Амелия не помнила, когда впервые подумала об этом, но как только ей предложили пойти к себе и отдохнуть, ее осенила внезапная мысль, она наконец-то поняла, в чем ее призвание. Необходимо позвонить Джону Вэнсу. Перед отъездом из дома Амелия составила временное завещание, но теперь решила разъяснить адвокату, на что хочет истратить большую часть своих денег, помимо тех сумм, которые уже перевела на счета больницы Святой Марии и Рождественской благотворительной программы.
Амелия почти поравнялась с комнатой медсестер, как вдруг услышала чьи-то рыдания. Забыв об усталости, она задержалась у приоткрытой двери и, отворив ее пошире, увидела девочку, которая сидела на кровати среди смятых простыней.
– Господи, надо же, как ты сбила постель! Хочешь, я поправлю простыни?
Девочка быстро отвернулась и закрыла лицо руками.
– Не входите!
– Почему? – Амелия тихо вошла в палату. – Хочешь поговорить?
– Нет!
– Должно быть, тебе сейчас очень одиноко… – Приблизившись к кровати, Амелия расправила простыни. Девочка сидела спиной к ней. Амелия взяла папку с историей болезни, висевшую на спинке кровати, прочитала записи врачей, и буквы стали расплываться перед ее глазами. У Амелии и у десятилетней Пэтси Дешилдс оказалось много общего. Она подошла к изголовью кровати и взбила подушки. – Ну вот, так гораздо лучше, ты не находишь?
Девочка сидела по-турецки, уронив голову на грудь и закрыв лицо руками.
У Амелии перехватило дыхание. Сколько раз Дайана видела ее в таком же положении, сколько раз обнимала и успокаивала, прижимая к своей груди? Она осторожно присела на край кровати.
– Ты очень похожа на меня, Пэтси.
– Вы даже не знаете, во что превратилось мое лицо!
– Этого, может, и не знаю, но кое-что общее у нас есть. Пальчики девочки чуть раздвинулись, и между ними блеснули ясные голубые глаза.
– Вы – ведьма?
Амелия удивленно засмеялась.
– Что ж… меня называли и похуже.
– Вы не такая, как я. – Пэтси печально вздохнула. – Вы – прекрасная принцесса.
– Правда? Спасибо тебе большое, но что-то я не очень много видела принцесс с такими лицами, как у меня. Расскажешь мне, отчего плачешь, Пэтси?
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, какая я уродливая. Амелия постаралась избавиться от жалости, слишком хорошо зная, что причиняет Пэтси боль. Надо помочь девочке справиться с горем, а жалость делу не поможет.
– Ты и в самом деле уродлива? – с деланным безразличием спросила Амелия.
– Вот! – Пэтси подняла голову.
Амелия спокойно посмотрела на нее. Из истории болезни она поняла, что раны были очень серьезными, но хирурги очень старались помочь девочке.
– Когда была операция? – спросила она.
– Швы сняли сегодня. Врачи обещали, что все будет хорошо, но на самом деле все плохо. – Пэтси всхлипнула.
– А разве доктора не сообщили тебе, что сначала твое личико будет очень плохо выглядеть, но потом они исправят это? – Судя по всему, Пэтси говорили об этом. Но Амелия понимала ее состояние. – Сейчас у тебя красное и опухшее личико, но потом отек спадет.
– Дети будут смеяться надо мной, потому что я уродина! – Пэтси откинула голову назад. – Эти швы страшные!
Подняв руку, Амелия убрала с лица волосы.
– Посмотри, какой у меня большой шрам, Пэтси! И что же, он делает меня уродливой?
– Ну…
Амелия засмеялась:
– Он некрасивый, не так ли? Но ни один из твоих шрамов не будет похож на мой. В этой больнице очень хорошие доктора, и они опять сделают тебя красивой.
– А как же вы? – Пэтси позволила Амелии уложить себя и с интересом смотрела на нее своими огромными глазами.
– Ты говоришь о шраме? Мне сделают операцию и уберут его.
– Что-о?
– После операции я буду выглядеть так же, как ты сейчас. Но потом вместо шрама останется лишь тонюсенькая светлая полоска.
– Вы мне покажете? – с надеждой спросила Пэтси. Амелия ласково погладила светлые волосы девочки.
– Ты будешь первой, к кому я приду после операции, – пообещала она, поцеловав Пэтси. – Кстати, к тому времени твои шрамы уже побледнеют, так что я смогу приободриться, глядя на тебя.
Войдя в офис «Игансоу инк.», Мэтт задержался у стола Кэрол.
– Привет, красавица, сам-то здесь?
– Ну да, здесь, но только смельчак решится сейчас зайти к нему, – предупредила Кэрол.
Шутливо отсалютовав секретарше, Мэтт отворил дверь.
– Молитесь за меня, – прошептал он, исчезая в кабинете Кейси.
Кейси держал в руке телефонную трубку и сердито выкрикивал в нее какие-то указания. В тот момент, когда вошел Мэтт, он швырнул трубку.
– Вижу, ты в отличном настроении, – заметил Мэтт.
– Проваливай ко всем чертям. У меня в отличие от тебя полно работы. – Кейси сурово посмотрел на брата. – Что ты делаешь здесь в середине дня?
Мэтт усмехнулся:
– У меня есть для тебя новости.
– Где Амелия? – вскочив, спросил Кейси.
– Значит, ты хочешь знать, где она.
– Ты прав, черт возьми!
– Я обещал Дайане, что не скажу тебе. Но, думаю, она простит меня, если я чуть приоткрою завесу тайны.
– Черт побери, Мэтт!..
– Амелия у своих родителей в Литтл-Роке. Остальное выясняй сам.
– Спасибо, Мэтт. – Кейси опустился в кресло. – Передай Дайане, что я поеду туда… Хотя нет… Я сам поговорю с ней.
– Может, хоть теперь я обрету покой, – пробормотал Мэтт.
Через час Кейси рывком открыл дверь студии. Дайана, стоявшая возле большого полотна, обернулась и едва не выронила краски и кисть.
– Привет, Кейси Иган. – Она улыбнулась. – Судя по всему, ты немного успокоился с тех пор, как мы разговаривали в последний раз.
Кейси вошел в просторную студию.
– Дайана, я хочу получить ответы на некоторые вопросы, и ты, черт возьми, дашь их мне.
Она вернулась к своей картине.
– А почему ты только сейчас пришел за ними, а? Вот уже несколько недель я жду твоего визита.
Кейси прислонился к колонне, подпирающей потолок, и глаза его угрожающе вспыхнули. Он не приближался к Дайане, опасаясь придушить ее.
– Я хочу знать, черт возьми, что происходит с Амелией? – Дайана хотела было что-то сказать, но Кейси поднял руку, останавливая ее. – Мне уже известно, что она в Литтл-Роке у родителей. Но почему ты сама не сказала мне это несколько недель назад? Что вы скрываете?
Дайана опустила кисть в баночку с растворителем и, поболтав ее там, обернулась к разгневанному гостю.
– Прости. Я не могу сказать тебе, в чем дело, поскольку обещала Амелии хранить молчание и намерена сдержать слово. – Она вздохнула, увидев, как огорчился Иган. – Но с радостью сообщаю, что с ней все хорошо.
– Но почему, Дайана? Почему она так поступает? Я что, слишком сильно давил на нее? Это моя вина? – Кейси провел ладонями по волосам. – Господи! Я не знаю, что сделал или, напротив, не сделал. Ты должна сказать мне, в чем дело, Дайана.
