадим. У нас не будет недостатка в покупателях. Один из них уже звонил. Они знают, что мои дела идут не так хорошо.
— Компания может быть поглощена другой, более крупной компанией, и тысячи людей потеряют свою работу.
— Да, но яхты все равно будут продолжать строить. Конечно, при этом марка «Динов» попросту растворится в небытие.
Клай почувствовал желчь во рту. Может ли он взять на себя ответственность и позволить распродать то, что с таким трудом создавал его дед? Вернувшись сюда, Клай жаждал только одного — чтобы правда выплыла наружу и виновные понесли наказание. Теперь же он видел, что это будет слишком жестоким ударом для всех. Для Андреа, его матери, Тима и его отца.
Поднявшись, Клай подошел к окну.
Если он останется в Уилмингстоне, то ему придется по-прежнему хранить тайну отца и Элейн. Он никогда не сможет признать своего младшего брата и должен будет лгать Андреа.
— Клай, из-за своей ошибки я потерял самое дорогое, что у меня было в этой жизни.
Клай обернулся к отцу.
— Маму?
— Свою семью, сынок. Твою мать и тебя. Не повтори моей ошибки. У тебя появился второй шанс. И если ты счастлив с Андреа, забирай ее с собой. — Пододвинув к себе ходунки, Джозеф попытался встать. Когда Клай протянул руку, чтобы помочь отцу, тот только отмахнулся от него. С трудом поднявшись, Джозеф подошел к окну, где стоял его сын. — Я не жду, что ты когда-нибудь поймешь меня. Я только надеюсь, что однажды ты все же простишь меня.
Глаза Клая обожгли слезы. Схватив отца за руку, он напряженно посмотрел на него.
— Я уже простил тебя, папа. Уже простил.
Время утекало, словно песок сквозь пальцы. Так мало его осталось для того, чтобы побыть рядом с Клаем. Но Андреа уже решила расстаться с ним, когда закончатся эти выходные. Расстаться самой, не дожидаясь пока он снова бросит ее.
Луна серебряным светом заливала ее белоснежную кровать, и Андреа смотрела на лежащего рядом с ней обнаженного мужчину.
Полчаса назад Клай вернулся к ней домой, и они отчаянно занялись любовью. Прямо на полу, у дверей прихожей.
Клай был так расстроен, так переполнен печалью, что ей хотелось только одного — успокоить и утешить его.
Это уже становилось опасным для ее чувств. Андреа поняла, что ей нужно немедленно отступить. Отступить — пока еще не поздно.
— Как прошел вечер с твоим отцом, Клай? — слова вырвались у нее, прежде чем она подумала, что делает.
Вздохнув, он только крепче обнял Андреа.
— Нормально. Это был хороший вечер.
Странно… Тогда почему же он уехал из города, бросив все, что ему дорого? Почему так долго отсутствовал?
Обернув вокруг себя простыни, Андреа села на кровати.
— Нормально? — недоверчиво переспросила она.
— Мы с отцом поговорили. А после ужина поиграли в карты.
Но даже при скудном свете луны Андреа видела, что Клай лжет. Сердце Андреа охватила глубокая боль, когда она вдруг поняла, как сильно ранила ее его ложь.
На этот раз она зашла слишком далеко. Она снова влюбилась в Клайтона Дина.
Но как? Как она может любить человека, который обманывает ее? И всегда будет обманывать…
Крепко зажмурив от обиды глаза, Андреа отвернулась.
Клай сел на кровати и, взяв Андреа за подбородок, заставил ее снова повернуться к нему.
Стиснув зубы, она решительно подняла на него глаза, борясь со своим телом, которое жаждало ответить на его руку, ласкающую нежную кожу за ее ухом.
— Выходи за меня замуж, Андреа.
Андреа открыла рот и тут же закрыла его, слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать.
— Я люблю тебя, я всегда любил только тебя. Я мечтаю прожить с тобой всю свою жизнь…
Клай говорил правду. Андреа видела любовь в его глазах и улыбке. Радость хлынула в ее исстрадавшееся сердце.
И все же она не поверила. Не могла поверить.
Он и прежде объяснялся ей в любви. А потом бросил. Он бросил ее…
— Как ты можешь говорить такое и скрывать от меня правду? — рассерженно воскликнула она.
Клай медленно опустил руку.
— Некоторым вещам лучше оставаться в тайне.
— Но ты оставил меня, и я не знаю почему. И если я этого не узнаю, то всегда буду опасаться, что ты снова бросишь меня.
— Клянусь, больше такое не повторится.
Посмотрев на Клая, Андреа покачала головой.
— Мне не нужны клятвы. Мне нужна правда.
Сжав челюсти, он отвернулся от нее. Клай ничего ей не скажет. Андреа это сразу поняла, когда он наконец посмотрел на нее снова.
— Мне нужно, чтобы ты доверяла мне, — тихо произнес Клай.
— А если я не могу?
— Тогда я заслужу твое доверие. Дай мне шанс доказать, что я никогда больше не причиню тебе боли.
Ее разум кричал, чтобы она не верила его словам. А сердце молило поверить.
— А если ты снова сделаешь мне больно?
