— Прекрати дерзить мне, как глупая девчонка, а то я могу положить тебя на колено и отшлепать!
Белинда даже попятилась от неожиданности и вдруг почувствовала, как покосился намотанный на голове тюрбан. Сняв полотенце и тряхнув влажными волосами, она снова посмотрела на Освальда и заметила в его глазах странный блеск.
С чувством собственного достоинства она произнесла:
— Извини. Я не должна была так говорить.
— Да, не должна.
Белинда глубоко вдохнула и продолжила официально-вежливым тоном:
— Ты был удивительно добрым и щедрым хозяином. И я искренне надеюсь, что ты простишь, что я покинула твой гостеприимный дом так внезапно.
— Браво! — едко заявил он.
— Ну что же еще тебе надо? — спросила Белинда, пытаясь под напускной бравадой скрыть нарастающий страх.
— Много, как я и сказал. И в первую очередь ответы на целую кучу вопросов. Например, почему же ты все-таки сбежала без предупреждения и почему решила вернуться в Штаты? — Так он и об этом знает… — Впрочем, они могут подождать до лучших времен. Сейчас пора ехать. Прогноз предсказывает песчаную бурю к вечеру, а мне не хочется зря гробить машину, — заявил Фергюссон. Белинда непонимающе уставилась на него. — Если ты еще не позабыла, мы собирались провести Рождество в охотничьем домике в горах. Вспоминаешь?
Несмотря ни на что, ей отчаянно хотелось уступить.
Без ума от любви и тоски, с которыми так и не смогла справиться, Белинда говорила себе, что это лишь возможность пробыть с ним еще несколько дней. Всего два или три, совсем пустяк, но за это время, глядя на него, слушая его, она сумеет взять себя в руки и успокоиться… И уйти потом совершенно хладнокровно, даже не оглянувшись.
Но здравый смысл тут же подал голос и приказал не обольщаться. Это ей не удастся. Это все равно что поднести спичку к луже бензина.
Покачав головой, Белинда деревянным голосом произнесла:
— Я передумала.
Освальд приподнял бровь и как-то недоверчиво взглянул на нее.
— Правда?
— Правда. Я не хочу проводить праздники с тобой ни в горах, ни в любом другом месте, — твердо заявила Белинда.
Фергюссон был отличным игроком в покер. Сейчас или никогда, решил он и с непроницаемым лицом заявил:
— Боюсь, дорогая, что теперь имеет значение только то, чего хочу я, как бы не по-джентльменски это ни звучало. Так что тебе лучше начать одеваться. Или, может, ты хочешь, чтобы я помог тебе?
С трудом переводя дыхание, она выкрикнула:
— Нет, этого я никак не хочу!
— Тогда у тебя на все про все пять минут.
Но Белинда упрямо покачала головой.
— Я не буду одеваться. Я никуда не еду.
Освальд пожал плечами.
— Очень хорошо.
На короткое мгновение она решила, что выиграла, пока не увидела, что он целенаправленно приближается к ней. В нем была такая мощь, такая пугающая сила, что Белинда пятилась, не отводя от него глаз, пока не наткнулась на кушетку.
— Я же сказала тебе, что никуда не поеду!
Не обращая внимания на протесты, он начал развязывать пояс ее халата. Задыхаясь от волнения, молодая женщина попыталась оттолкнуть его руки.
— Я не желаю, чтобы ты одевал меня!
— Ты не поверишь, но сейчас я думаю о том, как бы раздеть тебя.
Освальд чуть раздвинул полы ее халата, провел пальцами по кружеву ее бюстгальтера, и Белинда моментально почувствовала, как неистово забилось ее сердце, а колени подкосились.
— Думаю, самое приличное место в этой чертовой дыре — это кровать, так что если мы никуда не едем, то вполне можем провести все это время именно на ней. Надеюсь, — притворно-задумчиво продолжил он, — у тебя достаточно припасов, чтобы не было необходимости выходить, пока Рождество не закончится.
Белинда была на грани паники и, не выдержав, воскликнула:
— Уходи отсюда! Сию же минуту! Или я заору так, что услышат даже на улице.
— Дорогая моя, — почти нежно ответил Освальд, — у соседей довольно забот. Мы не можем обременять их еще и нашими проблемами. — И припал губами к ее рту.
Поцелуй длился и длился, пока она не отказалась от борьбы, обессилев от бесплодности усилий и ошеломительного, упоительного наслаждения.
Оторвавшись от ее рта, Освальд иронически поинтересовался:
— Все еще намерена кричать?
Потрясенная до глубины души, она собрала остатки сил и прошептала:
— Я не хочу проводить с тобой Рождество. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты — грубиян, животное, дьявол! И я скорее…
Он приложил палец к ее губам, заставляя замолчать, и сказал:
— Можешь обзывать меня как угодно, но позднее, а сейчас время принимать решение.
Белинда отдернула голову и стала смотреть в сторону, трепеща всем телом.
Глядя на ее прелестное лицо, повернутое к нему в профиль, Освальд спросил:
— Итак, что же ты выбираешь: Рождество в горах, в охотничьей хижине, или здесь? — Пока Белинда размышляла, блефует он или нет, Освальд, уловив суть ее колебаний, добавил: — Честно говоря, мне начинает нравиться идея остаться здесь. — Молодая женщина вырвалась и попятилась, но он последовал за ней, говоря: — И ехать никуда не надо, и бурю пыльную переждем без проблем, и еще, должен признаться, мне просто не терпится снова заняться с тобой любовью. — Белинда наткнулась на стул и тяжело плюхнулась на него, а Освальд с коварной улыбкой закончил: — Единственная проблема в том, что в домике у меня полно вещей, а здесь даже зубной щетки нет. Но, думаю, это поправимо. Позвоню миссис Уоррен и скажу…
— Подожди! Если я соглашусь поехать с тобой, ты обещаешь не трогать меня?
— Нет, — резко ответил Фергюссон. — Но я обещаю не принуждать тебя никоим образом. Ляжешь ты в постель со мной или нет — это будет твое решение, Белинда.
Отлично, на это она может пойти, потому что прекрасно понимает весь связанный с этим выбором риск и сможет контролировать себя.
— Хорошо. Я поеду.
— Тогда нам лучше поспешить. И начать надо с твоих волос. Они уже высохли. Щетка где?
— В ванной, на полке, — прошептала обессилевшая от бесплодной борьбы Белинда.
— Жди здесь! — приказал он и скрылся за дверью.
Вернувшись со щеткой, он сел в кресло, посадил трепещущую женщину к себе на колени и начал расчесывать ее темные, короткие, так завораживающие его волосы нежно, но достаточно энергично. Когда он пришел к выводу, что результат его устраивает, то спросил:
— Все в порядке?
— Спасибо, — дрожащими губами прошептала Белинда.
Не в состоянии справиться с волнением, дрожа от возбуждения и страха, она прошла в спальню, натянула одежду, побросала вещи в чемодан, поправила постель, быстро осмотрела комнаты и привела в порядок то немногое, что в этом нуждалось.
