Перед моим лицом прозрачная голограмма, на которой хорошо видны конечные цели всех пар, маршрут следования, курс и куча всякой полезной информации, которая ровным потоком идет через мой мозг. Удивляюсь, как он еще не дымится.
- Первые, прибавьте ходу, вам уже на пятки наступают. - И так третий час к ряду! И конца-края не видно работе, потому что мальчишки они и есть мальчишки - постоянно тормозят то тут, то там. Пара Янмаар-Сэм - не исключение. Ну вот, снова.
- Десятые, - со стоном говорю я. - Ну что у вас опять?!
- Какая-то зеленая жижа, - бодро откликается Янмаар.
- И?
- И она хочет нас сожрать, - бурчит Сэм.
- Вы там отбивайтесь, мальчики, - слегка обеспокоено прошу я.
- Уже, - веселый голос Янмаара меня успокоил, и я снова включаюсь в работу.
Через три часа первая пара добирается до пункта назначения и пропадает из поля моего зрения. И слуха тоже. Я начинаю нервничать, но они почти сразу же снова появляются на голограмме, правда, в противоположном конце маршрута. Или правильнее будет сказать - в начальной точке? Так или иначе, Лори и Жхабац на прилично скорости двигают к нашему кораблю и вскоре оказываются в камере карантина.
- Вы как, ребята? - с беспокойством спрашиваю я.
- Как в сказке, - пыхтит Лори. - Я тут эту штуку положу в лоток, Клара, забери, ага?
- Какую штуку?
- За которой мы ходили, - нетерпеливо отвечает Жхабац, а дальше идут сплошные помехи. Я пожимаю плечами и отправляю мини-робота за 'штукой'. Пусть полежит в другой карантинке, мало ли....
Снова возвращаюсь к своим обязанностям, поправляю кольцо, которое стало жать - палец отек, что ли.... Пары одна за другой возвращаются на борт, что меня несказанно радует - я на последнем издыхании, и продолжаю сидеть за голограммой из-за чистого упрямства. Наконец, последняя пара возвращается на борт, и я с ожесточением стаскиваю кольцо с пальца. Голограмма гаснет одновременно с моим сознанием.
***
Темень кругом непроглядная. И тишина. Кроме меня в этой темноте никого нет. А, нет, есть. Темнота неспешно расступается перед непонятными мне персонажами. Двое людей (или не людей?) сидят за столом напротив друг друга. Один из сидящих - мужчина, его собеседница легкомысленно сидит на краю стола, покачивая остроносой туфелькой. Мужчина добродушно ей говорит:
- Ну вот, Марлина, видишь, какие у тебя положительные сдвиги? Десяток-другой лет, и ты вступишь в Круг!
- Думаешь, терапия даст положительный эффект? - капризно спрашивает Марлина. Мужчина снисходительно усмехается:
- Ну разумеется, деточка. - Тут его взгляд натыкается на меня, и выражение лица тут же меняется. - Это кто тут еще у меня! - сердито спрашивает он. Я виновато пожимаю плечами.
- Это же мой координатор, - с удивлением тянет Марлина. - А ты тут откуда?
- Без понятия, - честно отвечаю я. Во рту сухо, во всем теле слабость. Марлина танцующей походкой подходит ко мне, прикладывает узкую ладошку к моему лбу.
- Марлина, деточка, а ты выдала ей амулеты?
- Выдала, конечно, - с обидой отвечает она.
- Схалтурила, значит, - качает мужчина головой и кидает в меня какой-то шнурок. Я вскидываю руки в защитном жесте, и шнурок тут же обвивает мое запястье. - И чтобы не снимала, - его сердитый голос набатом звучит у меня в ушах, и темнота поспешно отступает, отпрыгивает в углы, жмется к теням. Тут же глаза режет от яркого света.
- Клара, вы в порядке? - перед моим лицом обеспокоенная физиономия нашего картографа.
- Относительно, - мямлю я и принимаю вертикальное положение. - Где там наши гуляки?
- Все в карантинке, - отвечает Мааюн и возвращается на свое место.
Вскоре все вваливаются в рубку - запыленные и усталые, но довольные. Тут же становится тесно, шумно и весело - все начинают делиться впечатлениями. Я слушаю с открытым ртом - было весело, оказывается, зря я переживала. Груз в контейнере, контейнер в грузовом отсеке, а мы на приличной скорости двигаемся к следующему пункту назначения....
***
Привычная уже голограмма заговорщически подмигивает мне. Я тоже ей подмигиваю и устраиваюсь удобнее, готовясь к работе. Мы забирали грузы на первых пяти планетах, теперь нам надо развести их. Карта читается легко, координаты понятны и просты, маршрут чист. Можно начинать работать.
Янмаару я почему-то ничего не рассказывала - про Марлину и ее собеседника. Интересно, что шнурок на запястье четко ощущался, но нащупать его, или увидеть, было невозможно. Зато можно было снять. Что я и сделала. Видимо, от этого у меня небольшой мандраж - как еще отреагируют на мое появление....
Моего появления не заметили поначалу, потому что присутствующим было не до меня. Кроме знакомых уже мужчины и Марлины, присутствовало еще человек десять. Мужчины и женщины разных возрастов внимательно слушали статного седовласого красавца.
- Я напоминаю вам, что если пострадают члены ваших команд, вы будете дисквалифицированы. Допускаются определенные поблажки, но пороговые величины остаются неизменны.
- Напомни, - вальяжно говорит молодой паренек, развалившийся в кресле.
- Напоминаю. Уровень здоровья не должен быть ниже семидесяти процентов. Если уровень падает ниже хотя бы у одного участника, ответственный проходит уровень заново, а участника удаляют из команды. Это понятно?
- Понятно, - вздыхает парень.
- Если же хотя бы один член группы уходит в минус, его капитан дисквалифицируется без права восстановления.
- Это мы должны еще трястись за их жизнь, - морщится красавица, игравшая до этого с прядью волос своего соседа.
- Осмелюсь напомнить, что это и является целью терапии, - язвительно говорит знакомый уже мужчина. - И надо это отнюдь не нам с Лаком!
- Почему в зале посторонние!? - вдруг гремит седовласый, а я съеживаюсь, понимая, что меня заметили.
- Опять ты, - изумляется Марлина, и тут же заслоняет меня от разгневанного мужчины. - Лак, это мой координатор, не сердись!
- И что он тут делает, твой координатор? - голос его не предвещает ничего хорошего ни мне, ни Марлине. Взгляд Марлины, брошенный на меня мельком, предвещает неприятности мне лично.
- Я разберусь, - обещает Марлина, железные пальцы смыкаются повыше моего локтя, рывок, и мы остаемся одни.
- Какого черта? - девушка разгневана, и мне становится страшновато. - Тебе что сказали?!
- Эм....
- Идиотка чертова!
- Сама дура, - вырывается у меня, а Марлина неожиданно смеется, истерически, захлебывается смехом. Ко мне в голову закрадываются сомнения в ее адекватности, и я осторожно решаюсь спросить:
- О какой терапии речь-то идет? - Смех как ножом отрезало. Марлина вытерла выступившие слезы и полоснула меня взглядом.
- О лечебной терапии. Нас лечат.
- А мы... зачем?
- За надо, - отрезает Марлина. Тут появляется седовласый. Марлина под его взглядом съеживается и делает несколько шагов назад.
- Выговор, - ласково сообщает мужчина. - Пошла вон.
Вот теперь мне становится страшно по-настоящему.
- Милое дитя, - вкрадчиво начинает он, когда мы остаемся одни. - Вы лезете совершенно не в свое дело.
- Как же это дело не мое, когда оно касается меня напрямую? - страх придает мне наглости, и я решаюсь на вопрос. Тем более, припоминаю, что о нашем здоровье, вроде как должны беспокоиться....
Мужчина меряет меня взглядом, задумчиво трет щеку.
- Садитесь. - Позади меня возникает кресло, в которое я осторожно опускаюсь. - Я постараюсь вам объяснить доходчиво, но с одним условием.
- С каким? - настороженно уточняю я.
- Чтобы я вас больше тут не видел. Вам выдали предохранитель, а вы им наглым образом пренебрегаете. Нехорошо. - Снисходительно журит он меня.
- Если вы мне объясните, что происходит, обещаю, что не буду больше снимать этот... предохранитель. - Хмуро говорю я.
