- Идет, — кивнула Франсин.
Из автобуса вылезали двадцать четыре туриста. Худые и толстые, маленького роста и высокие, старые и молодые. И вместе с ними всплывали сотни воспоминаний. Но Джиллиан понимала, что быть гидом вроде Франсин она уже не хочет. Это осталось позади.
Джиллиан сделала шаг вперед.
— Леди и джентльмены! Добро пожаловать в Солеадо Гойо. Здесь производят оливковое масло, на бутылках с которым вы видите эту этикетку. Буквально это означает «солнечное». Потому что в каждой бутылке масла пленен солнечный луч. - Она перевела дух. — Вы приехали сюда, чтобы обогатиться впечатлениями на всю жизнь. Меня зовут Джиллиан. И, как вы можете видеть на этой карточке, я работаю в компании «Европа Ультимейт Турз». А сейчас я бы хотела представить вам графа Ремиджио Альфонсо де Варгас-и-Гойо, потомка герцога Толедо, а в настоящее время владельца этого сказочного поместья. И если бы он не открыл нам двери, экскурсия была бы невозможна.
Защелкали фотоаппараты, засверкали вспышки, со всех сторон раздавались возгласы.
- И теперь я рада познакомить вас с Пако Авиларом. Он знает об оливковом дереве и о производстве чистого оливкового масла больше, чем кто-либо. Конечно, за исключением графа Гойо. Пако будет сопровождать вас в автобусе при знакомстве с владениями. Потом покажет весь процесс производства масла. Вы можете спросить у него обо всем. Экскурсия займет приблизительно час. Если вам до отъезда нужна комната отдыха, это за мельничным домом справа от меня. Если вам нужна содовая или вода в бутылке, милости просим в старую маслодавильню. Это слева от меня. Дочь Пако Сорейя, его зять Мигель Гутьеррес и две их дочери Марсия и Нина охотно помогут вам. Начало этого интереснейшего путешествия через десять минут. Когда вы вернетесь, то можете насладиться обедом в нашем tapas-баре в старой мельнице. Там всем заведует Мария, жена Пако. После обеда автобус отвезет вас в Толедо.
Группа разбилась на маленькие группки. Но большинство потянулось к Реми. Джиллиан знала, что так и будет. Реми выглядел потрясающе. К тому же он был кастилец и настоящий испанский граф.
- Ты нужна нам, — подошла к Джиллиан Франсин. — Скоро ты собираешься выйти на работу?
- Первого декабря. — Джиллиан с трудом произнесла эти слова. Но пора посмотреть правде в лицо.
— Почему так долго? — нахмурился Телли. — Предписание доктора?
— Не... нет, — промямлила она. — Я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, что все задуманное работает.
Через час вернулись туристы и, оживленно делясь впечатлениями, стали садиться в автобус. Уже очень хороший признак. Некоторые прежде, чем влезть в автобус, задавали вопросы и отвлекли ее внимание от Реми.
Пако вошел последним и, виновато улыбнувшись Реми и Джиллиан, закрыл за собой дверцу. Автобус заурчал и, тяжело тронувшись, уехал.
Наступило молчание.
- Ты простишь мне, что я представила тебя так театрально? — пошутила Джиллиан.
После того как Телли поцеловал ее, она почувствовала в Реми перемену. Но не мог же он ревновать!
— Нечего прощать, — прозвучал жестяной ответ. - Когда туристический автобус покинет поместье, я вернусь. - Он направился к своей машине.
— Куда ты идешь?
— Это не имеет значения, — бросил он, не оглядываясь.
- Ты сердишься. — Не раздумывая, Джиллиан пошла за ним и села рядом с ним на переднее сиденье. — Что случилось?
— Выйдите из машины, сеньора Грей!
Когда-то ее могло оскорбить такое обращение. Но не сейчас.
— Если ты хочешь избавиться от меня, тебе придется отстегнуть ремень безопасности, поднять меня и вынести из машины. Но предупреждаю, я буду пинаться и визжать.
Резким движением он включил мотор и поехал по дороге, ведущей к воротам. Автобус опередил их. Еще несколько секунд, и они уже мчались по шоссе на юг.
Следующие пять миль Джиллиан сосредоточенно составляла список причин, которые вызвали в Реми столь резкую перемену.
- Реми... — Во рту так пересохло, что она едва могла говорить. – Я… я правда не думала, что ты будешь возражать, чтобы я представила тебя как графа.
- Будь проклят этот титул! — Он будто выплюнул эти слова. — Есть что-то более важное. — На смуглом лице появилось отсутствующее выражение, будто он перенесся куда-то далеко.
- Было слишком шумно? Слишком хлопотно? — с болью в сердце выкрикнула она. — Ты уже жалеешь, что все это устроил?
У него сжались и словно побелели губы. Таким Джиллиан его еще не видела.
В памяти всплыл разговор с Марией. Что она тогда ей сказала? Что ей надо было видеть его лицо, когда он не мог найти ее... Что, когда Легация ушла от него, он за ней не поехал...
Джиллиан поняла, что он собирается свернуть на повороте к деревне Арджес. И тут сделала самый рискованный шаг за всю свою жизнь.
- Реми? Боюсь, что из-за волнения у меня началась головная боль. А у меня нет с собой болеутоляющих. Ты не мог бы остановиться около аптеки, чтобы я купила аспирин?
Ее неожиданная просьба словно вывела его из мрака. Он стрельнул в нее встревоженным взглядом. Через несколько минут нашел на тихой улочке аптеку и вернулся к машине с таблетками и бутылкой с водой.
— Спасибо. — Она проглотила две таблетки и запила водой, радуясь, что избавится от страшной сухости во рту.
— Боль не от глаза? — В голосе его слышалась такая озабоченность, что она решила — это импульс к дальнейшему развитию ее плана.
Она завинтила крышку на полупустой бутылке и положила ее на колени. Потом посмотрела на него.
— У меня болит голова, но не из-за глаза. Если ты помнишь, я как-то сказала, что дам тебе знать, чего я желаю больше всего, когда пройдет генеральное открытие. - Он глубоко вздохнул и замер. Собрав всю свою отвагу, Джиллиан продолжила: - Но, невозможно так долго ждать. Потому что я так люблю тебя, что почти не могу дышать. А когда человек не может дышать, у него все болит! Правда в том, что больше всего на свете я хочу быть твоей женой и любить тебя вечно.
— Джиллиан...
Чувства, какие он вложил в выкрикнутое имя, она приняла как ответ на ее вопросы, который она так долго ждала.
— Это правда, дорогой. Когда сегодня Франсин спросила, когда я вернусь на работу, я думала, ты вмешаешься и скажешь, что никогда не позволишь мне уехать. Потому что я не вынесу расстояния, которое будет нас разделять...
Она наклонилась к нему. Реми обнял ее и прижал к своему мускулистому телу. Он играл с ее волосами и шептал признания, которые она так долго ждала.
— Amorado[15], я хотел сегодня же вечером попросить тебя выйти за меня замуж. Но когда ты сказала своим друзьям, что собираешься вернуться к ним в декабре, я пришел в ужас. Мне надо было побыть одному, чтобы придумать план, как удержать тебя здесь.
