За спиной у Моники на комоде горел ночник, и в его свете ее молодое тело было таким ослепительно красивым, что Рик чуть с ума не сошел. Когда она наконец стянула платье, у него пересохло в горле и стало больно дышать. Она расстегнула застежку на спине, спустила бретельки и сняла бюстгальтер. Потом повернулась и бросила его на спинку стула. Увидев ее грудь в профиль, Рик обомлел от восторга.
Оставшись в одних трусиках - если этот кружевной треугольничек можно назвать трусиками, - она снова нырнула под одеяло и прильнула к Рику всем телом. Он чувствовал, как ее соски щекочут его сквозь рубашку.
- Моника, ты сошла с ума! - с трудом ворочая языком, выдавил он.
- Дверь заперта.
- Не в этом дело.
- Ричард, сними рубашку, - тихо попросила она.
- Ты меня не слышишь? Это плохо кончится. - Нет, от нее точно можно с ума сойти. Господи, помоги!
Моника положила ладонь ему на руку, пониже плеча, и сжала бицепсы.
- А мы будем делать только то, что уже делали. И больше ничего.
- Да? - усомнился Рик.
Моника взяла его ладонь и положила себе на левую грудь. И он, безвольный негодяй, ей это позволил. Но у нее такая теплая, нежная кожа, что оторвать ладонь выше его сил.
- Сними рубашку. Пожалуйста…
- Но Микеле…
- Он думает, что я сплю.
- Моника, ты не понимаешь. - Рука Рика, словно независимо от него, уже ласкала ее грудь. - Мне на самом деле трудно.
- Почему? - спросила Моника, и ее сердце застучало прямо ему в ладонь.
Нужно быть до конца честным и напугать ее как следует.
- Потому что я хочу большего. Того, что нельзя. Хочу ласкать тебя всю. Ведь я мужчина. И хочу всего. Теперь поняла?
Какое- то время она молчала, а потом тихо сказала:
- Я тоже хочу всего.
Рик ругнулся с такой горячностью, что она вздрогнула и отодвинулась.
- Прости меня, детка! - Он обнял ее и снова привлек к себе. - Дело во мне. А не в тебе.
Она снова уткнулась ему лицом в грудь и тихонько вздохнула.
- Ты меня все время пугаешь.
- Знаю. - Какого черта он ее к себе прижимает? Чтобы она почувствовала, что Везувий вот-вот заговорит? Да одно это должно ее предостеречь. И заставить подумать о том, что может произойти, если они не будут соблюдать осторожность. Залез в кровать, позволил ей раздеться, а теперь рассуждает об осторожности! Идиот!
- Ричард?
Он знал этот тон: теперь жди беды.
- Да, Моника?
Она засмеялась.
- Ты говоришь ну прямо как мой папа.
- Отлично. - Говорит-то он как папа, зато испытывает совсем не отеческие чувства.
- А ты снимешь рубашку?
Рик проглотил ком в горле. Может, все-таки рискнуть уйти. Ведь Микеле основательно набрался.
- Помнишь, как мы с тобой были на пляже? - спросила Моника, а ее пальцы уже проникли в распахнутый ворот рубашки и играли волосками на его груди.
Еще бы он не помнил! Да он каждую ночь вспоминает, как впервые увидел ее обнаженную грудь и как вдруг прижались к его телу упругие розовые соски.
- Ну ладно, сниму. Но только рубашку. - И Рик стянул с себя рубашку. Отлично. Настоящий джентльмен! Что он делает, черт побери?! Рик швырнул рубашку на пол и, обхватив Монику за талию, прижал к себе.
Она тихо застонала, и, услышав этот стон наслаждения, он ощутил мощный прилив желания. Моника прильнула к нему еще теснее, распластав грудь у него на груди, и он снова пожалел, что пошел у нее на поводу и снял рубашку. Но всплеск разума длился пару секунд. Моника обвила его руками за шею, а потом принялась поглаживать спину.
Рик положил ладони на ее ягодицы, нашел ее губы и поцеловал - не спеша и по всем правилам. Она ответила ему с такой готовностью, что его кинуло в жар.
Нет, это нужно прекратить. Сию же секунду! А то он умрет от разрыва сердца.
- Ричард?…
Узнав этот сладкий вкрадчивый тон, Рик насторожился.
- Можно я тебя поласкаю? - прошептала она.
Моника с замиранием сердца ждала ответа, но Рик молчал. Какая же она дура! Ну зачем спросила? Женщины из «Секса в большом городе» ни за что не стали бы спрашивать разрешения. Они делали все, что хотели. И мужчины всегда сдавались.
Она вздохнула. Может, когда-нибудь и она станет такой же смелой. А сейчас ей страшновато. Даже с Ричардом, хотя она знает, что он ее никогда не обидит. Только с ней происходят такие странные вещи, вернее с ее телом, и в голову лезут такие дикие мысли, что она за себя не ручается. Это сильнее ее.
- Ричард? - Моника проглотила ком в горле. - Если ты не хочешь, чтобы я тебя…
Он так странно засмеялся. И голос у него стал какой-то чужой.
- Я хочу, чтобы ты меня ласкала. Очень хочу. В этом и проблема.
- Ты опять? Какая еще проблема? Я же ни о чем тебя не прошу.
- Ну как тебе объяснить? - Рик погладил ее по щеке. - Будь ты поопытнее, я бы не чувствовал себя таким виноватым.
- Виноватым? - изумилась она и подняла голову. - Но ведь ты меня ни к чему не принуждаешь.
- Я не об этом. Конечно, я тебя не принуждаю. И никогда не буду. Но я не должен тебя провоцировать.
Моника чуть поменяла позу и потерлась об него грудью.
- Не должен. Это я тебя провоцирую.
Он не то застонал, не то засмеялся.
- Это точно. Ты настоящий провокатор.
Как приятно вот так разговаривать, лежа рядом с Ричардом без одежды! Правда, на ней трусики. Она еще не отважилась их снять. И потом ей немного неловко, потому что между ногами у нее вдруг стало тепло и влажно.
Оставив одну руку за поясом его джинсов, другой Моника погладила Рика по груди, наслаждаясь ощущением курчавых волос. Пальцы задержались у соска и легонько его ущипнули. Монике нравилось, когда он ее так ласкает, и, судя по тому, как он прерывисто задышал, ему тоже нравится.
Она почувствовала, как у ее бедра напряглась от возбуждения его плоть, и ее охватило такое смятение, что захотелось кричать. Что делать? Моника осторожно скользнула рукой по его груди, животу и, чуть помедлив, опустила ее еще ниже.
Рик схватил ее за запястье и резко завернул руку за голову. От неожиданности она негромко ахнула, но он закрыл ей рот поцелуем, и от возбуждения у нее сердце ударило в горло.
На этот раз он целовал ее не с нежностью, а почти грубо, и у нее перехватило дыхание. Он не отпускал ее руки, что лишь подстегивало ее желание. Когда он оторвался от ее губ и поцеловал грудь, она чуть не задохнулась. Он обвел языком сосок, потом еще и еще, а потом прикусил зубами.
Моника чуть не вскрикнула от наслаждения, но сжала губы и зажмурилась, а он снова лизал припухший сосок.
Потом продолжил ласкать его пальцами, одновременно целуя правую грудь.
- Ричард?
Может, он ее и слышал, но не отвечал, а продолжал свое занятие. Моника чувствовала, как тяжело вздымается его грудь.
