спорить — себе дороже и подчинился. Ещё пять больших глотков и снова объятья с родным унитазом. Процедура повторялась до тех пор, пока бутылка не опустела, а время между позывами не стало увеличиваться.
— Надеюсь, теперь всё? — спросил мужчина, кутаясь в плед.
— Я тоже. Идём.
Адель помогла ему подняться и, придерживая под руку, проводила до кровати. Наташа в это время караулила возле двери в ванную, пытаясь дозвониться до родителей Максима, но безуспешно.
— Куда они подевались? — спросила она непонятно кого, наблюдая как Адель помогает Максиму улечься в постель.
— Они в театре. Должно быть телефоны отключили, — сказал Максим и откинулся на подушки.
Наташа сжимала в руках телефон. Её лицо в тусклом свете прикроватных ламп выглядело ещё бледнее, чем у отца.
Адель поставила Максиму градусник и мужчина закрыл глаза. Жар никуда не делся. Таблетки были сейчас бесполезны, но девушка всё равно попросила Наташу принести аптечку.
— Там есть анальгин в ампулах, — пробормотал Максим, не открывая глаз.
— Я не умею делать уколы.
— Это просто.
— Просто — это скорую вызвать.
— Ада, просто наберёшь лекарство в шприц, замахнёшься и сделаешь мне больно. Я потерплю.
— Я садистка. А ты, значит, мазохист? — усмехнулась Адель.
— Вот, ты дерзкая девчонка! А строишь из себя паиньку.
Адель ничего не ответила. Она сама чувствовала, что меняется. Она уже не держалась так строго и немного надменно как раньше. В ней стало больше задора и веселья. Сначала она думала, что беззаботная Наталья на неё так влияет, но вскоре поняла, что это так подействовало расставание с Костей. Раньше ей приходилась быть спокойной и уравновешенной за двоих, компенсируя буйный нрав своего молодого человека. А сейчас это было незачем, да и в присутствии Максима умничать расхотелось, ведь мужчина видел её насквозь.
— Я принесла, — Наташа поставила на колени Адель коробку с лекарствами и опасливо глянула на Максима, — как он?
— Я жив, — усмехнулся мужчина.
— Тьфу! Пап, я думала ты спишь.
— Нет, не сплю. Всё хорошо.
Адель нашла ампулы, шприцы и спиртовые салфетки. Аккуратно вскрыв склянку с лекарством, она приготовила всё к процедуре и несмело окинула взглядом Максима. Мужчина лежал на спине. Его лицо уже не было бледным, но на лбу выступали капельки пота. Ада приложила руку к его щеке. Он горел. Ртуть в градуснике добежала до отметки в сорок. Ада вздохнула.
— Максим. Нужно снизить температуру, — девушка дотронулась до его руки, думая, что он спит.
— Значит нужно, — мужчина приоткрыл один глаз и посмотрел на дочь, — выйди.
Всё это время Наташа с ужасом следила за манипуляциями Аделины. Она как будто перестала соображать. Просто делала всё, что велела подруга. Страх за отца затуманил сознание девушки, и теперь она просто кивнула и поспешила в гостиную. Там она тихонько заплакала и стала набирать непослушными пальцами номер бабушки. Впервые она оказалась в ситуации, когда всегда сильный и смелый папа оказался беспомощным и никого из близких не было рядом. Никого, кроме Аделины. И Наташа была благодарна подруге, за то, что девушка ясно мыслила, даже в экстренных ситуациях. Для Аделины ситуация была неприятная, но не ужасная, в отличие от Наташи, которая во всём обычно полагалась на более старших и опытных людей.
* * *
Максим перевернулся на живот. Адель прикусила губу. В другой бы ситуации, она думала, только о том, что видит мужчину голым, но сейчас сей факт оставил её равнодушной. Она держала в руке шприц и спиртовую салфетку собираясь духом, чтобы сделать свою первую в жизни инъекцию.
— Смелее, Ада. Она не кусается.
— Кто? — Адель удивлённо посмотрела на мягкое место мужчины.
— Моя, хм… пятая точка.
— Ладно, — Адель собралась, приготовив «плацдарм» для иглы, замахнулась и сделала то, что намеревалась.
Максим не проронил не звука, но она заметила, как он стиснул пальцами одеяло, когда она вводила лекарство.
— Ты как? — спросила Адель как можно спокойнее, но голос всё равно дрогнул от волнения.
— Неплохо.
Максим перевернулся на спину, и с его губ всё же сорвался стон.
— Я нормально, — слабо улыбнулся мужчина, пытаясь успокоить испуганную Аделину.
Максим закрыл глаза и почти сразу заснул. Адель сидела рядом и каждую минуту прикладывала ладонь к его лбу, как будто это что-то могло изменить. Его дыхание было тяжёлым, губы сухими, а под глазами залегли круги, которые в приглушённом тёплом свете казались чёрными.
За окном выл ветер и бушевала непогода. Город с каждой минутой всё больше заметало снегом. Стемнело рано, вьюга за стеклом отбрасывала скользящие тени на стены, и Адель наблюдала за ними, всё больше погружаясь в свои мысли.
А думала она в этот момент о Косте. Девушка начала сомневаться в том, правильно ли она поступила, решившись на расставание, не дав ему шанс, не дав шанс им. Неужели ради мужчины, с которым она была едва знакома, стоило бросать человека, с которым шла рука об руку три года. Теперь было поздно что-то менять. Даже если бы Костя простил её, то она простить его уже не сможет.
А Максим? Лежит сейчас перед ней. Слабый и беззащитный. Она видит, что мужчина к ней неравнодушен. И сама знает, что её чувства к нему уже давно перешли из разряда «симпатии» в разряд «сделай первый шаг». Но он не пойдёт на это. Наступит себе на горло ради взбалмошной дочери, которая выдумала себе не пойми что, и не даёт ему жить, как он хочет и с кем хочет. Адель поймала себя на мысли, что ненавидит эгоистичную подругу и бесхребетного Максима. Но тут же отогнала от себя эти злые мысли. Так нельзя. Родители её такому не учили. Нужно смотреть на ситуацию спокойно. В конце концов, она не всё знает об отношениях между Наташей и Максимом
А Костя? А что Костя? Всё уже. Ничего не вернёшь. Да и надо ли? На двух стульях не усидишь, а свой выбор Аделина уже сделала.
* * *
— Как он?
Адель вздрогнула. Она не слышала, как вошла Наташа. Девушка выглядела неважно, покрасневшие глаза и щёки явно говорили о том, что она плакала.
— Спит. Сейчас поставлю градусник, может лекарство подействовало.
— Я дозвонилась до бабушки. Они уже едут.
— Хорошо. Теперь я видела твоего отца не только без рубашки, но и без трусов.
Наташа слегка улыбнулась, и присев на корточки рядом с кроватью, погладила Максима по руке.
— Он меня так напугал!
— Да, напугал, — вздохнула Адель, — а всё потому что упрямый. Вызвали бы скорую и нам бы сказали, что делать.
— Он такой. Вообще врачей не любит.
— Ну
