10
Триша открыла глаза. Небо за окном начало светлеть, близился рассвет. Спальня Роберта была обставлена в современном стиле, кровать здесь тоже была современная, с широким пружинным матрасом. Глядя на стены цвета слоновой кости, Триша думала о том, что ей, пожалуй, больше нравится видеть Роберта на фоне красного, цвета страсти. А может быть, он нарочно выбрал ту, первую, комнату, полагая, что красный цвет соответствует ее темпераменту?
Триша повернула голову и посмотрела на Роберта. Он крепко спал, лежа на животе, но и во сне его рука по-хозяйски обнимала ее, словно Роберт хотел быть уверен, что, пока он восстанавливает силы, она никуда от него не денется.
Всего за несколько часов он сумел разбить в пух и прах все принципы, по которым Триша до сих пор жила. И самое страшное, что ее это не особенно волновало. Триша начала подозревать, что Роберт разглядел в ней то, чего она сама о себе не знала, но что жило в ней всегда, а она невольно сама себя обманывала.
Или пряталась от себя. Триша подумала о всех тех мужчинах, которых держала на расстоянии, – это было нетрудно, по-видимому, какой-то инстинкт помогал ей сдерживать ее истинную сущность – пока не появился Роберт. Тот же инстинкт помог ей распознать в Роберте мужчину, чья страстная натура подходит ее собственной, и тогда настоящая Триша вырвалась на свободу. Вчера она мечтала проснуться наутро другой женщиной, так и случилось, она действительно стала другой. Она стала женщиной Роберта и даже перестала это отрицать.
Роберт зашевелился во сне и коснулся губами ее плеча. Триша посмотрела на его губы, вспомнила, как они прикасались к ее коже повсюду, – и вздохнула. Осторожно, стараясь не разбудить Роберта, она повернулась, поцеловала его в шею, уютно устроилась рядом с ним и снова задремала.
Роберт приподнялся на локте, наблюдая, как Триша постепенно просыпается. Он немного помогал ей в этом, поглаживая пальцем ее сосок. Но пока ему было достаточно просто наблюдать за ее неосознанной реакцией. Видя, как приоткрываются губы Триши, Роберт почувствовал, что в нем просыпается нечто новое, не просто желание… Может быть, нежность? Вплоть до этой ночи он не знал, что такие женщины существуют на свете. Если бы еще вчера его спросили, что он думает о девственности, он ответил бы, что это всего лишь препятствие, которое нужно преодолеть, чтобы начать получать подлинное удовольствие. Но теперь он был другого мнения.
В случае Триши девственность была синонимом невинности, а невинность – чистой канвой, на которой он волен вышить любые, самые красочные впечатления, которые только пожелает создать. Роберта глубоко тронула ее доверчивость, готовность следовать за ним по пути в новую для нее страну чувственных удовольствий. Он понимал, что Триша подарила ему бесценный дар. Однако если бы она вручила его неподходящему мужчине, это было бы очень опасно, Эндрю Уинфилд и был неподходящим.
Неожиданно Роберт поймал себя на мысли, что круг «неподходящих» не ограничивается Эндрю Уинфилдом, ни один мужчина, кроме него, не должен прикасаться к Трише, она принадлежит ему, и он не намерен ни с кем ее делить. Никогда.
Роберт с улыбкой вспомнил признание Триши, что она не хочет его желать. Он не сомневался, что всего несколько дней – и ночей! – проведенных в его обществе, изменят ее мнение. Не отрывая взгляда от лица Триши, чтобы наблюдать за ее реакцией, Роберт опустил голову и сомкнул губы вокруг тугого нежного соска.
– Доброе утро.
Он поцеловал ее в приоткрытые губы. Триша инстинктивно прильнула к нему. Первая реакция Триши ему понравилась, но когда он поднял голову, то увидел, что в ее взгляде снова появляется настороженное выражение.
– Я…
– Не ты, а мы. Нам предстоит очень интересный день.
– Ты…
– И мы начнем его так, как стоит начинать любой хороший день, – с неспешного, обстоятельного секса.
Роберт озорно усмехнулся и снова наклонил голову к ее груди. Триша понимала, что он умело манипулирует ее желаниями, но ей почему-то совершенно не хотелось с ним бороться, во всяком случае, по этому пункту, и она с готовностью шагнула прямо в расставленную для нее ловушку.
Много позже они наконец выбрались из постели и решили позавтракать. Увидев накрытый стол, Триша высказала предположение, что в доме работают невидимые слуги, как в сказке про Красавицу и Чудовище. Роберт со смехом пояснил, что у него работает вполне зримая и осязаемая супружеская пара средних лет – Арчи, которого они видели у ворот, и его жена Мег. Но они живут в собственном небольшом домике неподалеку и знают, когда не стоит докучать хозяину своим присутствием.
Роберт показал Трише весь дом, демонстрируя удивительные познания в истории и собственной семьи, и дома. Он рассказывал очень интересно, но Тришу постоянно отвлекал от смысла слов голос Роберта – низкий, бархатный, мелодичный. Наверное, она слушала бы его так же завороженно, если бы Роберт вздумал прочесть ей лекцию по высшей математике. В заключение небольшой экскурсии по дому Роберт привел Тришу в солярий, устроенный на крыше. Триша безропотно позволила Роберту уложить ее в шезлонг и заняться с ней любовью. Когда она лишь на мгновение заколебалась, он развеял ее сомнения своей излюбленной фразой:
– Доверься мне. Вот увидишь, тебе понравится.
И Роберт сдержал свое обещание. Он рассказал и показал Трише многое о ней, чего она раньше не знала, и кое-что о себе самом, что могло бы очень сильно повлиять на ее отношение к Роберту, если бы она позволила себе об этом задуматься.
Роберт прикасался к ней при каждой возможности, а когда не мог прикоснуться руками, ласкал ее взглядом. Он заставлял Тришу постоянно балансировать на острие сексуального напряжения, не давая ей расслабиться даже во сне.
Впрочем, спать Трише удавалось мало. Один день перешел в другой, а затем в третий, и все это время Триша спала лишь урывками, в перерывах между раундами умопомрачительного секса. Роберт оказался необыкновенным любовником, неутомимым и очень изобретательным. Но временами он демонстрировал поразительное подчинение ее женской власти.
За три дня Роберт и Триша ни разу не покинули территорию Нортнэсс-хилла и не заговорили о том, что происходит за его стенами. Когда Триша пыталась это сделать, Роберт ее останавливал:
– Не надо, поверь мне, если мы заведем этот разговор, он закончится ссорой.
Иногда перед сном Тришу посещала мысль, не ведет ли Роберт дьявольски хитроумную игру, цель которой – усыпить ее бдительность и потом нанести смертельный удар. Но чаще всего ей не хотелось даже думать, ибо это заставило бы коснуться тем, которых они оба старательно избегали. Например, предложения Роберта пожениться. Какими бы доводами Роберт ни подкреплял свое предложение, Триша считала его бессмысленным. Приобретая все новый сексуальный опыт, она начинала задаваться вопросом, почему допускает, чтобы все это происходило. И в конце концов высказала свои сомнения:
