— Он хороший человек, — неожиданно произнес сэр Джон, проследив за ее взглядом.
Дени решительно развернулась к нему и спросила:
— Вашей жене не понравилось колье?
Сэр Джон ничего не ответил, а лишь продолжал ласково смотреть на нее. Он сидел, чуть ссутулившись, но все равно было видно, что он очень высокий, гораздо выше Куинна. Дени отметила про себя, что, по-видимому, сэр Джон за последнее время сильно похудел и прекрасно сшитый костюм болтался на нем, как на вешалке.
— Мы с Клэр считаем, что вы сделали великолепное украшение, — чуть хрипловатым голосом сказал он. Потом откашлялся и, внутренне собравшись, добавил: — Но этот подарок не для Клэр. Он взял со стола шкатулку, достал из нее украшение и протянул его Дени: — Для тебя.
— Что?!
— Ты знаешь, наверное, что Куинн нашел для меня этот камень шесть лет тому назад. Я всегда надеялся, что рано или поздно он попадет к тебе.
— Вы меня пугаете, сэр Джон, — ничего не понимая и от этого сильно волнуясь, пробормотала Дени.
Сэр Джон глубоко вздохнул, прикрыл на секунду глаза, а потом посмотрел ей прямо в лицо:
— Даниель, я хочу, чтобы эта вещь навсегда осталась у тебя на память обо мне, твоем отце.
— Отец… — беззвучно повторила Дени. — К подобной новости она была не готова… Почему Куинн ничего мне не сказал? Ведь этот заказ и все остальное — дело его рук.
Отец! Дени стала пристально всматриваться в лицо старика, стараясь обнаружить сходство с собой. Нет, ничего в этом мужчине не напоминало ей ее саму. Встретив его случайно на улице, она, не оглянувшись, прошла бы мимо. Неожиданно Дени почувствовала, как в ней просыпается обида, не только на него, но и на Куинна, и на мать.
Казалось, что сэр Джон прекрасно понимает, что происходит с ней. Он еще раз тяжело вздохнул, взял в руки бокал с вином и, сделав большой глоток, наконец заговорил:
— Я был лидером оппозиции. А твоя мать принимала участие в подготовке к выборам.
Дени, затаив дыхание, во все глаза смотрела на своего собеседника. Она боялась пропустить хоть одно слово.
— В то время я только женился на Клэр, которую знал всю жизнь. Мы с Соней много работали вместе и постепенно стали близкими друзьями. Только друзьями, и ничего больше. Я серьезно относился к браку, а твоя мать никогда не пошла бы на то, чтобы разрушить его.
Внутри у Дени все дрожало, ей хотелось крикнуть, чтобы он не смел произносить вслух имя ее матери, но она сдержалась.
— Но потом умерла твоя тетя Урсула. Соня страшно переживала. Мне было невероятно ее жаль. Я чувствовал, что не могу бросить твою мать, оставить одну. Мы оба старались держаться на расстоянии, но у нас ничего не получалось. Если бы проблема заключалась только в том, что я женат или на кон была бы поставлена моя карьера, я бы, не задумываясь, бросил бы это все к ногам твоей матери. Но речь шла о партии, которая должна была на выборах прийти к власти…
Лицо Дени исказилось от боли. Политика, мерзкая, грязная политика, которой до всего есть дело! Не зря она всегда интуитивно ненавидела ее.
Сэр Джон опять прикрыл глаза. Видно было, что ему тяжело говорить, но он заставил себя продолжать.
— Я очень любил Соню и не хотел причинить ей боль, но все случилось как-то само собой, и вскоре она поняла, что беременна.
Он вновь замолчал.
Дени хотела задать ему миллион вопросов. Противоречивые чувства разрывали ее душу на части. Обида, ненависть, жалость, злость — все переплелось воедино.
— Пожалуйста, поверь мне… — вновь услышала она голос старика. — Я очень любил твою мать.
— Никогда не сомневалась в этом, — с ледяным спокойствием ответила Дени. — Именно поэтому держали ее подальше от себя все эти годы.
От этих слов он весь словно сжался и тихо сказал:
— Я и не ожидал, что ты поймешь меня, но я хочу, чтобы ты знала, как я мучился все эти годы.
Дени крепко сжала зубы и посмотрела на колье. И так, он хочет купить ее этим украшением. Чудак, он не понимает, что мог бы заплатить гораздо меньше! Чашка кофе, букет цветов на день рождения или в честь окончания школы, да просто телефонный звонок — этого было бы вполне достаточно!
— Я думал о тебе каждый день, — в голосе его звучала страшная усталость.
— Однако за двадцать семь лет вы не сделали ни единой попытки увидеться со мной, — с горечью заметила Дени.
— Дорогая, я всегда хотел быть рядом с тобой, но это было невозможно. Ховард категорически возражал против наших встреч и шантажировал меня.
— Нет. Он не делал этого! Скажите, что это неправда, — со слезами на глазах умоляла сэра Джона Дени. — Почему? Какая ему в этом корысть?
— В течение двух лет бастовали шахтеры. Попытки правительства каким-то образом переломить ситуацию ни к чему хорошему не привели. Моя партия обещала провести ряд реформ и поднять экономику страны. Ховард, который был непосредственно заинтересован в изменении производства, не мог допустить провала нашей партии на выборах. В те годы ни один политический лидер не мог себе позволить иметь любовную связь. Если бы подобная новость попала в газету, о победе на выборах можно было бы забыть.
Бедная мама! — впервые за весь вечер подумала Дени. Какое право имел Ховард распоряжаться чужими жизнями!
В глазах у Дени появились слезы; стараясь не заплакать, она крепко обхватила себя руками.
— Мне очень жаль, что все так получилось, — негромко произнес ее отец.
Дени очень хотелось поверить ему и испытать жалость или сочувствие, но у нее ничего не получалось.
— Даниель, я скоро умру. У меня рак легких. Страшные слова повисли в воздухе.
У Дени закружилась голова и потемнело в глазах. Оказывается, вот как просто все объясняется. Он решил встретиться с ней не потому, что захотел в конце концов познакомиться со своей незаконнорожденной дочерью, а потому, что перед смертью вздумал облегчить душу.
Холодная ярость охватила Дени, ни слова не говоря, она поднялась со своего места взяла в руки шкатулку и, размахнувшись, швырнула ее в стену позади сэра Джона.
Потом бросила на него полный ненависти взгляд:
— Вы старый… — Она не закончила фразу, все-таки перед ней был генерал-губернатор Австралии.
Сэр Джон даже не пошевелился, только еще сильнее побледнел, но ее это больше не волновало. Резко развернувшись на каблуках, она распахнула дверь и… с разбега врезалась в Куинна. Дени готова была растерзать его. Но силы оставили ее.
— Как ты мог? Как ты мог? — без конца повторяла она.
Куинн попытался обнять ее.
— Дени, мне очень жалко, что так получилось.
— Отпусти меня.
Он попытался прижать ее к себе.
