— И не привыкай. Это был разовый случай.
— Может, оно и к лучшему. Мальчишка должен быть мальчишкой.
Ханна опустилась на колени перед камином, чиркнула спичкой и поднесла ее к сложенным дровам. Те немедленно занялись, приятное тепло начало растекаться по комнате, равно как и неяркий свет. Росс даже специально наступил себе на ногу (больно!), чтобы забыть, как он той ночью целовался с Ханной.
— Я пойду спать…
— Что-то случилось? Ты выглядишь расстроенным.
Да уж, расстроенным… На нем едва не лопались джинсы, малейшее движение причиняло физическую боль. Он никогда не желал так ни одной женщины за всю свою жизнь и был вынужден призвать на помощь всю свою волю, чтобы убедить себя в невозможности секса с собственной женой.
— Просто голова болит, — на ходу сочинил Росс, прибегнув к вечной отговорке всех жен.
И мгновенно ощутил чувство вины, увидев, как тень легла на ее лицо.
— Прости, пожалуйста. Поднимайся наверх и ложись. Я приготовлю чай. Когда мама мучилась от мигрени, ей очень помогал мятный чай.
— Со мной все в порядке, успокойся.
Росс начал подниматься по лестнице, уговаривая себя, что это наилучший выход из положения. Ханна очень соблазнительная женщина, но он не станет разрушать тщательно спланированный брак. Он почувствовал, как его охватила неодолимая тоска, и рухнул в постель с пульсирующей болью в висках. Уж наверняка это справедливая кара за его хамское поведение.
Несколькими минутами позже в дверях спальни появилась заботливая Ханна с чашкой горячего ароматного чая. Наблюдая за ее движениями из-под полуопущенных век, Росс все больше понимал, что избранный принцип платонических отношений — полный бред.
— Росс? — прошептала Ханна и, не получив ответа, поставила чашку на тумбочку, собираясь уйти.
— Нет.
— Что — нет? — удивилась она.
— Не уходи, — его голос звучал хрипло от еле сдерживаемого возбуждения.
У Ханны перехватило дыхание, когда она почувствовала ласкающие прикосновения сильных мужских пальцев на тыльной стороне ладони.
— Массаж наверняка поможет, — безапелляционно объявил Росс и положил ее руку себе на грудь.
— Я и не знала, что массаж груди — панацея от всех бед, включая мигрень, — удивилась женщина.
— Ты же прекрасно знаешь, что у меня нет никакой головной боли.
— В самом деле?
Ханна улыбнулась, почувствовав, как Росс дотрагивается до ее тела, и быстро опустила ресницы: ни к чему ему читать ее мысли. Но и сам Росс с трудом выносил сладкую пытку: чуть ниже пояса уже обрисовалась выпуклость, которую могла разглядеть даже абсолютно неопытная Ханна. Интересно, как это выглядит: два разгоряченных тела, слившихся в экстазе любви…
— Если бы заниматься любовью было неприятно, наша цивилизация давно бы исчезла.
Яркий румянец залил щеки женщины.
— Я вовсе не считаю секс неприятным.
— В самом деле? — спросил Росс, накрыв рукой ее грудь.
— О да! — вскрикнула Ханна. — И у меня есть одна идея.
— Поделись… Но имей в виду: если ты не хочешь внести кое-какие положительные изменения в наш брак, скажи сейчас. Еще чуть-чуть, и меня хватит инфаркт.
Ханна поплотнее сжала губы: она вовсе не собиралась изрекать подобные глупости.
— Ты уверена, милая?
Вместо ответа она погладила его по щеке. Отказаться сейчас сложнее, чем перестать дышать.
— Вполне.
— Вот и отлично.
Напряжение спало, и Росс нежным движением убрал прядку волос с лица жены. Все-таки она настоящая красавица! И какие красивые у нее глаза, особенно сейчас — потемневшие от сдерживаемой страсти.
— Я хочу тебя видеть, — севшим от возбуждения голосом, прошептал он. — Всю тебя.
Ханна залилась краской, но не протестовала, когда Росс медленно спустил с ее плеч пеньюар. Ткань, шелестя, скользила вниз, открывая его восхищенному взору сквозь просвечивающую сорочку округлую грудь с дерзко восставшими сосками, гладкий живот и темный треугольник — средоточие ее женственности. Тело Ханны затрепетало, и Росс почувствовал нестерпимое желание.
Но… хоть она и согласилась спать с ним, нет нужды плодиться и размножаться. Росс может защитить Ханну от нежелательной беременности, точнее, должен. Ребенок принесет им одни неприятности.
Медленно, словно все еще давая ей шанс одуматься, он развязал ленты на сорочке — шелк соскользнул вниз, задержавшись на секунду на твердых сосках. Ханна ни разу не попыталась прикрыться, и только румянец выдавал ее неопытность.
Она была очень маленькой (самой миниатюрной из женщин, что он знал), но при этом в ее теле не было ничего детского. Стройная, но очень и очень женственная, она могла привести в восторг даже самого придирчивого ценителя женской красоты.
— Пчелка, — вздохнул Росс, — подожди секунду…
Он аккуратно уложил ее на подушку, а сам поднялся с кровати. Женщина, доверчиво раскинувшаяся под его требовательными прикосновениями, выглядела беззащитной, а ее бледная кожа в приглушенном свете лампы отливала перламутровым блеском. И как ему могло прийти в голову, что Ханна крепкая и выносливая?
Несомненно, этот ее стиль был просто способом защиты, ну как панцирь у черепахи. Практичная одежда скрывала и защищала нежную красоту. Его собственная мать умерла, не вынеся сурового северного климата. Но Ханна… Росс напрягся, страх опять сдавил его грудь. Нет, Ханна сильнее, чем выглядит. Она должна быть сильнее…
Он не может потерять ее.
Страх снова овладел им. Но ведь сейчас другие времена, и медицинское обслуживание не в пример лучше. И уж он-то постарается, чтобы жизнь его жены была намного легче и приятней, чем жизнь его матери.
— Росс? — В чистых зеленых глазах читалось недоумение. — У меня что-то не так?
— Ты прекрасна, — поспешил успокоить Росс и привычным жестом положил руку на ее грудь. Сосок, почувствовав знакомую шероховатость ладони, затвердел, и Росс довольно ухмыльнулся. — Ты выглядишь такой ранимой. Я боюсь сделать тебе больно.
— Я сильнее, чем выгляжу, — ободрила его Ханна, и лукавая женская улыбка тронула ее губы.
Она вскарабкалась на колени мужа и объявила:
— А теперь моя очередь.
Ее маленькие пальчики отважно сражались с пуговицами на джинсах. Расстегнув пару верхних, она выдернула рубашку и распахнула ее. Решив, что соски мужа также нуждаются в ласке, она закрыла глаза и приступила к делу. Из груди Росса вырвался тяжкий вздох.
— Тебе не нравится? — забеспокоилась Ханна.
— Чертовски нравится, — ответил Росс, отшвыривая назад рубашку и с космической скоростью сдирая с себя джинсы.
