Была уже полночь, когда медсестры уговорили Джоанну покинуть палату. Крис вез их домой по дорогам, скользким от дождя, который начался, пока они сидели в больнице. Темная, мрачная ночь соответствовала настроению Джоанны.
— Мама, можно я завтра не пойду в школу и снова поеду навестить бабушку? — запинаясь, проговорил Тайлер, когда они вошли в дом.
— Посмотрим, сынок. А сейчас тебе нужно отправляться в кровать.
Шаркая ногами, мальчик побрел по коридору к себе в комнату.
— У вас тоже очень усталый вид. — Крис заключил ее в объятия и притянул к себе. Потом ласково и нежно поцеловал в лоб. — Я знаю, что теперь не время, и знаю, что вы очень беспокоитесь об Агнес, но, если вам и правда понравился дом, из которого открывается прекрасный вид, по-моему, мне надо завершить сделку. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь перебежал дорогу.
— Вы сами, Крис, должны сделать выбор. Вам там жить, а не мне. — Она высвободилась из кольца его рук.
— Но я думал…
— Когда мать так больна, я ни о чем другом не способна думать. Допустим, все пойдет хорошо и через несколько дней она вернется домой. Но здесь ей потребуется еще большая забота. Если к этому добавить мою работу в школе, то у меня не останется ни сил, ни энергии на что-либо еще.
— О чем вы говорите? — Он нахмурился.
Она подняла глаза и храбро встретилась с ним взглядом.
— Я говорю… — Несмотря на решимость, Джоанна медлила с ответом, а потом, собравшись с духом, выпалила: — По-моему, нам не следует больше встречаться.
Крис не сразу обрел дар речи.
— Не понимаю.
— Моя мать очень больна. Это значит, что все последующее время я буду страшно занята. У меня просто не хватит времени…
— Я могу подождать. Сейчас вы просто переживаете стресс.
— Нет. Пожалуйста, не осложняйте ситуацию. Я больше не хочу вас видеть.
Не произнеся ни слова, Крис, повернувшись, направился к двери.
— Ох, пропади все пропадом! — Агнес в ходунке, прикрепленном к спинке стула, ковыляла по кухне. — От этой штуковины больше вреда, чем пользы.
— Ты же знаешь, доктор сказал, что эта штука тебе нужна для равновесия. — Поставив приготовленные керамические горшочки в духовку, Джоанна отодвинула стул, освобождая для матери место, чтобы та могла обойти стол.
— Ходить с этой штуковиной — все равно что танцевать с пьяным моряком, — недовольно пробурчала Агнес.
— Зато доктор считает, что дела у тебя идут неплохо. Все хорошо, мама. Только в следующий раз будь осторожнее. Я не хочу потерять тебя.
Тут раздался звонок в дверь. У Джоанны перехватило дыхание: может, это Крис? Напрасная надежда! После их объяснения он избегал с ней встреч.
— Открой, дорогая, — поторопила ее мать. — Такое большое расстояние я пройду как раз к Рождеству.
Вытерев руки о полотенце, Джоанна пошла в гостиную и открыла парадную дверь. На крыльце стоял Герберт Паркин. В элегантном плаще и франтоватой шляпе он выглядел так, будто сошел с обложки журнала для джентльменов. Она ответила теплой улыбкой на его приветствие и подавила сожаление, что на его месте не оказался Крис.
— Надеюсь, ваша мама не спит, — сказал Паркин.
— Нет, она в кухне, топает потихоньку.
— У меня есть план, который здорово отвлечет ее. — Он держал в руке красочную, в глянцевой обложке брошюру.
Заинтригованная, Джоанна последовала за ним в кухню. Агнес сидела у стола. С беззаботной фамильярностью Герберт поцеловал ее.
— Как ты, дорогая? — спросил он.
— Да вот, действую дочери на нервы.
— Ничего подобного, мама!
— Терпеть не могу быть инвалидом, — проворчала Агнес.
— По-моему, у меня есть прекрасное средство вылечить твои болезни. — Он положил перед ней брошюру. — Круиз по Средиземному морю. Афины. Крит. Стамбул. Двадцать один день!
— Ох, Герберт, я не могу…
— Но мама едва ходит! — напомнила Джоанна. Похоже, мистер Паркин тоже впал в маразм!
— Дорогие мои, ведь круиз начнется на Пасху. К тому времени Агнес будет в такой форме, что сумеет принять участие во всех конкурсах на борту и победить.
— Наверно, это страшно дорого?.. Я не могу… — залопотала та.
— Об этом не волнуйся, я тебя приглашаю. — Он тоже сел и накрыл своей рукой покрытую старческими пятнами руку Агнес. — И буду бесконечно счастлив зарезервировать на верхней палубе две каюты, лучшие из возможных. Конечно, я не такой человек, который готов без необходимости тратить деньги. Поэтому я был бы еще более счастлив, если бы ты разрешила мне зарезервировать только одну каюту для нас обоих.
— Герберт! — У Агнес зарделись щеки, и она захихикала, как школьница. — Такие разговоры! Что подумает Джоанна?
— Можно я подумаю об этом за проверкой контрольных работ? — шутливо произнесла та и положила руку на плечо Герберту в благодарность за то, что он поднял настроение матери. Она вышла из кухни под дружный смех парочки.
Меньше часа спустя Герберт ушел, отклонив приглашение Джоанны остаться к обеду.
— Не хочу утомлять Агнес, — сказал он. — Теперь у нее есть о чем подумать.
— Вы очень милый, Герберт. — Джоанна встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Спасибо.
— Хочу вам признаться: я намерен жениться на вашей матери так скоро, как она согласится. Хотя не думаю, что она уже готова обсуждать эту тему. Надеюсь, предстоящий круиз станет нашим свадебным путешествием.
— Полагаю, вы понимаете… — Джоанна не знала, как продолжить. — В общем, мать иногда бывает немного эксцентрична…
— Моя дорогая девочка, мне с ней весело. Как я ни любил свою жену, но она была все-таки слишком серьезной, погруженной в себя. Агнес же постоянно заставляет меня улыбаться. И еще я знаю: ваша мама способна на великую любовь.
— Да, это правда.
— Если я смогу наслаждаться ее любовью год или даже один-единственный день, я буду считать, что это подарок небес. — Герберт поцеловал Джоанну в щеку. — Не мучайте себя заботой о ней. Агнес более стойкая, чем многие женщины вполовину моложе ее.
После ухода Герберта Джоанна вернулась в кухню, размышляя над его словами. Мать сидела за столом, погрузившись в брошюру, словно выпускница школы, изучающая список колледжей, куда пойти учиться. Джоанна подошла к ней и, опустившись на колени, ласково обняла ее.
— Я бы очень хотела, чтобы ты поехала с Гербертом в круиз, — сказала она. — И я настаиваю, чтобы ты там как следует повеселилась.
— Ты не думаешь, что я безнравственная?
— О, конечно, думаю! — со смехом воскликнула Джоанна. — И буду завидовать тебе.
