Если она и была возбуждена так же сильно, как и он, то чрезвычайно умело это скрывала.
— Я скучала по тебе. — Ее голос дрогнул.
— Тогда иди ко мне, carina, — почти взмолился Тони. — Покажи как сильно, и увидишь, как скучал я.
Она сделала робкий шажок ему навстречу. Тони больше не мог ждать. Он бросился к Рэйчел, с желанием и нетерпением. После первого долгого поцелуя он прижался лбом к ее лбу и попытался успокоиться.
— Какое счастье обнимать тебя. Все эти разговоры по телефону, это все не то. Совсем не то, — шепотом повторил он, снова целуя ее.
— Тони, ужин…
— Ужин подождет. Я сейчас хочу совсем другого. Скажи, что ты тоже.
— Да, я тоже, но…
— Basta. Хватит. Достаточно слов.
Все эти месяцы Тони обходился только словами. Сейчас он хотел заняться любовью. Его руки обхватили ее упругий зад. Со стоном он прижал Рэйчел к себе, изводя себя картиной того, как он войдет в нее. Тихий стон, сорвавшийся с ее уст, грозил ему гибелью. Его постель была слишком далеко. Он двинулся в направлении дивана, не отрываясь от ее губ.
— Антонио, дай бедной девочке подышать!
Услышав голос матери, он подскочил. Лючия и все остальные члены семьи стояли в гостиной. Паоло, Билл и Ава улыбались. Его мать старалась выглядеть суровой и обиженной. Его племянницы, двух и четырех лет от роду, не понимали, что происходит.
— Сюрприз, — пробормотала Рэйчел.
Лицо ее было красным, как знаменитый мамин соус маринара.
Тони быстро успокоился, по крайней мере, сделал вид.
— Смотрите-ка. Вся моя семья в сборе. — Он попытался говорить весело, но сфальшивил.
— Можешь не притворяться, что рад нас видеть, — сказал Билл, протягивая руку. — Рэйчел тоже не обрадовалась, когда меньше часа назад мы ворвались, как стая волков.
За это Билл получил локтем между ребер от Авы, которая вручила ему двухлетнюю Терезу, чтобы самой обнять Тони.
— Мама захотела порадовать тебя домашней едой. Я принесла хлеб и салат. А она приготовила пасту и десерт. — Она сказала тише: — Хотя я думаю, Рэйчел тоже приложила к этому руку.
— Прекрасно, — просипел Тони.
Сестра засмеялась:
— Как здорово тебя видеть.
— Да. Я счастлив.
Но не сейчас. Тем не менее Тони понемногу успокоился. Это подождет. Его родные пробудут недолго. Он надеялся. Посмотрев на Рэйчел, Тони понял, что она думает о том же. Он поцеловал девчушек в щеки и пожал руку Паоло. Потом обратился к Лючии:
— Здравствуй, мама.
Она крепко обняла его и шепнула на ухо:
— Я думаю, вы не только деловые партнеры, и не рассказывай мне эту чепуху про дружбу. — Она выпустила его из объятий и хлопнула в ладоши. — Пойдемте в столовую. Ужин готов. — Обращаясь к Тони, Лючия добавила: — Иди умойся. И приведи себя в порядок.
Тони уже не помнил, когда последний раз принимал у себя за столом всю семью. Несмотря на первоначальную досаду от их вторжения, он был рад всех видеть.
— Эту маринару мы готовили вместе с Рэйчел на прошлой неделе, — произнесла Лючия. — Вкусно?
— Очень, — ответил Паоло.
Билл и Ава поддержали его.
— Что такое маринара? — поинтересовалась Мария.
Тем временем ее младшая сестра Тереза размазывала соус пальцем по тарелке.
Взрослые рассмеялись, особенно когда Лючия с притворным ужасом ахнула:
— Как же твоя дочь не знает, Ава? В ее возрасте она должна уже уметь его готовить.
— Девочки обязательно научатся. Так же как и их маленькие брат или сестренка. — Все возбуждено заголосили, не дав Аве закончить.
Тони огляделся. Женщины расчувствовались. Еще пару минут продолжались похлопывания по спинам, слезы и объятия радости.
— Хочу еще внуков. — Лючия промокнула глаза салфеткой и приосанилась. — Если бы папа был жив, он был бы счастлив.
Сидевший рядом с ней Паоло ласково похлопал ее по руке:
— Я тоже буду счастлив. Я уже счастлив.
Тони снова осознал, какой хороший человек его отчим. Паоло с радостью воспитывал чужих детей, любя и помогая им, не пытаясь занять место покойного отца. Какое счастье, что Лючия дважды в жизни встретила настоящую любовь.
Тони посмотрел на сестру, поймал ее душевную улыбку, которую она уже почти десять лет дарила своему мужу. Ей очень шло замужество и материнство. Он отдавал должное Биллу. Они с Авой воспитывали детей и вообще все в жизни делали вместе. Они много смеялись. Наверняка, бывало, и ссорились. Ава была скора на расправу, заводилась, но почти мгновенно отходила. Самое главное, они любили друг друга, крепко, открыто и беззаветно.
Тони был потрясен, когда осознал, что хочет такой же любви, как у Авы. Именно такой. Смех и сложность, споры и кофе тихим утром вдвоем… Секс, который был чем-то большим, чем удовлетворением физической потребности. Уют, стабильность, дети, собственная семья.
Тони услышал, как рядом Рэйчел спросила Аву, знают ли они уже пол ребенка? Надо быть серьезнее. Рэйчел — не Астрид. Она не похожа ни на одну женщину из длинной череды любовниц, что прошли через его постель за все эти годы. Она была не такая, по-своему ранимая. Меньше года минуло с момента крушения ее брака. Тони ей нравился, это было очевидно. И он хотел ее, как никакую другую женщину. А вдруг со временем он передумает? Даст обещание и не сможет его сдержать? Тони не хотел признавать, что опасался перемены не только со своей стороны.
— Я уже стала свыкаться с мыслью, что у меня будет только две внучки. — Лючия выразительно смотрела на Тони.
К удивлению всех собравшихся, он ответил:
— Кто знает, мама?
Действительно, кто знает? Еще год назад он и не собирался иметь деловые отношения с Рэйчел, тем более романтические. Он и представить себе не мог, что она — да и вообще любая другая женщина — будет вот так вот сидеть с ним за столом, за семейным ужином, будто у себя дома.
Тони с волнением вспомнил, что Рэйчел очень подружилась с его мамой и сестрой. Ему не хотелось причинить им боль, если все не сложится.
«Если». Он поразмыслил над этим словом. Раньше он в основном думал «когда». Как Тони был прав, говоря Рэйчел, что люди меняются.
Со стола убирали посуду, собирались принести десерт. Вокруг Тони хлопотали мама и Рэйчел.
— Хочешь еще тирамису, Тони? — спросила мать.
Он кивнул, и Лючия обратилась к Рэйчел, которая уже встала, чтобы принести кофе.
— Отрежь ему большой кусок.
Он подмигнул ей.
Час спустя, когда вся семья собиралась уходить, Лючия сказала:
— Тони, ты поедешь с нами.
— Куда с вами?
— Домой. — Лючия показала на Рэйчел. — Я не могу вас оставить вдвоем.
— Мама, мне тридцать восемь…
